Кен Макклюр - Мутация

За несколько лет Стивен быстро стал одним из главных следователей «Сай-Мед», но для этого ему пришлось в какой-то степени пожертвовать личной жизнью. Его работа и близко не стояла с обычным офисным расписанием «с девяти до пяти», и хотя он упорно пытался преуменьшить ее риск — даже перед самим собой — опасность всегда была неотъемлемой ее частью, в чем Стивен неоднократно убеждался на собственной шкуре. Причиной нежелания признавать это было глубочайшее чувство вины, которую он ощущал, сознательно продолжая заниматься опасной работой, будучи при этом отцом маленькой девочки, которая уже потеряла мать. Какой бы счастливой и размеренной ни была жизнь Дженни в семье Сью и Питера, это не снимало с него ответственность за ее судьбу.

После смерти Лизы Стивен был уверен, что никогда больше не встретит женщину, с которой захотел бы быть вместе, однако за прошедшие годы жизнь несколько раз испытывала эту уверенность на прочность, каждый раз подтверждая народную мудрость: «время — великий врач». И каждый раз Стивен вынужден был заново пересматривать ситуацию с Дженни и свое отношение к семейной жизни, однако обстоятельства всегда менялись прежде, чем требовалось перейти Рубикон. В любви ему катастрофически не везло по разным причинам — начиная с трагедии и заканчивая банальной бытовой несовместимостью. Но теперь в его жизнь вошла Талли, и перед Стивеном вновь встали все старые вопросы.

После первой встречи Талли и Дженни Стивен был уверен, что они вполне смогли бы поладить, но Талли нужно было думать о собственной карьере. Сейчас она работала старшим ординатором в больнице Лестера, но скоро ей предстояло повышение в виде должности врача-консультанта, и это могло быть в какой угодно точке страны. Стивен не мог ожидать от Талли, что она бросит свою работу ради возможности поиграть в «маленький домик в прерии».

— Простите за задержку, леди и джентльмены, нам наконец-то дали разрешение на посадку, — прозвучал в динамиках голос капитана, положив конец невеселым размышлениям Стивена.

Открыв дверь в свою квартиру, расположенную в районе Мальборо Корт, Стивен поморщился — он всегда терпеть не мог возвращаться домой после долгого отсутствия. Холодная пустая квартира вызывала у него гнетущую тоску и неизменно напоминала о самой большой потере в его жизни. Как обычно, он попытался заглушить это чувство, включив все электроприборы — начиная от центрального отопления и заканчивая телевизором и электрическим чайником; включать свет на этот раз не было необходимости, так как было позднее утро и в окна ярко светило солнце.

В поступившем от «Сай-Мед» распоряжении вернуться в Лондон ничего не говорилось о срочности, поэтому Стивен сварил себе кофе и уселся с чашкой в свое любимое кресло у окна, где сквозь просвет в стоявших напротив домах виднелась река. Следя за ее неторопливым течением, он принялся составлять план действий. Его не было дома две недели, поэтому первым делом надо было проверить, не разрядился ли аккумулятор его новенького «Порше». Кроме того, ему придется заполнить холодильник, который он опустошил перед тем, как уехать в Шотландию. Поход в магазин был неизбежен, но Стивен решил перенести его на поздний вечер, чтобы избежать очередей.

Допив кофе, Стивен побрился, затем сменил удобные джинсы и рубашку поло на официальную одежду. Джон Макмиллан был в высшей степени старомоден, когда дело касалось внешнего вида сотрудников. «Стадо», как он выражался, может перестать носить галстуки и ходить на работу в кроссовках, а его люди — нет. Темно-синий костюм Стивена, галстук парашютно-десантных войск и начищенные до блеска оксфордские туфли вполне отвечали этому требованию.

Он решил отправиться в министерство после обеденного перерыва — на тот случай, если у Макмиллана сегодня по расписанию бизнес-ланч. Обычно начальник перекусывал бутербродами за рабочим столом, но как минимум раз в неделю он приглашал кого-нибудь из «коридоров власти» пообедать с ним в его клубе. Это был его способ оставаться в курсе происходящего в парламенте Великобритании. При желании Макмиллан мог выглядеть воплощением чиновника английского правительства — высокий, седоволосый, элегантный и аристократичный, с обходительными манерами, однако во многих отношениях он был диссидентом, ревностно оберегавшим независимость «Сай-Мед» и пресекавшим все попытки контролировать его действия.

Остановившись в закусочной на берегу реки, Стивен утолил голод сэндвичем в сопровождении кружки чешского пива, а затем отправился в Министерство внутренних дел.

— Давненько вас не было, — улыбнулся охранник, когда Стивен показал свое удостоверение. Джин Робертс, секретарь Макмиллана, сказала примерно то же самое, когда Стивен просунул голову в дверь ее приемной.

Как всегда, она подробно расспросила о Дженни и ее успехах в школе, и, как всегда, Стивен поинтересовался, как идут дела в Баховском хоровом обществе, которое было основным увлечением Джин во внерабочее время. Затем последовала легкая пауза, после которой Джин поинтересовалась:

— А как у тебя… на личном фронте?

— Все отлично, — бодро отозвался Стивен и добавил в ответ на вопросительный взгляд поверх очков: — Честно! Спасибо, что спросила…

— Ну, хорошо, — сказала Джин, решив на этот раз поверить его словам. — Рада, что вернулся. — Нажав кнопку селектора, она сообщила начальнику о прибытии мистера Данбара.

— …В настоящее время Мотрэм находится в изолированном боксе городской больницы Шотландских границ, под Мелрозом, — закончил Джон Макмиллан свой рассказ. — Его держат на больших дозах успокоительных ради безопасности медсестер и медперсонала, и он будет оставаться в больнице до тех пор, пока не будут готовы результаты всех анализов.

— Ну и история, — задумчиво протянул Стивен. — А почему он вообще решил проводить раскопки в Драйбургском аббатстве?

— По словам его жены, несколько недель назад с Мотрэмом связался мастер Бейллиол-Колледжа. В распоряжении колледжа оказались какие-то древние письма, в которых говорилось, что тела нескольких жертв чумы — солдат шотландской армии, которая стояла лагерем в Селкеркском лесу в середине четырнадцатого века в ожидании возможности начать вторжение — были забальзамированы по просьбе их родственников. Работу выполняло известное семейство, которое специализировалось на подобных процедурах, после чего тела были захоронены в секретной могиле. Судя по всему, это же семейство отвечало за бальзамирование сердца лорда Галлоуэя, Джона Бейллиола… чтобы жена могла носить его с собой в специальной шкатулке, — Макмиллан поморщился. — Не совсем обычный способ напоминать себе о бренности бытия.