Михаил Петров - Гончаров и новогоднее приключение

- Заткнись, дура. - Вырвав из ее рук бутылку, я вышел из машины. Извините ее, товарищ старший лейтенант, перепила баба, уже два часа не могу ее облагоразумить.

- Так-так, - все еще ковыряясь в документах, неопределенно прогундосил дорожный мздоимец. - Ну а кто она вам будет?

- Я думаю, по моей роже и так понятно, кем она мне приходится. Как говорится, комментарии тут излишни. Нажралась со своими подружками - за руль сесть не в состоянии. Вот меня и вызвала. А я что? Что-то нарушил?

- Пока не знаю, - многозначительно процедил инспектор. - Личико мне ваше не нравится, да и автомобильчик не ваш, а бывшего начальника РОВД товарища Ефимова. Я его лично знаю. Хороший мужик. Пока подождите, я все выясню, свяжусь с Алексеем Николаевичем лично.

- Так нет его, - с ужасом чувствуя, как почва уплывает из-под моих ног, проблеял я. - Он на полгода в Крым уехал.

- Ах вот оно что, - не скрывая радости, рассмеялся гаишник и засунул лапу в кабину. - Ключики я заберу, попозже автомобильчик отгоню на стоянку, а вас сейчас сопроводю... А-яа-яа-ааа!

Почему-то он вдруг болезненно и громко заорал, наверное, сидящая в кабине Милка сделала ему больно.

Все, это конец, обреченно подумал я, заметив, как на крик повернули головы два других инспектора.

- Милка, отпусти его!

- Не отпущу! - торжествующе заверещала она. - Ты свидетель, он меня за титьку схватил. Я этого так не оставлю. Приедет отец, он с ним разберется. Он у меня надолго запомнит этот чудный вечер, - бушевала она, пьянея от ярости. - Ты у меня, инспектор Максимов, никогда не забудешь госпожу Ефимову.

- Су-у-ка, ой, извините, - потрясая покусанной рукой, прыгал инспектор.

- Что тут у тебя, Саня? - угрожающе глядя на меня, спросил подошедший сержант. - Физическое сопротивление?

Резиновая дубинка со свистом опустилась мне на плечо. Стало больно и безразлично. Откинувшись на капот, я ждал второго удара, потому что надо мной дубинка уже была занесена. Но его не последовало. Дальнейшее я наблюдал как будто со стороны.

- Не надо! - повиснув на сержантской руке, вопил старлей. - Мудак, кто тебя просил? Канай отсюда, сопля дешевая. Завтра же накатаю на тебя рапорт. Я кому сказал!

Открыв рот, не понимая причину командирского гнева, усердный сержант побрел к товарищу, а покусанный инспектор, помогая мне подняться, обратился с разговором вежливым и приличным:

- Вы извините, что так все получилось, но поведение вашей дамы говорит само за себя. И все-таки доверенность вызывает сомнения, как и ваше супружество. У вас есть еще какие-нибудь документы?

- Милка, покажи ему права и свою доверенность на машину, - приходя в себя, распорядился я. - Паспортов и брачного свидетельства мы, к сожалению, с собой не возим. Нынче без этого даже в гостиницу пускают.

- Кт-то не воз-зит, а кто и воз-зит, - выбираясь из машины, с трудом держась на ногах, объявила супруга. - Держ-жи, укушенный. Только поаккуратней, в бумажнике д-деньги, к-аак бы чего не по-пол-лучи-лось!

- В таком случае, господин Гончаров, я попрошу вас предъявить ее документы вашими руками.

Дурея от счастья и близкой свободы, я проворно нашел и протянул ему нужные ксивы, стараясь унять крупную, подлую дрожь под правым коленом.

- Все в порядке, - досконально изучив наш архив, вынес он наконец свой вердикт, - можете быть свободны и продолжать движение. Извините за недоразумение. Алексею Николаевичу большой привет.

- Ну, тог-гда выпь-пьем, инспектор, - в полном экстазе, вытаскивая новую бутылку, заявила Милка. - За папаньку.

- Спасибо, на работе не пьем, да и вам, мне кажется, уже достаточно.

Засунув бутылку ему за пазуху, мы наконец-то убрались с места, чуть было не ставшего для нас роковым. Несколько минут ехали молча, приходя в себя, слушая успокаивающее ворчание мотора.

- Кажется, пронесло, - глупо прокомментировала жена.

- Пронесло, - столь же умно согласился я. - Второго такого раза не будет.

- Не будет. Уже без четверти час. Костя, можно я и в самом деле выпью?

- Можно. Времени много. А как ты нашла тот гараж, где мне хотели срубить голову?

- Скоро Новый год!

- Ага, уже завтра.

- А мы могли его встретить в тюремной камере.

- А я мог встретить его на том свете. Он уже занес надо мной нож. Как ты меня нашла?

- Щас, в себя приду... На чем я там остановилась... Ну да... Оделась я, уже тогда понимая, что с тобой случилось что-то неладное. А где тебя искать - не знаю. Оставалась одна надежда на этого Коляна. Спрашиваю его через дверь: "Придурок, ты жить хочешь?" Отвечает, что хочет. Тогда, говорю, без глупостей, или последуешь за своим дружком, у меня это не заржавеет, стреляю один раз, а теперь, когда у меня твоя пушка с глушаком, в летальном исходе не сомневайся. В общем, под дулом пистолета он оделся и сам на себе застегнул наручники. Причем как на руках, так и на ногах. Вот таким кандибобером, стволом проверяя прочность его ребер, я спустилась с ним вниз и усадила в его же собственную машину. Они припрятали ее в тупичке позади павильона.

- Когда вы спускались по лестнице, вас кто-нибудь видел?

- Нет, кроме твоего идиотского кота, который сидел под дверью.

- Ты здорово рисковала.

- А что не сделаешь ради любимого мужа. Только он-то этого не ценит. А вообще-то ничего страшного, я не такая уж дура, как ты думаешь. А потом, он не очень-то и сопротивлялся, выполняя мои команды, даже посмеивался, наверняка зная, что, попав в этот гараж, я уже оттуда не выберусь. По крайней мере, мне так показалось. Он тогда еще не знал, какой сволочной бабой я окажусь. Одним словом, усадила я его на место водителя, ноги оставила закованными, а вот правую руку пришлось освободить, зато левую он замкнул на рулевом колесе. Потом буксирным тросиком я прикрутила его к спинке сиденья, а сама устроилась позади, прямо за его спиной, периодически ему напоминая о бренности жизни. Худо или бедно, но хотя бы относительно он был обезврежен. Его пушку, чтоб была и не очень заметной, и всегда под рукой, я держала у себя между ног.

- Замечательное изобретение, советую запатентовать, - не смог удержаться я от похабщины. - Извини, продолжай.

- Скотиной ты был, скотиной и помрешь. Короче, до места твоей казни мы добрались быстро и безо всяких приключений. Я велела ему подъехать и остановиться с обратной стороны гаража. Убедившись, что он привел меня туда, куда нужно, я, согласно своего предварительного замысла, вкатила ему лошадиную дозу какого-то снотворного, которое полагается раковым больным на последней стадии. Сам понимаешь, скупиться я не стала и всадила ему аж четыре ампулы. Когда мой подопечный угомонился и погрузился в неведомые мне грезы, я забралась на железную крышу бокса и почти сразу нашла прекрасную смотровую щель. Осторожно, стараясь не шуметь, я легла на живот, чтобы через эту дырку получше разглядеть происходящее внутри.