Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По

— И что же, спросите вы, было худшей из моих потерь? — продолжал мой собеседник. — Потеря имения? Насильственное выдворение из родного края? Или горькое осознание того, что мое доброе имя несправедливо опорочено человеком, недостойным даже того, чтобы чистить мой мундир?! Неудачи в делах или утрата — из-за бесконечной зависти окружающих — надежды добиться успеха собственными силами? Или же смерть моей любимой жены? Нет, сэр, это все ужасно, но самым ужасным был другой удар, обрушившийся на меня. — Он поднял лицо к небу. — Господь свидетель, ни одна печаль не сравнима с потерей моих ангелочков, моих любимых деток. У меня было двое сыновей и дочка, им была уготована судьба услаждать меня в зрелости и поддерживать в старости. Но, увы, их у меня отняли, — он сделал эффектную паузу, чтобы вытереть глаза рукавом пальто.

— Если это пьеса, — заметил один из зевак, — то я бы ни пенни не дал, чтоб посмотреть ее. Такая игра и гроша ломаного не стоит!

— Ты, мерзкий пройдоха! — взревел незнакомец, грозя мальчишке кулаком, а затем снова воздел взор к небу. — Почему, Господи? — вопрошал он. — Почему я обнажаю душу перед чернью?

— Эй-эй, поосторожнее, это кого ты там называл чернью? — спросил чей-то голос.

— Джентльмен не совсем здоров, — заявил я.

— Да он просто пьян.

— Возможно, он немного не в себе, — согласился я, помогая пленнику подняться.

Великан зарыдал:

— Эти парни правы, сэр, — сказал он, навалившись на меня всем телом так, что я с трудом удержался на ногах. — Я не стану отрицать, что в минуты печали я порой находил утешение на дне стакана бренди. — Он приблизил губы к самому моему уху: — И правда, когда вы об этом упомянули, я вспомнил, ведь капля чего-нибудь горячительного — самая эффективная профилактика против осеннего холода, который и сейчас пробирает меня до костей.

Я повел бормочущего пленника по Генриетта-стрит. Толпа зевак рассосалась, поскольку незнакомец перестал интересовать их. На Бедфорд-стрит он затащил меня в таверну, где мы сели в углу друг напротив друга. Мой гость тепло поблагодарил меня за доброту и заказал бренди и воду. Я попросил темного пива. Когда официантка принесла напитки, он поднял бокал и сказал:

— Ваше здоровье, сэр, — сделал большой глоток и вопросительно взглянул на меня. — Вы не пьете?

— Я сижу и размышляю, нужно ли передать вас в руки полиции? — сказал я. — Очень сожалею, но именно так мне придется поступить, если вы не скажете, почему вы так интересуетесь мною и мальчиками, которых подстерегали в Сток-Ньюингтоне.

— Ах, сударь, — он широко раскинул руки. Теперь он успокоился, практически расслабился, но его сладкоречивый тон странным образом не соответствовал неопрятной наружности. — Но я же уже объяснил. Вернее, начал объяснять, и тут эта толпа грубиянов перебила меня.

— Я не совсем понял вас.

— Господи, ну разумеется, все из-за мальчика, — нетерпеливо сказал мой собеседник. — Мальчик — мой сын!

Я вернулся на площадь Рассела в начале седьмого, так и не забрав шесть шиллингов у миссис Джем. На самом деле, благодаря мистеру По я стал еще беднее и заработал легкую головную боль. Дверь открыл лакей по имени Фредерик, с которым я был уже знаком. Я попросил его узнать у хозяина, занят ли он. Через минуту сам мистер Франт спустился по лестнице, вежливо поздоровался со мною и проводил меня в библиотеку.

Он внимательно посмотрел на меня, словно пытался по лицу угадать причину моего прихода.

— Вы узнали, кто тот человек, что напал на Чарльза?

— Да, сэр. Покинув ваш дом, я шел к Лестер-сквер. Оказалось, этот тип шастал поблизости, и он стал следить за мною.

Лицо Франта пошло красными пятнами.

— Но почему? Его интересуете вы?

— Думаю, нет. Я случайно обернулся и увидел его позади. Он попытался убежать, но я погнался за ним.

Франт нетерпеливо махнул рукой, прося не вдаваться в детали.

— Короче говоря, я поймал его и дал ему выпить. Он признался, что является американцем ирландского происхождения, переживающим сложные времена. Его зовут По, Дэвид По. И родные считают его умершим.

— А что ему надо от вас и от мальчиков?

— Предмет его внимания — Эдгар Аллан, сэр, и он надеялся, что я смогу провести его к мальчику сегодня. Он утверждает, что Алланы — приемные родители, что я, кстати, слышал из уст самого Эдгара; на самом деле это его сын. По рассказал мне, что обстоятельства вынудили его оставить жену в Нью-Йорке, вскоре после этого она скончалась в Ричмонде, штат Виргиния, оставив троих детей.

— Допустим, этот тип говорит правду, но что ему нужно от сына? Деньги?

— Вполне вероятно. Хотя возможно он действует не только из корыстных побуждений.

Франт снова разразился резким хохотом.

— Но вы ведь не думаете, что он внезапно ощутил весь груз родительской ответственности?

— Нет, но иногда человеком руководят сразу несколько мотивов. Возможно, его мучает любопытство. Или он даже испытывает теплые чувства. Он сказал мне, что хочет просто увидеть мальчика, услышать его голос.

Франт кивнул:

— Еще раз, мистер Шилд, я премного вам обязан. А где проживает этот По? Вы выяснили?

— Он отказался дать мне свой адрес. Сказал, что живет в районе Сент-Джайлс. Как вы знаете, это клубок улочек и закоулков, и он усомнился, что я смогу найти его, даже если он назовет мне точный адрес, но сообщил, что его частенько можно встретить в местной таверне под называнием «Фонтан». Он там работает.

— У него хорошая работа?

— Он писарь.

Франт пожал плечами:

— А плату, разумеется, джином берет?

Он помолчал и сделал круг по комнате, а через минуту сказал:

— Вы оказали мне вторую услугу, мистер Шилд. Могу ли я просить вас о третьей?

Я поклонился.

— Я был бы премного благодарен, если бы вы сохранили все произошедшее в тайне. Учитывая все нюансы, дело деликатное. Не столько для вас, сколько для остальных. Я часто сталкиваюсь с мистером Алланом по работе и знаю, что он любит мальчика и относится к нему как к сыну. И появление человека, выдающего себя за родного отца мальчика, стало бы сильнейшим потрясением. Более того, насколько я понял, у миссис Аллан слабое здоровье, и подобный удар просто убьет ее.

— Вы полагаете, мистер По самозванец?

— Возможно. Какой-то негодяй американец, возможно прознавший о богатстве мистера Аллана, его щедрости и привязанности к мальчику. Кроме того, нельзя забывать и о мистере Брэнсби, не так ли? Если это дело станет достоянием общественности, то все узнают, что какой-то ирландский бродяга из трущоб вымогал деньги у детей, вверенных заботам мистера Брэнсби. И я не думаю, что это благоприятно скажется на репутации школы. Школа похожа на банк, мистер Шилд, в банке необходимо взаимное доверие между банком и клиентами, в школе — между школой и родителями, оплачивающими счета. А стоит подобного рода сплетням просочиться, как они будут уже на слуху у всех и каждого и, без сомнения, обрастут новыми несуществующими подробностями.