Михаил Петров - Гончаров смертью не торгует

Мы с Тонькой, конечно, загорелись и сразу же согласились. Тогда она нам говорит: приходите завтра ко мне по адресу Речной бульвар, дом двенадцать, квартира девяносто пять, мы оформим с вами договор и конкретно обговорим условия. Буду ждать вас от часа до шести, только учтите, что желающих попасть во Францию очень много. И еще, говорит, не забудьте взять с собой паспорта.

Ну, приходим мы на следующий день, смотрим, а у нее, кроме нас, еще мочалок пять дожидаются. Сидят, пьют шампанское, базарят, смеются. Маргарита Львовна как нас увидела, так сразу в другую комнату с нами пошла и попросила посмотреть паспорта. Тонька-то свой взяла, а я позабыла. Ну, она ее моментально оформила, а мне велела явиться завтра, обещала оформить прямо перед отправкой. А только назавтра моя мамаша такую Варфоломеевскую ночь устроила, что мне бы любой гугенот не позавидовал. В общем, мои прогулки по Елисейским Полям отодвинулись на неопределенное время.

- Я так понимаю, что с того самого дня ты свою подругу не видела?

- Конечно, мать вообще запретила мне о ней говорить.

- Ты назвала имя Маргарита Львовна. Кто она такая?

- Ну, так та самая стерва, что нас обрабатывала.

- А ее фамилию ты помнишь?

- Ага, Гринберг, наверное, еврейка.

- Ты уверена, что это ее настоящее имя?

- А как же? Она ведь паспорт нам показывала.

- Ты лично держала его в руках?

- Держала, не такая уж я дурочка, какой кажусь с первого взгляда. Там все в порядке, и прописка соответствует адресу, по которому мы приходили.

- Макс, а ты ее имя и адрес пробил?

- Нет, еще не успел, да я сам-то обо всем узнал только вчера вечером. С утра забрал Светлану и сразу к тебе. Посмотрим, что к чему. Здесь, что ли? притормаживая возле двенадцатого дома, спросил он.

- Здесь, только я с вами не пойду, - заскулила девчонка, - лучше посижу в машине.

- Как во Францию, так вы первые, а как отвечать - так в кусты, проворчал Макс, выбираясь из-за руля. - Сиди уж, только никуда не сбеги, вдруг понадобишься.

Дверь девяносто пятой квартиры открыл лысый здоровяк примерно моего возраста, но вдвое большего веса. На среднем пальце его волосатой руки ярко блестела и кричала массивная золотая печатка.

- Маргарита Львовна здесь живет? - вежливо осведомился я.

- Заколебали! - взвизгнул мужик и, плюнув мне под ноги, неожиданно захлопнул металлическую дверь.

- Что скажете, маэстро? - озадаченно спросил Макс.

- Думаю, что сему почтенному мужу неприятно даже слышать имя этой самой Маргариты Львовны. Только по какой, интересно, причине? Может быть, она не захотела его пристроить танцовщицей в какой-нибудь "Мулен-Руж"? Как бы то ни было, но какой-то информацией он владеет и наша задача ее заполучить. А кроме того, он должен извиниться за свой плевок, попавший на мои новые ботинки.

Заклинив кнопку звонка спичкой, мы закурили, обсуждая, кто не выдержит первым - нервы хозяина или обмотка электрического звонка. Механизм оказался крепче слабой органики человека, уже через пять минут он вылетел к нам, сжимая в руках швабру.

- Какого черта вам еще надо? Сто раз уже объяснял! Убирайтесь вон, или я за себя не ручаюсь! - брызгал он праведным гневом и слюной. - Не знаю я никаких баб.

- Не горячись, старина! - посоветовал я, успокаивая. - Какие твои годы! У тебя еще будет возможность их познать, если, конечно, ты не голубой.

- Это я-то голубой? - зашелся негодованием толстяк, и швабра, нацеленная на мой череп, кротко крякнула в опытных Максовых руках. Обезоруженный Аника-воин начал трусливо пятиться, пытаясь за железной дверью спрятаться от сурового, но справедливого возмездия. Увы, тщетно, уже через секунду он нелепо дрыгал ногами, покоясь у Макса на плече. И как он только сумел поднять такую тушу?

- Заходи, Иваныч, - сбрасывая в передней свой груз, любезно предложил Ухов. - Дядя больше не будет драться. Я правильно говорю, дядя?

- Вы мне еще за это ответите, я буду жаловаться, - поднимаясь, многозначительно пообещал здоровяк. - Какое вы имеете право врываться в мой дом?

- А мы и не врывались, - удивленно ответил я. - Просто мы вас занесли в вашу квартиру. Не могли же мы пройти мимо, равнодушно и безучастно глядя, в каком непотребном виде вы лежите на лестничной площадке. Меньше надо пить, товарищ. Ну да с кем не бывает. Мы оказали вам маленькую услугу, а взамен хотели бы задать вам несколько вопросов, на которые вы должны ответить правдиво, как монахиня на исповеди, и тогда я вам обещаю, что произошедшее недоразумение останется между нами. Я правильно говорю, Макс?

- Абсолютно, - с готовностью согласился Ухов.

Кажется, от моей наглости толстяк потерял дар речи; несколько секунд он бессмысленно ворочал глазами, а потом, шумно выдохнув, обреченно спросил:

- Что вы от меня хотите?

- Маргариту Львовну хочем! - категорично заявил я. - И чем скорее, тем лучше.

- О господи! - От отчаяния он захлопал ладонью по своей лысой голове. Да что вы все с ума посходили? Ну не знаю я никакой Маргариты Львовны, не знаю, не знал и знать не хочу.

- Спокойно, дядя, без нервов, объясни все толком. Ею уже кто-то, кроме нас, интересовался? Да не смотри ты на меня так, отвечай толково и исчерпывающе.

- А кто вы такие, чтобы я вам отвечал? - вдруг ни с того ни с сего воспрянул поверженный нами толстяк.

- Из милиции мы, - хмуро ответил Макс. - Отвечай и не задавай вопросов. Фамилия, имя, отчество?

- Сто раз уже спрашивали. Кудлатый я, Владимир Алексеевич.

На секунду мне показалось, что пол уходит из-под моих ног. Только этого мне и не хватало. Кудлатый Владимир Алексеевич. Эту фамилию я вчера уже слышал из уст Тамары Дмитриевой. Кажется, господин Гончаров, черти опять решили закрутить над тобой свою карусель абсурдных совпадений. И как ты знаешь по своему горькому опыту, ничего хорошего этот веселый аттракцион тебе не сулит.

- Вы меня уже заколебали, - продолжал между тем возмущаться Кудлатый, я всего-то три дня как в городе, а ко мне уже десять раз приходили - то одну бабу спрашивают, то другую. Да сколько ж можно, тут и у бегемота терпение лопнет. Я вам уже сто раз говорил - меня полтора месяца вообще в городе не было. Стерве одной, Купченко Розе Николаевне, хату на два месяца сдал, приезжаю, а тут на тебе, сюрприз! Мало того, что она мою квартиру троим лопухам в субаренду на год сдала, так она еще и меня опрокинула. Мебель мою крысанула, сука рваная, попадись она мне сейчас, я бы печень у нее через ноздрю вытащил.

- Вы хорошо помните ее внешность?

- Ее внешность хорошо не только я запомнил, говорю же вам ясно: она, кроме меня, еще троих взгрела, чтоб ей, сучонке, подавиться. А портрет ее, конечно, запомнил: чернявая такая, волосы красивые, то ли цыганка; то ли болгарка, а может, еврейка, ее сам черт не разберет, да и видел-то я ее всего два раза.