Фридрих Незнанский - Пермская обитель

Они уже подошли к дверям «У чаши». Валерий Антонович перенесся почти на сто лет назад, готовился через минуту-другую увидеть Швейка и трактирщика Паливеца, как вдруг в кармане куртки раздался мелодичный звонок, и пришлось вернуться в сегодняшний день. Подумал, Наташа. У них сейчас утро, время, когда ей удобно звонить. Ан нет — мужской голос.

— Валерий Антонович? Это вас беспокоят из московского управления угро. Следователь по особо важным делам Никитин. Валерий Антонович, мы сейчас разыскиваем жителя Перми Андрея Всеволодовича Сереброва. Говорят, он знаком с вашей супругой, но мы не смогли с ней связаться. Вы случайно не знаете, где находится Серебров?

— Я вообще знать не знаю такого.

— Даже так. Это хороший знакомый вашей жены. Они учились в музыкальном училище.

— Ничем не могу помочь.

— А когда вы возвращаетесь в Москву?

— Через два дня.

— Мы позже вам позвоним, может, вспомните.

Вслед за Иржи Валерий Антонович переступил порог хорошо знакомого ему по описанию Гашека трактира, сейчас его называют кафе. Он был так раздосадован нелепым звонком, что забыл отключить аппарат, и телефон заверещал снова. Услышав женский голос, Шаргородский вскрикнул:

— Наташа!

— Нет. С вами говорит оперуполномоченный Генеральной прокуратуры Романова. Валерий Антонович, мы срочно разыскиваем соученика вашей супруги по пермскому музыкальному училищу Андрея Сереброва, но никак не можем связаться с Натальей Александровной. Может, вы в курсе дела, по какому адресу он проживает в Москве?

— Вы вообще знаете, где я сейчас нахожусь? — сердито спросил Шаргородский.

— В Праге.

— И наверное, я сюда не по грибы приехал, а занят важными делами. Я же только что сказал вашему коллеге, что не знаю никакого Сереброва!

— Простите, Валерий Антонович, я не совсем понимаю, о каком коллеге идет речь. Звонить поручено было только мне.

— Не знаю уж, кому что поручено. Сами координируйте свои действия. Так или иначе, звонил следователь по особо важным делам из московского управления утро Никитин.

— Хорошо, с этим мы разберемся. Скажите, пожалуйста, когда вы возвращаетесь в Москву?

— В понедельник. А что? Хотите меня встретить? — язвительно поинтересовался Шаргородский.

— Может случиться и такое. Если речь будет идти о вашей безопасности. На всякий случай запишите мой телефон.

— Вот насчет этого будьте уверены. Меня встречает целая делегация с нашей работы. На трех машинах приедут.

— Тогда я спокойна, — ответила собеседница.

Теперь Валерий Антонович был окончательно выбит из колеи. Он пил пиво и ел шпикачки без всякого удовольствия.

Поудобней устроившись на колченогом стуле, Яковлев сказал с проникновенными нотками в голосе:

— Поймите нас правильно, Тимофей Иванович. Не случись с Сергеем беды, мы все равно пришли бы сюда.

— Причем совсем не факт, что он стал бы отвечать на наши вопросы, — добавил лейтенант Урусов.

— Закрыть глаза на неведомо откуда полученные деньги — значит, довести дело до беды, — продолжал Володя. — Скорей всего, речь идет о крупной сумме. Новое убийство, а там, глядишь, отмщение, суд, суровое наказание. Лучше прекратить дело в зародыше, тогда в итоге всем придется значительно легче.

Они сидели в скромно обставленной комнате дерга-чевской квартиры. У Тимофея Ивановича был растерянный и отрешенный вид. Он машинально поглаживал свои усы, отчего те приняли форму подковки. Матрена Васильевна только что вернулась из больницы и робко предложила оперативникам чаю. Те согласились. Застольный разговор смягчает напряжение, это проверенный способ, для того чтобы вызвать человека на откровенность. Недостаточный, но необходимый.

Сработал он и на этот раз. Тимофей Иванович с пониманием отнесся к словам милиционеров. Он сам говорил сыну нечто подобное, предупреждал, да, видимо, тот не послушал его совета. Раздобыл где-то денег.

— Как на духу скажу, не знаю, от кого получил. Первый раз слышу об этом.

— Но ведь круг его общения сейчас весьма ограничен.

— Да, заходит к нему мало кто. А кто звонит по телефону, трудно уследить. Меня днем не бывает, да и мать может не знать.

— Сначала остановимся на тех, кто сюда заходил. Даже неопытные люди стараются не говорить о деньгах по телефону. Кто появлялся у Сергея, скажем, за последний месяц?

— Те же, кто и всегда. Его постоянно навещают Генка Силуянов и Виталька Шумский. Пару раз забегала Катька, младшая сестра Геныча. При мне больше никто не заходил.

Матрена Васильевна вспомнила, что недавно, как всегда, днем приходила парикмахерша Света.

— Сергею трудно добираться до парикмахерской. Поэтому мастерица приходит домой.

— Всегда одна и та же?

— Сначала ходила одна. Она с год назад уволилась, тогда мы договорились с другой.

— Кто назначает время стрижки?

— Мы звоним ей и спрашиваем, когда она может прийти. Света два дня работает, два отдыхает. Приходит только в свой выходные.

— Звоните домой или на работу?

— Можем и туда, и туда.

— То есть знаете все ее телефоны. Скажите нам их, пожалуйста.

Номера телефонов парикмахерши оказались под рукой, а вот с Генычем и Виталием пришлось попотеть, хотя Дергачевы знали, что их телефоны есть в видавшей виды записной книжке. В ней с правой стороны ступенькой вырезаны отделения для букв, но алфавитная закономерность прослеживалась слабо.

Одни записаны по фамилиям, другие — по именам, третьи вообще случайно — на какой странице в спешке открыли книжку, там и оставили. Почерки — отдельная статья, иной раз трудно разобрать толком и буквы, и цифры. Что-то накорябано плохо заточенным карандашом, что-то — шариковой ручкой с засохшей пастой. Но, в конце концов, оба телефона обнаружили.

Парикмахершу Светлану застали на работе. Оперативники попросили девушку не уходить, дождаться их появления.

Шумского дома не оказалось, трубку никто не снял. Продолжив поиски, обнаружили телефон Силу-янова. Тут уж повезло — Геннадий сидел дома. Он, кстати, и про Виталия сказал: тот работает электриком на кондитерской фабрике, сегодня вышел в ночную смену. Значит, до восьми утра безвылазно будет там.

— Мы выясняем некоторые обстоятельства, связанные с Сергеем Дергачевым. Хотелось бы поговорить с вами как с его близким другом и сделать это, по возможности, быстро. Я специально прилетел из Москвы.

— Что от меня нужно?

— Если вы не против, мы прямо в ближайшее время заехали бы к вам домой.

— Пожалуйста. — Геныч продиктовал адрес. Яковлев повторял вслух. А лейтенант записывал.

Даже привыкшему к московским масштабам оперативнику Пермь показалась очень большим, разбросанным городом, и он с тоской подумал о том, что, если эти адреса находятся в разных концах, придется для экономии времени разделиться с Урусовым и ехать порознь. Однако лейтенант успокоил его, сказав, что оба находятся сравнительно близко, практически на одной прямой.