Михаил Петров - Гончаров подозревается в убийстве

Интересно, где он прячется? - царапнула сознание последняя мысль перед тем, как я глубоко и озабоченно уснул.

- Вставай! Да вставай же ты, крот огородный! - Кто-то нагло и бесцеремонно выдергивал меня из сладкого моря забвения. - Просыпайся, наконец, крот тебе в рот! Последний раз прошу - слышишь? Нашли мы Раковского.

- Очень хорошо, - не открывая глаз, но уже соображая, пробормотал я, вы же умный. Где он прятался?

- В морозильнике.

- Не понял? - Сразу вскочив, я ошарашенно уставился на майора. - Не понимаю, повторите. В каком морозильнике?

- В стационарном, установленном в столовой дома отдыха - так, по крайней мере, нам объясняет Ирина, но ей особенно верить я не склонен.

- А где она сама?

- В кутузке, где ей еще быть!

- Чего ради и за что? - вконец просыпаясь, удивился я. - У вас на то есть основания? Или опять превентивные меры?

- Как тебе сказать... просто женщины, по ночам таскающие на себе трупы, у меня всегда вызывали легкое недоверие. Особенно когда эти трупы они несут топить.

- Антон Абрамович, голубчик, ничего со сна не соображаю, объясните толком.

- Для этого я и пришел, скорее собирайся, пока в нашем департаменте никого нет - допросим ее с пристрастием. Ты ее знаешь давно, а ради своей "немки" будешь крутить ее старательно и до последней капли.

По пути следования Окунь рассказал мне о странном орудии, которым был убит Раковский. А именно - тонкий, остро заточенный колышек. Его до основания воткнули святоше в сердце.

В семь часов утра в кабинет следователя Окуня ввели Ирину Грачеву. Одета она была в спортивную майку и канареечные шорты, на босых ногах болтались потрепанные шлепанцы. С убитым и растерянным видом она боязливо присела на краешек стула, готовая вскочить в любую минуту. На ее бледном, осунувшемся лице не было ни капельки косметики. Беспокойные руки то поглаживали колени, то сплетались крест-накрест на груди, а то смыкались в судорожном замке. Наконец, устав бороться, она уселась на них и так застыла.

- Доброе утро, Ирина, - буднично и спокойно поздоровался я.

- Здравствуйте, - ответила она напряженно и звонко.

- Что скажешь?

- Дайте сигарету.

- Пожалуйста, - ответил майор, протягивая пачку.

Прикурив, она жадно, до печенок затянулась и тут же раскашлялась до слез и тошнотиков. Отшвырнув сигарету, она вытерла слезы и опять застыла каменным изваянием. Наступило утро, и времени у нас оставалось в обрез.

- Рассказывай, - просто предложил я. - Если ты невиновна - мы постараемся тебе помочь, только говори правду. Если тебе трудно - я буду задавать вопросы. Ты согласна?

- Да.

- Где и когда ты встретила Льва Раковского?

- Позавчера на вокзале.

- В каком именно месте на вокзале?

- На перроне. Я подошла точно туда, куда подходит его вагон.

- Как ты узнала номер вагона?

- Он сообщил об этом в телеграмме.

- Ты видела, как он выходил из вагона?

- Конечно, и я сразу же подхватила его сумки.

- Хорошо. Что ты искала в шифоньере и в серванте?

- Домовую книгу, я боялась, что в отсутствие матери она может исчезнуть.

- Ты боялась, что ее могу похитить я?

- Нет.

- Тогда кто же? Квартиранты?

- Не знаю, просто боялась, вот и все.

- Может быть, ты хотела спрятать ее от мужа?

- Нет.

- Ты когда вчера ушла из столовой? И оставался ли кто-нибудь после тебя?

- Дядя Костя, давайте я вам все расскажу сама, без вопросов, так будет легче.

- Ну конечно же, я этого и ждал.

- Вчера я закончила уборку примерно в половине одиннадцатого. В столовой, кроме меня, никого не было. Я уходила последней. Проверила, все ли выключено, все ли погашено, и пошла домой. Дома уложила девчонок спать и перемыла посуду. Потом смотрю, а у меня холодильник пустой, мясо кончилось. Думаю, надо завтра пойти на работу пораньше, пока никого еще нет, и отрезать себе кусманчик получше. Вчера шеф как раз две говяжьи туши привез. С этой мыслью и легла спать. Время было часов двенадцать. Отключаюсь я сразу, потому что за день так намотаешься, что засыпаешь, еще не дойдя до кровати.

Будильник я поставила на пять часов, по нему и проснулась. Даже не умываясь, побежала в столовую. Взяла пилу, открываю морозилку, а там между туш сидит Левка и на меня смотрит. Я сначала даже не поняла, засмеялась и говорю ему: "Остроумный ты парень!" - а он молчит, только криво улыбается. Я тронула его, а он влажный и холодный. Тогда только до меня дошло. Я чуть было не заорала. Вовремя спохватилась. Поняла, это же конец. Я уходила последней, и все подумают на меня. Мало того, еще и отчима на меня спишут. А там иди и доказывай, что ты не верблюд. Что мне оставалось делать, у меня же две дочери. Сначала я подумала позвать Сергея, но потом решила, что чем меньше об этом будут знать, тем лучше, да и время поджимало, небо уже светлело, и Светка, моя напарница, вот-вот могла появиться. Мне нужно было протащить его метров пятьдесят, из них метров пять через освещенную аллею. На себя я его поднять не смогла, вот и пришлось тащить волоком, если бы на себе, то я бы ту аллею перебежать успела, но силенок у меня не хватало. А мне бы только допереть его до лестницы, что спускается к лиману, а там бы все было просто. Я бы положила его в лодку, оттолкнула в море метров на десять и - "до свидания", дорогой родственничек. Но поднить я его не могла и только поэтому влипла. Вот и все, что я знаю, хотите верьте, хотите не верьте.

- Хорошо, Ирина, теперь тебе нужно ответить на несколько вопросов.

- Задавайте, чего уж.

- Когда ты ложилась спать, где был Сергей?

- Вы что, на него думаете?

- Я ни на кого не думаю, мне нужно объективно взглянуть на цепочку событий. Где он был?

- Где? Конечно на дискотеке, я слышала его голос.

- Когда он пришел спать?

- Не знаю, говорю же вам, что я дрыхну как убитая.

- А утром, когда ты уходила в столовую, где он был?

- Ну как это где, в постели, храпел, как медведь, ему тоже достается за день. Он и швец, и кузнец, и на дуде игрец.

- Хорошо, теперь о столовой. Кто, кроме тебя, мог ее открыть?

- Да кто захочет. Вход на кухню у нас не закрывается.

- Ну а холодильники-то у вас закрываются?

- Нет, а зачем? Кроме нас самих, продукты никто не ворует.

- Как был убит Раковский?

- Не знаю, но на груди, на майке, у него была кровь. Наверное, ножом.

- Кто из отдыхающих заметил, как ты волочила труп?

- По-моему, орать они начали сразу все.

- Но кто-то же был первым?

- Мой придурок, Серега, вышел по нужде и меня заметил. Спрашивает: ты что это там тащишь? Что за мешок? Я ему говорю: заткнись. А он, как только рассмотрел, какой я мешок тяну, так и заорал благим матом: "Убийца! Ты убила моего брата!" Вот тогда-то и повылазили все. Ну а потом вызвали милицию, а дальше вы все знаете сами. Сказать мне больше нечего.

- Хорошо, Ирина, мы постараемся тебе помочь, если ты не водишь нас за нос.