Михаил Петров - Гончаров и кровавая драма

Этот план был примитивен и прост. Заключался он в том, что однажды вечером Тамара Дмитриевна пожалует в гости к своей сестре с бутылочкой вина, сдобренного клофелином. Ничего не подозревающие супруги с благодарностью выдуют снотворное и забудутся вечным сном, потому что, когда они уснут, она откроет дверь и впустит Будулая. Вероятно, сама она процесс умерщвления смотреть не захочет, а займется более серьезным делом - поиском денег...

- Это ты уже рассказывал, - неожиданно прервал мой монолог неизвестно откуда появившийся тесть. - Тебе бы, Костик, в больничку, в психушечку прилечь не вредно. Уж больно часто ты сам с собою беседы ведешь.

- А я вас и не заметил. И давно вы подслушиваете?

- Сразу как пришел, а пришел я следом за тобой, так что я внимательно следил за течением мысли и умственной работой твоих больных мозгов. Ты бы поаккуратней с ними, штука дефицитная и нужная.

- Не скажите. Например, вы прекрасно без них обходитесь.

- Ладно, остряк, из твоего бормотания я понял, что алиби Галины Чернореченской ее подруга не подтвердила. Как ты ее прижал?

- Это не я, это она прижала меня в передней своими гиперболическими бюстами, а в общем-то все было легко и просто. Она заявила, что утром они сразу же отправились на работу, а между тем, как вы помните, Андрей русским языком нам сказал, что перед работой мать на полчаса забегала домой, чтобы принять душ и надеть синюю кофточку. Еще вопросы будут?

- Нет, - лаконично ответил тесть. - Давай ужинать.

- Увольте. Эта Зинаида Васильевна так меня накормила, что хватит на неделю.

- Тогда иди и систематизируй все диктофонные записи, а то у нас там сам черт ногу сломит, а с едой, так и быть, я сам справлюсь, - пообещал он, однако совершенно напрасно и преждевременно.

Откушать приготовленную Милкой курицу ему помешал тревожный и долгий звонок в дверь. Пришла та, кого я меньше всего ожидал, да еще в десять часов вечера. Собственной персоной, чуть смущаясь, в дверях стояла Тамара Дмитриевна Ерошина.

- Простите меня за позднее вторжение. - Сделав виноватое личико, она прошла в глубь передней. - Но мы с вами договаривались, что если я вспомню что-то важное, то непременно вам сообщу. Так я вспомнила.

- Проходите в кабинет, - с интересом глядя на ее волосы, пригласил тесть.

- Я не отниму у вас много времени, - подчеркнуто робко садясь на краешек кресла, пообещала она. - Еще раз простите.

- Прощаем, - прервал ее словоизлияния полковник. - Ближе к делу. Что вы там такое вспомнили, чтобы на ночь глядя рассказать нам об этом?

- Да, конечно, видите ли, старшая дочь моей сестры, Маша, вела дневник, причем вела аккуратно, вот я и подумала: а что, если в нем она описала последний роковой вечер их жизни?

- Любопытно, - едва уловимо улыбнулся полковник. - И где же этот самый дневник?

- Не знаю, скорее всего, он остался в квартире. У нее на письменном столе. Не думаю, что милиция могла проявить интерес к детским каракулям.

- Возможно, - уже откровенно ухмыльнулся Ефимов. - Но что вы предлагаете?

- Взять этот дневник и внимательно его прочитать, - округлив глаза, поделилась она с нами своим крамольным замыслом.

- Но для этого, как минимум, нужно попасть в квартиру, - пронзительно глядя ей в глаза, ответил полковник. - У вас есть ключи?

- В том-то и дело, что нет, - огорченно призналась она. - В милицию забрали.

- Тогда я не представляю, каким образом вы себе мыслите это осуществить. Отмычками? Извините, но мы таким сложным инструментом не владеем, а кроме того, дверь опечатана.

- Но может быть, как-то сверху, через балкон? Как, Константин Иванович?

- Извините, Тамара Дмитриевна, но и альпинисты из нас хреновые.

- И вы меня извините. - Поджав губы, она двинулась к выходу. - Кажется, я связалась не с теми людьми и теперь об этом очень жалею.

- Сядьте, Тамара Дмитриевна! - грубо окрикнул ее Ефимов. - Вы связались именно с теми людьми, только не понимаю, зачем вы это сделали?

- Что сделала? - чуть откинув голову, с вызовом спросила она.

- Почему вы обратились к нам за помощью?

- Я надеялась, что вы мне поможете и отыщете преступника.

- Зачем, когда вы сами знаете его имя? - Старательно раскуривая сигарету, полковник с прищуром следил за ее реакцией. - Вы давно знаете имя преступника, а точнее сказать, преступников.

- Что вы такое говорите? - вспыхнула она. - Я вас не понимаю.

- Я вот тоже не понимаю, за каким чертом вы затеяли с нами игру, игру с огнем. Вам мало милиции?

- Простите, но я в самом деле не понимаю ваши намеки и недосказанности. Может быть, вы соизволите говорить яснее?

- Пожалуйста. Вы заранее обо всем договорились с Будулаем, а в этот злосчастный понедельник наконец решили осуществить свой план. Поздно вечером вы явились к Чернореченским в гости, опоили их какой-то гадостью, а когда они уснули, вы впустили своего дружка. Пока он резал вашу сестру и племянниц, вы преспокойно искали деньги и, кажется, немало в этом преуспели. Я опустил все подробности, но лишь очертил события и персонажи той ночи.

- Господи, - заревела женщина. - Да что вы в одну дуду поете - и милиция, и вы. Ну неужели вы всерьез думаете, что я какая-то Агата Кристи? Сама совершила преступление и сама же об этом заявила? Форменная глупость. Поймите, наконец, я же баба, простая русская баба, и мне совершенно не нужны эти острые сверхощущения.

- Тогда как вы можете объяснить тот факт, что на разобранном диване, на подушке найдено несколько ваших волос?

- Не знаю, у меня уже взяли волосы на экспертизу. Но может быть, нашли не мои волосы, и не исключено, что Римма постелила тому человеку постель, на которой я у них сплю. Я ничего не могу понять, это какая-то череда заколдованных нелепостей.

- Ваши интимные отношения с Анатолием Ивановичем вы тоже считаете нелепостью? - галантно осведомился полковник.

- Что-о-о? - гортанно спросила она, и я заметил, как сквозь дорогой макияж на ее лбу отчетливо выступают алые пятна.

- Что слышали, - бесцеремонно, по-мужицки отрубил полковник. - Или вам пояснить в деталях вашу связь с мужем вашей сестры?

- Господи, и до этого вы докопались! Но это же неправильно, зачем вы так?

- Девочка, если ты кинулась во все тяжкие, то и нам можно все. Пойми меня правильно. Я старый человек и эту паскудную жизнь знаю больше, чем ты. Не вскакивай и не делай удивленных глаз. Все очень просто - о твоих любовных делах знает вся фирма.

- Но это же сплетни, - с трудом выговорила она и вдруг разревелась горько и старательно. - Он взял меня силком.

- Сучка не захочет - кобель не вскочет, - едко заметил полковник.

- Вы же ничего не знаете!

- Нет, уже кое-что знаем. Знаем, что в ту ночь ты была там.

- Тамара! - некстати всунулась Милка. - Помоги мне снять жаркое.

- Тамара, Амара, Мара, Ара, или просто Ра, - вытаскивая портвейн, глубокомысленно изрек полковник. - Что в имени твоем?.. Ты что-нибудь понял?