Михаил Петров - Гончаров смертью не торгует

- Такой ответ я и ожидал от тебя услышать, - с готовностью согласился я. - Жалко, для тебя это незнание может кончиться плачевно.

- Это почему же? - насторожился толстяк.

- А потому, что ты даже не будешь знать, кто свернет тебе шею, как они свернули ее красавице Раисе. Только не пой мне, что ты и ее не знаешь. Она уже мертва, зато подумай о себе. Я понимаю, что шея у тебя толстая и мощная, им придется плодотворно потрудиться, прежде чем твои позвонки соизволят покинуть свои привычные, насиженные места, но все это дело техники. Как говорится, недолго мучилась старушка в бандитских опытных руках.

- Перестаньте меня стращать. - Владимир Алексеевич брезгливо и зябко передернул жирными плечами, словно стряхивая наваждение. - Вы несете полную ерунду. Я не верю ни единому вашему слову.

- Но ты не отрицаешь того, что был знаком с Аликом?

- Не знаю я никакого Алика, - словно ставя точку, отрезал Кудлатый.

- Сожалею, но в таком случае мне остается только одно: предположить, что ты сам укокошил Раису и теперь делаешь наивный цвет глаз.

- Отстаньте от меня и уходите, - скукожив пухлые щеки, чуть не заплакал он.

- Хорошо, я-то уйду, но сообщить о твоей причастности к этому делу в уполномоченные следственные органы я просто обязан.

- Как? - Он удивленно распахнул рот. - А разве вы сами не оттуда? Вы же сказали, что из милиции?! - От сознания такого чудовищного обмана он даже позеленел.

- Я ничего такого не говорил, ты меня путаешь с моим товарищем, а вот он и в самом деле оттуда. Если ты будешь и дальше морочить мне голову, то придется обратиться к нему, а он у меня просто обожает бить пухлых мужчинок. Он и в прошлый-то раз хотел тебя немного помять, да я удержал.

- Неприятная личность, - брезгливо оттопырив нижнюю губу, неодобрительно заметил Кудлатый. - Мне он с самого начала не понравился.

- Что ж, насильно мил не будешь. Кому не нравится поп, кому попадья, а вот лично мне и лейтенанту Ухову не нравишься ты. И если не хочешь с ним встретиться в более серьезной обстановке, то... то я готов тебя выслушать.

- Почему вы думаете, что ее убили? - облизнув пересохшие губы, спросил он.

- Кого убили? - желая раз и навсегда расставить все точки над "i", спросил я сурово. - Выражайся яснее.

- Ну, эту женщину, о которой вы говорите, - опять увильнул он.

- А почему ты спрашиваешь о судьбе незнакомой бабы?

- Я не спрашиваю, вы сами мне говорите.

- Послушай, Кудлатый, сказка про белого бычка у нас с тобой получается. Кого ты боишься? Хорошо, начнем с другого конца. Зачем к тебе вчера в восьмом часу приходила Раиса?

- Я что-то такого не припомню, - видимо решив все отрицать, твердо возразил Кудлатый. - Это ваши неуемные фантазии. Я вообще никакой Раисы не знаю.

- Это будет нетрудно выяснить у соседей, но только зачем мне что-то выяснять, когда я сам был пристрастным свидетелем ее посещения. Пришла она к тебе в семь пятнадцать и пробыла не более часа. Все это я видел своими глазами.

- Значит, не верь глазам своим, - совершенно оправившись, наглел он с каждой минутой. - Приснилось это вам. Не надо меня брать на понт.

- Козел ты, Кудлатый! - не выдержав, сорвался я. - Придурок лысый. Слишком много чести - брать тебя на понт. Ведь врешь и боишься, боишься, а врешь. Заячья твоя душа! Тебе вчера перед смертью Раиса рекомендовала подстилать на ночь пеленки, и она тысячу раз права! Она была права, когда посоветовала продавать тебе на рынке памперсы, а не заниматься рискованной контрабандой. И я понимаю ее нежелание есть из одной чашки с трусливым шакалом. Я бы сказал, с боровом, а точнее, со свиньей. Впрочем, свинья относительно тебя несравнимо благороднее и порядочнее, ей бы даже в голову не пришло подставить свою подругу под нож, как это сделал ты.

- Боже мой, неужели вы и в самом деле все слышали? - стирая ладонью пот, проскулил Кудлатый. - Не может такого быть.

- Может быть, может, - успокоил я его. - Наверняка на межэтажной площадке до сих пор лежат окурки моих сигарет. Не делай удивленных глаз, я давно за тобой присматриваю. В твоем положении было бы разумно все мне рассказать.

- Чтобы потом вы сдали меня своему гориллоподобному дружку? - с надеждой на милосердие спросил он.

- Не волнуйся, я тебя ему так или иначе сдам, - пообещал я потеющему толстяку, - поскольку ты обманным путем и посулами впутал его племянницу в какое-то сомнительное предприятие, безответственно пообещав ей Париж. По этому поводу он сильно сердится, и когда узнает, что ты в этом замешан, то будет шибко яриться. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.

- Вы можете поручиться за то, что он не тронет меня?

- Что ты? Что ты, сокол ясный! Да я сам его боюсь. Хотя, конечно, на правах нашей дружбы могу попросить его не причинять тебе физической боли, но это только в том случае, если ты поможешь вернуть ему племянницу. Он крутой мужик, сам, наверное, видел. Афганистан прошел. Рассказывал мне, что на спор с одного раза у живого человека гортань выдергивает. Ой, Владимир Алексеевич, жаль мне тебя. Ой, не туда ты впрягся. Совсем ты, сердешный, о своем здоровье не подумал.

- Это не я! - Сглотнув слюну пересохшей гортанью, за которую он уже заранее начал переживать, Кудлатый повторил: - Это не я. Я к этому делу не имею никакого отношения. Пусть он спрашивает с Раисы. Это ее идея и ее исполнение.

- Зачем ты так, Володя? - Я укоризненно покачал головой. - Деньги-то за продажу живого товара небось делили пополам? Но Раиса мертва, а с мертвых какой может быть спрос. Нет, соколик, отвечать придется живым, то есть тебе. Куда вы ее отправили? Рассказывай, только не ври, не выводи мою душу из критического равновесия. Причем я бы хотел услышать все с самого начала, включая некоторые побочные и второстепенные аферы, вроде сдачи этой квартиры сразу нескольким квартиросъемщикам. Маэстро, прошу к микрофону!

- А Райку правда убили?

- Ее труп я видел собственными глазами через несколько секунд после убийства так же ясно, как вижу тебя.

- Как и где это произошло?

- В пяти километрах от города. Я преследовал машину, в которую ее насильно запихали, с твоего, надо думать, ведома.

- Значит, вы и повинны в ее гибели, - выкатил мне шар Кудлатый. - Не гонись вы за ними, все было бы по-другому. Ее бы не убили.

- Удобная позиция, ничего не скажешь, только у меня твой фокус не пройдет, потому как преследования они не замечали до самого последнего мгновения. После того как у нее отобрали деньги, ее, как тряпку, просто вышвырнули на дорогу. Увы, не послушалась она тебя, пренебрегла осторожностью, как ты, заведомо все зная, лицемерно того просил. Что ж поделаешь, у каждого своя мораль, но типов мерзопакостнее тебя я не встречал.

- А вы меня не оскорбляйте, мне и так плохо, - с чувством прослезился он. - Разве ж я думал, что они на такое пойдут?! Я же просил только отобрать у нее деньги и для вида немного поколотить. А они... Нет, я не переживу ее смерти! - патетически возопил он и бурно разрыдался.