Михаил Петров - Гончаров подозревается в убийстве

- Ну-с, что вы на это скажете? - едва мы остались одни, ехидно спросил майор. - Может быть, вам все приснилось или вы ба-а-аль-шой шутник?

- Конечно, с детства обожаю юмор, - зло ответил я. - И только для того, чтобы вас насмешить, я собственноручно разбил себе башку шкворнем.

- Не шкворнем, а лопатой, - автоматически возразил майор, показывая мне не замеченную ранее лопату с черным коротким черенком.

- Хорошо, значит, лопатой я крою себе череп, дабы доставить господину Окуню райское наслаждение? Так по-вашему?

- Нет, конечно, но где обещанный вами мокрушник?

- Может, он затаился где-нибудь среди ящиков и бочек?

- Сейчас ребята посмотрят, но только я почти уверен, что ничего путного они там не найдут. Разве что затонувший в грязи труп. Он ведь не реагировал на газ. Расскажите подробно, как все произошло?

- С удовольствием, и думаю, что это сделать надо было давно. После того как мы с вами расстались, я около часа пробыл в комнате, в сотый раз обдумывая произошедшее.

- И что же надумали?

- Ничего путного, только заработал головную боль. Плюнув на это неблагодарное занятие, я вышел во двор подышать. Пробыл я там не очень долго, не больше получаса, а когда вернулся в дом, то мне послышался стук, как если бы кто-то резко прикрыл дверь. Нервы мои были на пределе, но, несмотря на это, я включил весь имеющийся свет и занялся осмотром комнат. Не найдя ничего подозрительного, я подумал, что звук мне померещился, и, успокоенный, хотел ложиться спать. Наверное, я так бы и сделал, если бы черт меня не дернул заглянуть в подполье. Едва только я открыл крышку, как мне навстречу прыгнул какой-то человек.

- Как он выглядел? Опишите.

- Это был парень с короткой стрижкой, одетый в темный спортивный костюм. За тот короткий миг это все, что мне удалось заметить.

- Вы сказали, короткий миг. Он что же, сразу вас ударил?

- Не он меня, а я его. Ногой по морде, а потом крышкой по башке. Он полетел вниз, а я сверху прилег отдохнуть. Вот, собственно, и все, если не считать короткого, но емкого диалога, состоявшегося между нами.

- И о чем же вы говорили?

- Я спросил, с какой целью он завалил Шмару, а он отправил меня на три буквы.

- Значит, вы слышали его голос?

- Большое счастье! - сварливо пробурчал я. - Лучше бы мне его не слышать. Из-за него меня чуть было не укокошили, и нет никакой гарантии, что они не повторят свои опыты.

- Вы думаете, преступник не одинок?

- Я теперь в этом не сомневаюсь. У него есть подельник, кто, как не он, оставил нам свое мерзкое орудие - лопату? Кто, как не он, помог преступнику бежать? Ведь по вашим данным, в подполье никого нет. Хотя на вашем месте я бы осмотрел его еще раз и более внимательно, есть у меня некоторые сомнения. А тем более вы их подтвердили, заметив, что следов волочения на полу нет!

- Это действительно так. Расскажите, как вы сидели на полу в момент удара.

- Лицом в эту комнату, а спиной в спальню, там, где я сплю.

- Значит, левым боком ко входу?

- Так точно, и я бы непременно заметил человека, входящего через дверь.

- Если принять ваши слова за истину, то я ничего не понимаю, получается какая-то немыслимая чепуха.

- Вот-вот, и я о том же. Одна версия исключает другую и при этом рассыпается сама. Посмотрим, что даст детальный осмотр.

Повторный осмотр подполья ничего нового не дал, кроме того, что на сходнях была обнаружена свежая кровь и грязные следы от галош. Это говорило о недавнем пребывании здесь человека и подтверждало мой рассказ. Отослав парней, майор вызвал кинолога и эксперта-криминалиста, хотя, на мой взгляд, решение это было несколько запоздалым.

Я оказался прав, доставленная через полчаса псина добросовестно обнюхала лопату, коридорный пол и, покрутившись на месте, уставилась на нас с немым вопросом. В ее глазах я явственно прочел: "И какого хрена вы меня сюда позвали?"

Приезд женщины-криминалиста оказался более результативным. Засняв следы галош на сходнях и счистив кровавые пятна, она вплотную занялась лопатой. После некоторых манипуляций с порошком она громко выматерилась:

- ... Козел, жирный боров, опять вещдок лапал... чтоб у тебя твои... руки отсохли... ты, баран. Ты что, специально это делаешь?

- Что ты, Танечка, что ты, - засуетился, затряс брюхом следователь, не может такого быть, с чего ты это взяла?

- Да тут невооруженным глазом видно, а я твои поганые, жирные папилляры уже наизусть знаю, скоро они мне сниться будут. Ну чего ты, как любопытная баба, все хватаешь и в рот тянешь? Дождешься ты у меня, Окунь, накатаю на тебя рапорт.

- Прости, Танечка, бес попутал, больше такого не повторится.

- Не повторится, который раз слышу, - проворчала криминалистка, внимательно обнюхивая, просматривая и облизывая грязную лопату. - Твое счастье, жирный сазан, преступник работал в перчатках, предположительно в шерстяных, предположительно бирюзового цвета. Судя по ржавчине на штыковой части лопаты, ею давно не пользовались, а судя по въевшейся черной пыли, можно предположительно сказать, что ранее она использовалась для погрузки угля. Еще на ней обнаружено четыре седых волоса и бурые пятна, похожие на кровь. Подробнее я смогу сказать о них после анализа.

- Не надо, - мрачно вмешался я. - Это мои волосы и кровушка моя.

- Отлично, это значительно облегчит мою задачу, всего хорошего.

Выдрав из моей головы еще несколько волосинок и упаковав лопату, матерщинница уехала, оставляя меня наедине со смущенным следователем.

- Интересная манера разговора у этой дамы, - поделился я своими впечатлениями. - Наверное, у нее было трудное детство и отец не вылезал из тюрем.

- Ага, труднее некуда, - со вздохом согласился Окунь. - Папаша ее был вторым секретарем горкома, тяжело жилось, так тяжело, что я из жалости на ней женился.

- Сочувствую. У самого жена - дочь бывшего начальника милиции. Однако ваша супруга подала дельную мысль относительно лопаты. Удивляюсь, как мы сами до этого не додумались.

- За всем не уследишь, я понимаю, о чем вы говорите. Вы имеете в виду угольную пыль, въевшуюся в черенок?

- Именно так. Насколько я понимаю, господин майор, дома здесь давно отапливаются газом. Или мои наблюдения ошибочны?

- Нет, это действительно так, газовое отопление у нас уже лет десять, и мне непонятно, откуда могла выплыть лопата.

- Очевидно, ее принесли с собой.

- Не думаю. Представьте себе, Константин Иванович, вы собрались на мокруху и через весь город тащите с собой метровый шанцевый инструмент. Мне кажется это неправдоподобным.

- Полностью с вами согласен, но тогда где он мог ее взять?

- Скорее всего, здесь, правда, я не заметил ни одного угольного сарайчика.

- Может быть, раньше уголь держали в подполье? - поделился я своими соображениями, но тут же сам их отбросил: - Нет, не получается. Во-первых, вход в него перекрывал я сам, во-вторых, там болото, и в этом случае лопата была бы мокрой, и, наконец, третий аргумент: он никак не мог прежде ударить меня лопатой, за которой ему только предстояло спуститься.