Михаил Петров - Гончаров и новогоднее приключение

- Ага, - доверчиво и простодушно ответил я. - Холодно тут, тесно, как в могиле, и воздуху не хватает.

- Не переживай, - цинично успокоил меня садист, - скоро мы могилку тебе взаправдашнюю сварганим, бетонную, а она потеснее будет. Так что наслаждайся пока теми просторами, что имеешь.

- Господи, да за что же вы меня так? Чем я перед вами провинился?

- Нос у тебя длинный, а мозги короткие, прежде чем его совать, надо было все как следует обдумать. Не туда ты вперся, парень, да только сделанного не воротишь. Ты не переживай, друг, как говорят в одном хорошем фильме, мы тебя не больно зарежем. Чик - и ты уже на небесах. Есть у нас на это дело один мастер, скоро должен приехать, подожди немного.

- Да вы что, ненормальный? - сглотнув тошнотворный страх и успокаивая возмущенный желудок, спросил я. - Вы, наверное, что-то перепутали, не за того меня приняли? Я знать вас не знаю и знать не хочу. Отпустите меня, пожалуйста. Наверное, произошла какая-то чудовищная ошибка.

- Это ты, братан, неправильно придумал, - довольный своим остроумием заржал подонок. - Да ты не переживай, нет тут никакой ошибки. Женька тебя с самого начала засек, как только ты на хвост ему сел. Предупредил нас по сотовому, так что считай - ждали мы тебя с нетерпением.

- Какой, к черту, Женька? Первый раз о таком слышу.

- Ну-ну, пой, голуба, пой, недолго уже осталось. Он, кстати, вот-вот должен сам подойти. Дружка твоего отловит и придет.

- Какого дружка? - продолжал я дурачиться, уже понимая, что моя последняя карта бита. - Полная чушь. Дружка какого-то придумали. Не было со мной никого.

- Может быть, может быть. Это мы скоро выясним.

- Хоть сто раз выясняйте. Куда вы мою машину дели?

- Этот вопрос тебя волновать не должен. На том свете тебя будет возить колесница, запряженная или ангелами, или чертями. Это уж кто как заслужил.

- Не знаю, как мне, но тебе дьявольский эскорт обеспечен.

- Возможно, ничего не имею против. Я с ними давно сдружился. О, а вот и твой дружок к нам в гости пожаловал, - сквозь разноголосый перемат и скрип открываемых дверей известил меня собеседник. - Кажется, с ним обошлись не так деликатно, как с тобой. Наверное, сильно сопротивлялся. Принимай гостя.

Судя по многообразию голосов, доносившихся сверху, я мог судить, что вновь прибывших было не менее трех-четырех человек. Поимка Макса обсуждалась восторженно и бурно. Наверное, подобным образом охотники на привале делятся своими впечатлениями о только что забитом звере.

- Прикинь, Евгеша, я его сразу накнокал, - бахвалился молодой, приблатненный голос. - Шепчу Коляну: стой здесь, а сам, в натуре, наверх полез...

- Чё ты тюльку гонишь? - обиделся кто-то, наверное, Колян. - Это я наверх полез, а ты внизу оставался. Я его и достал...

- Закройте свои помойки, - властно распорядился резкий, с хрипотцой голос. - Достали они его! Козлы! Это не вы его достали, а он вас, сучье отродье. Если бы Серый не прострелил ему костыль, он бы вам обоим головенки пооткручивал, козлодеры дешевые. Ладно, кончай разборки. Фара, где клиенты?

- Так ведь они сразу схиляли. Как только первого принесли, они увидели, что каша заваривается, так сразу и слиняли.

- Говно, не мог удержать! Ты знаешь, сколько бабок мы потеряли? Кто будет отвечать? Пушкин?

- Не знаю, Евгеша, я пробовал их удержать, да какое там... Только их и видели, а бабки наверстаем, ихнюю тачку обработаем и продадим. Так на так и получится, а еще и товар останется.

