Фридрих Незнанский - Глаза зверя

Сулейман заговорил хрипло и резко:

— Слушай, Лобов, ты заткнешься, или мне тебя заткнуть?

Лицо Лобова посерело от злобы.

— Любопытно было бы посмотреть, как ты это сделаешь, — с недоброй усмешкой сказал он. — Но только не сейчас, Сулейман, не сейчас. Мы поговорим с тобой после того, как завершим дело. Я с удовольствием поработаю над твоим лицом. Сделаю тебя похожим вот на него. — Лобов кивнул головой в сторону молчаливого Сайда, сидевшего рядом. Минувшей ночью Сайд сбрил бороду, и под ней оказалось маленькое, уродливое личико, похожее на обезьянью физиономию.

— Я это запомню, — негромко пообещал Сайд.

— Запомни, запомни, — кивнул Лобов. — Я тоже постараюсь не забыть.

Оставшуюся часть пути мужчины ехали молча.

Войдя в прихожую, Георгий остановился на пороге и подозрительно спросил:

— А где Алмаз? Почему он нас не встречает?

Лобов поморщился, словно ему надоело иметь дело с идиотами.

— Черт, Жорик, — устало сказал он, — я же тебе сказал, что Алмаз болеет. Ты говорил с ним на вокзале по телефону, чего тебе еще надо?

— Так он не здесь? — недоверчиво спросил Георгий.

— Здесь, здесь. — Лобов махнул рукой. — Там, в спальне. Простыл, температура под сорок. До чего вы, горцы, тугодумы! Все приходится повторять дважды, прежде чем до вас дойдет.

Георгий двинулся было в глубь квартиры, но Лобов схватил его за рукав:

— Куда в ботинках? Может, ты еще на танке въедешь! Там всюду персидские ковры — сто баксов за метр. Вон посмотри на Сулеймана и Сайда, они уже разулись. Сразу видно — цивилизованные люди. Несмотря на то что у одного из них рожа неандертальца.

— Много говоришь, русский, — с угрозой прошипел Сайд. — Смотри, не пожалел бы потом.

— Опять двадцать пять! — улыбнулся Лобов. — Ладно, дикари, проходите. Алмаз, поди, уже заждался.

Трое бойцов зашагали в спальню, осторожно ступая грязными носками по дорогим персидским коврам.

— Направо! — скомандовал у них за спиной Лобов.

Мужчины повернули направо.

— Правильно, — похвалил Лобов. — Видите дубовую дверь? Толкайте и заходите.

Георгий нажал на позолоченную ручку и открыл дверь. В спальне царил полумрак.

— Давай-давай, не боись! — весело поторопил бойцов Лобов.

Георгий вошел в спальню, и в ту же секунду полетел на пол, сбитый с ног подсечкой выскочившего из-за угла автоматчика в черной маске.

— На пол! — заорал автоматчик. — Все на пол!

Сулейман и Санд кинулись назад, но дорогу им перекрыли еще трое спецназовцев. Один из них ударил Сайда прикладом в голову. Сайд упал на пол и разразился гнусавым речитативом на чеченском языке. Спецназовец рывком перевернул его на живот, ткнул лицом в ковер и заломил руки за спину.

— Сулейман, успокойся, это свои! — крикнул из спальни Поремский.

Но Сулейман, казалось, не услышал этого голоса. Он отступил к стене и сунул руку за пазуху, злобно сверкая глазами на людей в черных масках.

Один из спецназовцев сделал шаг, но Сулейман остановил его окриком.

— Стоять! — рявкнул он. — Подойдете — взлетите на воздух! Я не шучу!

Из спальни вышел Поремский. Он сделал спецназовцам предостерегающий жест рукой и повернулся к Сулейману.

— Сулейман, успокойся, — спокойно сказал Поремский. — Это я, Володя Поремский. Узнаёшь?

Однако глаза Сулеймана оставались мутными и злыми.

— Вы убили Асет, — хрипло произнес он. — Вы не спасли ее.

— Асет жива, Сулейман. Она сейчас в больнице, на реабилитации. С ней работает психолог. Ты с ней скоро увидишься.

Сулейман недоверчиво повел головой.

— А как же взрыв? — так же хрипло и тихо спросил он.

— Взрыва не было, — сказал Поремский. — Мы сумели перехватить ее по дороге к объекту.

— Но… — Лицо Сулеймана дрогнуло. — Но Бариев сказал, что она взорвала себя. Он сказал, что Асет себя убила.

— Бариев тебя обманул. Если хочешь, я наберу номер больницы, и ты сам сможешь с ней поговорить. Хочешь?

Несколько секунд Сулейман стоял у стены, потом устало опустил руки, отошел в угол комнаты и сел в кресло.

— Жива, — тихо проговорил он. — Она жива…

Два студента — Игорь и Илья — сидели в баре и пили пиво. По телевизору, расположенному над барной стойкой, показывали футбол. Звук был приглушенным, но студентам его вполне хватало.

Илья ткнул бутылкой в сторону экрана и сказал:

— Смотри, сейчас он его обойдет слева!

— Не, — покрутил головой Игорь, — не сможет. У него техника слабовата… Ну вот видишь, что я говорил! Этот лопух потерял мяч.

Внезапно передача прервалась. Игру сменила синяя заставка, а по ней поползли белые буквы.

— А это что за бодяга? — спросил Игорь, близоруко щурясь на буквы.

— Экстренный выпуск новостей, — прочел Игорь. — Опять какая-нибудь лодка затонула? Гоша, сделай погромче, а?

Бармен кивнул и прибавил звук.

— Мы передаем экстренное сообщение, — забубнил диктор. — Сегодня в шесть часов вечера неизвестные люди захватили помещение ресторана «Юнона» на Ломоносовском проспекте. По разным данным, в ресторане в этот момент находились от двадцати до двадцати пяти человек, из них восемь человек — персонал ресторана. По словам сотрудников милиции, террористы вооружены автоматами и пистолетами. Мы будем держать вас в курсе событий.

По экрану вновь забегали футболисты. Бармен Гоша протянул руку и убавил звук.

— Ни фига себе! — произнес Илья.

— Н-да, — задумчиво протянул Игорь, — теперь закрутится.

— Людей жалко, — вздохнул Илья.

Игорь отхлебнул пива и предположил:

— Может, освободят?

— Ага, освободят, — скептически ответил Илья. — Не знаешь, что ли, как работают наши органы? Положат всех — и террористов, и заложников.

— Н-да… — снова протянул Игорь. — Ну тогда давай, что ли, за них, за заложников?

— Давай, — согласился Илья.

Они прочувствованно вздохнули и чокнулись толстыми бутылками.

Тем временем в ресторане «Юнона» царила веселая атмосфера. Треплев выставил всем присутствующим ящик пива за свой счет. Количество полных бутылок быстро уменьшалось, а настроение присутствующих, наоборот, стремительно набирало обороты.

— Ну вот, Игорь Андреевич, теперь мы должны вас убить. — Миша Камельков сочувственно улыбнулся Треплеву сквозь прорезь маски. — Такова уж ваша судьба.

— Как это убить? — испугался Треплев.

— Просто, — весело ответил Миша. — Поставим к стене и шлепнем, всего и делов.

Поремский (он тоже был в черной маске) покачал головой:

— Нет, Миша, мы шлепнем Игоря Андреевича публично. Выведем его за дверь, поставим перед журналистами и дадим очередь.

Треплев побледнел. Он уже был изрядно пьян, но все равно не уставал прикладываться к бутылке с виски.

— Подождите… Как это — выведете? Как это — шлепнете? Вы что, и правда хотите меня убить?