Энн Кливз - Вороново крыло

Те двое… В самом ли деле говорил только один? Он запомнил одного.

Вспоминая, он вновь пережил случившееся, и его затрясло — чашка на блюдце, которое он еще держал в руках, мелко дребезжала. Магнус почувствовал, как губы сами собой растягиваются в ухмылку, выводившую мать из себя, — ухмылка была его единственной защитой против вопросов. И она же довела тогда следователя до белого каления.

— Это смешно?! — кричал следователь. — Маленькая девчушка пропала! По-твоему, это шутки, а?

Магнусу все это шуткой не казалось, но ухмылка словно приклеилась, окаменела. Он ничего не мог с собой поделать. И ответить ему было нечего.

— Ну? — продолжал орать следователь. — Чего веселишься, ты, извращенец?

И медленно поднялся из-за стола. Пока Магнус смотрел в замешательстве, как будто наблюдая со стороны, следователь сжал пальцы в кулак и обрушил его на лицо Магнуса с такой силой, что у того голова мотнулась назад и стул под ним закачался. Магнус почувствовал кровь во рту, осколки выбитого зуба. Следователь ударил бы еще, но напарник его остановил.

Магнусу вспомнилось, что кровь на вкус — металл и лед. Он заметил, что до сих пор держит блюдце на весу, и осторожно поставил его на стол. Магнус прекрасно понимал, что и полицейский тот уже не служит, да и было это давно, столько воды утекло. Тому полицейскому наверняка за пятьдесят, небось уже на пенсии.

Он опасливо выглянул в окно, хотя его первым побуждением было спрятаться в дальней комнате и закрыть глаза. Маленьким мальчиком он представлял: если зажмуриться, его перестанут видеть. Да, права была мать — он глуп как пробка. Если и зажмурится сейчас, полицейский возле его дома никуда не денется, вороны по-прежнему будут, пикируя, с криками кружить в небе, на их когтистых лапах по-прежнему будет кровь. Кэтрин Росс по-прежнему будет лежать в снегу.

Когда Алекс Генри подошел к молодой женщине, она все еще билась в истерике. Кричала что-то там насчет птиц. Что, мол, не оставит Кэтрин, пока птицы кружат над ней. Он отправил ее к своему «лендроверу».

— Я их и близко не подпущу, — сказал он. — Обещаю.

Фрэн сидела на переднем сиденье «лендровера» прямо, как натянутая струна; ей вспомнился день, когда она видела Кэтрин в последний раз.

Фрэн надо было на общее родительское собрание, и она попросила Кэтрин посидеть с Кэсси. Перед уходом Фрэн угостила девушку бокалом вина, они поговорили о том о сем, и она поспешила в школу. Кэтрин всегда казалась ей старше своих лет — благодаря уверенности в себе, манере держаться.

— Как тебе новая школа? — спросила Фрэн девушку.

Кэтрин ответила не сразу. Чуть сдвинула брови, раздумывая, и лишь потом сказала:

— Нормально.

Фрэн надеялась, что, несмотря на разницу в возрасте, они с Кэтрин все же подружатся. В конце концов, с кем тут, во Врансуике, еще общаться?

Тем временем ей стало душно — обогреватель исправно нагнетал в салон горячий воздух. Пытаясь отделаться от стоявшей перед глазами картины убийства, Фрэн зажмурилась. И неожиданно провалилась в глубокий сон. Потом она подумала, что это реакция организма на пережитое потрясение — словно предохранитель сработал. Ей необходимо было отключиться.

Когда Фрэн проснулась, вокруг все изменилось: хлопали дверцы машин, доносились голоса. Но она не торопилась стряхнуть с себя остатки сонливости. К чему? Приехали профессионалы, а уж они-то знают, что делать.

— Миссис Хантер! — По ветровому стеклу постучали. — Миссис Хантер, как вы?

Сквозь затуманенное, в потеках, окно проступали размытые очертания мужского лица — импрессионистский портрет. Она разглядела взъерошенные черные волосы, большой, с горбинкой, нос, черные брови. «Чужеземец, — подумала Фрэн. — Чуждый этим краям. Гораздо больше, чем я. Из Средиземноморья, может. Или даже из Северной Африки». Однако, вслушавшись, поняла: шетландец, хоть акцент и приструнил, воспитал.

Она медленно открыла дверцу и выбралась из машины. Вдохнув обжигающе морозный после теплого салона воздух, чуть не захлебнулась.

— Миссис Хантер?

Фрэн удивилась: откуда он ее знает? Может, давний знакомец Дункана? Потом догадалась: позвонив в полицию, Алекс Генри наверняка сообщил им, кто обнаружил тело Кэтрин. Ну конечно! И нечего воображать бог весть что.

— Да, это я.

Она смотрела прямо на него, и все равно чертам его лица недоставало четкости. Давно не бритая борода нарушала линию подбородка, длинноватые для полицейского волосы торчали в разные стороны, само лицо крайне подвижное. Формы полицейского на незнакомце не было. Фрэн подумала, что одежда под теплой курткой тоже не отличается опрятностью.

— Меня зовут Перес, — представился он. — Инспектор полиции. Ответите на кое-какие вопросы?

«Перес? Разве это не испанская фамилия? Для Шетландских островов уж точно необычная. Впрочем, и видок у него… под стать». Ну вот, мысли снова скачут с одного на другое. Увидев Кэтрин на снегу, она ни на чем не могла сосредоточиться.

Полиция тем временем огораживала место преступления сине-белой лентой, закрывая проем, через который Фрэн пробралась на поле. Интересно, девушка по-прежнему там, на снегу? У Фрэн вдруг возникла нелепая мысль: Кэтрин ведь холодно. Она понадеялась, что кто-нибудь все же догадается ее накрыть.

Кажется, Перес снова о чем-то ее спросил — она поняла это по его вопросительному взгляду.

— Простите, — сказала она. — Простите, сама не знаю, что со мной.

— Это шок. Но ничего, пройдет. — Он смотрел на нее так, как она наверняка смотрела на модель во время съемок, — отстраненно, взглядом человека, привычно делающего свое дело. — Давайте отвезу вас домой.

Дорогу Перес не спрашивал — знал, где она живет. Они поднялись на крыльцо; он взял у нее ключи и отпер дверь.

— Выпьете чаю? Или, может, кофе? — предложила Фрэн.

— Кофе было бы неплохо.

— А вам не надо возвращаться? Ну, там… осмотреть тело?

Он улыбнулся:

— Мы ждем криминалиста. Пока он не приехал, мне там делать нечего.

— А Юэн знает? — спросила она.

— Это отец девушки?

— Да, Юэн Росс, преподаватель.

— К нему уже выехали.

Фрэн включила конфорку, поставила чайник, сыпанула в кофеварку несколько ложек кофе.

— Вы ее знали? — спросил он.

— Кэтрин? Она приходила посидеть с Кэсси. Правда, нечасто. Раз я ездила в город — один писатель выступал с лекцией. И как-то в школе было родительское собрание. И еще Юэн однажды пригласил меня к себе поужинать.

— Вы были дружны? С мистером Россом?

— Просто хорошие соседи. Родители, в одиночку растящие детей, часто держатся вместе. У него жена два года болела раком и умерла. После ее смерти он захотел перемен. Они ведь жили где-то в Йоркшире, в большом городе, он был директором школы. А тут вдруг увидел объявление о вакансии в нашем городке и решился на переезд.