- И что же прикажешь с этим товаром делать? Назад его везти? Или, может быть, вообще его из багажника не доставать, прямо с ним ездить? Козел ты, Фара, и с тачкой ихней опасно связываться. Где уверенность, что они, отправляясь к нам, не поставили кого-то в известность?

- Это ты прав, - понурым голосом признал Фара. - А что с ними прикажешь делать?

- Не знаю, надо подумать.

- А чего тут думать - перо в бок да до весны в овраг. Или бетонный макинтош им прикинуть, тоже хорошо будет.

- Ты дурак или притворяешься? Говорю же тебе, они могли идти на поводке. Что тогда? Нас вычислят за шесть секунд.

- Ну и нечего было в таком случае их сюда тащить. Сам виноват, а других нагружаешь.

- Смотрю я на тебя, Фархадик, - весело и ласково вдруг заговорил Евгеша, - и кажется мне - больно башковитый ты стал, и умнеешь прямо не по дням, а по часам. Может, ты сам хочешь до весны в том овраге отдохнуть? Проблем нет, этот курорт тебе Данила организует в один момент. Хочешь? Я тебя спрашиваю, хочешь? Козел! - завизжал истерично Евгеша, беря на блатной испуг. - Отвечай! Хочешь?! Мочи его, Данила. Из-за этого самаркандского козла мы все сгорим. Мочи, Данила!!!

- Не надо, мужики, - жалостливо захныкал приговоренный к смерти, - вы что, я пошутил. Ты меня не так понял, Евгеша...

- Кто? Что ты сказал?

- Прости, Евгений Владимирович.

Комически-уголовная драма надо мной, так и не дойдя до своей кульминационной развязки, похоже, утухла. Опущенный Фара раболепно и заискивающе спросил, что же делать с плененным моим товарищем.

- Который час?

- Почти восемь.

- Мочить их все равно рановато, люди кругом. Забрось его вниз, я пока подумаю.

Один из щитов потолка на секунду приоткрылся, и в освещенный квадрат на бетонный пол свалилось стонущее тело Ухова. Опять мой товарищ расплачивался своей шкурой за мою глупость и авантюризм. Удивительно невезучий вы тип, господин Гончаров. Да еще каштаны из огня норовите таскать чужими руками. Попомните, до добра это не доведет.

С этими совестливо-покаянными мыслями я подполз поближе к разбитой птице и, вытащив грязный кляп, прошептал ей прямо в ухо:

- Что, Ухов, не помираешь?

- Все нормально, Иваныч, только вот жалко - ляжку мне прострелили. Перетяни чем-нибудь, а то кровь до сих пор уходит. Кажется, опять мы с тобой влипли в историю.

- Ничего, Макс, прорвемся, - оптимистично пообещал я, расстегивая ему штаны.

- Погоди, я сам, только развяжи мне руки.

Левое бедро было прострелено в верхней его части, но кость не задета, и потому дальнейшее уже не казалось мне таким мрачно-безнадежным. Остановив кровь, я плотно перебинтовал волосатую его конечность и авторитетно заверил, что чечетку или яблочко он сможет плясать уже завтра.

- Оно возможно, - согласился Макс. - Только было бы оно, это самое завтра.

- И не сомневайся, дорогой, не слушай ты их, понт наводят, на испуг берут. Бздиловато-блатная публика. Мы и не с такими разбирались.

- Так-то оно так, Иваныч, я с тобой согласен, только вот дело, которым они занимаются, не оставляет им иного пути, как отправить нас в расход.

- Что ты такое говоришь? Сопливая публика, дешевые наперсточники, и говорить-то о них противно.

- Нет, Иваныч, тут ты маленько ошибаешься. Знаешь, что было у него в том тюке, что он грузил в багажник? Ни много ни мало, а партия "калашей" и к ним куча рожков и патронов. И я это видел своими глазами. Старков привез их на продажу, и потому у них нет иного выхода, как отправить нас к прабабушкам. В такую-то историю мы с тобой вляпались.