Михаил Петров - Гончарову наносят удар

Михаил ПЕТРОВ

Гончарову наносят удар

Анонс

Бывший следователь, а ныне частный сыщик, Константин Гончаров всегда готов восстановить справедливость, даже если это оказалось не под силу правоохранительным органам. В повести "Гончарову наносят удар" он пытается докопаться до причин странной гибели отца своей бывшей подруги.

- Ё-мое! - только и мог воскликнуть я, открыв дверь на настойчивый звонок.

На пороге стояла Прекрасная Елена, моя бывшая сожительница. Отодвинув меня, она решительно прошла в комнату, где без сил повалилась в кресло. Такой измученной я не видал ее отродясь. Что могло привести ко мне эту красивую, некогда любимую мною женщину? Исходя из специфики моей профессии ничего хорошего. С радостными вестями ко мне, увы, приходят очень редко.

Посчитав бестактным сразу же выяснять причину ее появления, я беззаботно и весело отпустил лживый комплимент:

- Алена, ты великолепно выглядишь, и вообще - я несказанно рад твоему приходу!..

- Не ври, Гончаров, дай что-нибудь выпить и, если можно, сигарету.

- С превеликим удовольствием! Откуда ты? - пододвигая ей рюмку зелья, невзначай осведомился я.

- Из больницы, - невесело ответила она. - У матери инфаркт. Врачи не дают гарантии, что она...

- Я очень сожалею, поверь, но... Как здоровье отца? Где он?

- На том свете, недавно похоронили. Его отвезли на кладбище, а маму - в кардиологию. И врешь ты, Гончаров, что я хорошо выгляжу. Я не за тем сюда пришла, чтобы выслушивать сомнительные комплименты. Мне нужна твоя помощь.

- Ленка, о чем ты говоришь? Для тебя я сделаю все, что в моих силах!

- Ловлю на слове! Прежде всего ты поможешь восстановить честь моего покойного отца. Ты ведь его знал?

- Конечно, - согласился я, вспоминая нашу первую и единственную встречу, когда он с навязчивой щедростью предлагал мне руку собственной дочери. - А в чем, собственно, дело?

- По официальной версии твоих бывших коллег-идиотов, мой отец наложил на себя руки, то есть повесился.

- Что?! Неужели Сергей Александрович оказался на это способен? Никогда бы не подумал!.. Такой жизнелюбивый человек!

- То же самое твердила и я. Папа не мог повеситься, но они, ссылаясь на заключение экспертизы, доказывают обратное! - И она заплакала, закрыв лицо руками.

- Алена, учти: факты - вещь серьезная, и против них не попрешь. А почему у тебя появилось основание им не верить? Я понимаю, тебе трудно говорить об этом, успокойся и постарайся объяснить свои подозрения.

Она промокнула глаза платочком и продолжила:

- Начну по порядку. Десять дней назад мама уехала в Питер, в гости к моему брату, наказав мне присматривать за отцом. Видишь ли, в последнее время он стал изрядно выпивать, и ему было нужно определенное внимание. Первые пять дней все шло терпимо. Каждый день я заходила к нему после работы, готовила еду, мыла накопившуюся посуду и отправлялась домой только поздним вечером. Так продолжалось до двадцать шестого - до того дня, когда я с ним поругалась.

- Из-за чего поссорились?

- В тот день я, как всегда, пришла к нему после работы. Отец сидел на кухне, пьянее, чем обычно, перед ним - стакан с водкой, на полу - две пустые водочные бутылки, а под ногами, на коврике, тлела непогашенная сигарета. Он что-то бормотал, разговаривая то ли с котом, то ли сам с собой. Естественно, я сорвалась, накричала на отца, назвала алкоголиком и пообещала, что, если он не прекратит свои пьянки, сдам его в наркологию. Он стал огрызаться и пообещал лишить меня наследства.

- Стоп, Алена, что за наследство? Велико ли оно?

- Да нет, не очень - старенький "жигуленок" и дом. Да ты же в нем был!

- Ясно, продолжай.

- Вылив остатки водки, я перетащила его на постель и отправилась к себе. На следующий день, как всегда после работы, приехала к нему опять. Знаешь, в квартире стояла какая-то тревожная тишина. Шестое чувство подсказало, что произошло несчастье! Сама не своя от страха, я осторожно, шаг за шагом, обследовала комнаты, но ничего не обнаружила.

И тогда я решила, что он бухает где-нибудь с окрестными алкашами. Немного успокоившись, присела на кухне покурить. Мне вдруг бросилось в глаза то, что вся посуда и продукты лежат на тех же самых местах, где я вчера их оставила. Значит, его нет дома с вечера. Где он может пропадать?

Уже уходя, я заметила неплотно прикрытую крышку подвала. Я... Костя, налей мне еще... У нас на кухне глубокий подвал, и вот он-то и был не закрыт. Подойдя ближе, я поняла почему. Мешал узел капроновой веревки, защемленный крышкой. Я поднатужилась, приподняла ее и услышала, как внизу что-то свалилось, будто упал мешок картошки. Уже предчувствуя недоброе, включила в подполе свет и... чуть сама не свалилась в подвал. Внизу с веревкой на шее лежал отец...

Лишь немного придя в себя, смогла все осмотреть. На нем была пижама, та же пижама, в которой он был вчера в момент моего ухода. Лестница, ведущая вниз, откинута в сторону. Повесившись, он не мог достать пола, потому что высота подвала у нас около трех метров. Проклиная себя за вчерашнюю несдержанность, я завыла от отчаяния... Что делать? Как посмотрю матери в глаза. Честное слово, Гончаров, я была близка к тому, чтобы повторить его безумие!.. - Алена залпом выпила рюмку водки, помолчала, а затем продолжила: - Я позвонила в милицию и зачем-то - в "Скорую помощь". Явились и те и другие незамедлительно и поставили однозначный диагноз: суицид. На следующий день экспертиза его подтвердила, добавив, что в крови отца обнаружено немыслимое, просто чудовищное содержание алкоголя. И еще оказалось, что смерть наступила почти сутки назад, то есть вскоре после моего ухода.

- Тогда какие могут быть сомнения? Не понимаю тебя, Алена. Чего ты хочешь? Если самоубийство налицо, если признаки насильственной смерти отсутствуют, а явно просматривается алкогольный психоз, то...

- То признаки шизофрении видны уже у меня? Ты это хочешь сказать?

- Не так грубо, но что-то в этом духе. Оставь свою навязчивую идею и займись матерью. Ведь у тебя нет ни одного, даже хлипкого доказательства того, что Сергей Александрович покинул наш бренный мир не по своей воле.

- Нет, кроме одного.

- Какого? - насторожился я.

- Дело в том, что отец вел дневник и все сколько-нибудь значимые факты туда заносил. Делал он это необыкновенно дотошно и основательно, начиная с сорок пятого года, с момента окончания войны.

- Ну и что?

- А то - дневник пропал, хотя накануне, во время ссоры, я его видела! Он лежал под носом у папы на кухонном столе. Об этой пропаже я заявила твоим бывшим коллегам, но, к сожалению, они не отреагировали. Посоветовали поискать получше и не отвлекать их на подобные пустяки.

- Но может быть, они правы? Дневник не рояль, мало ли куда его можно заткнуть. Посмотри получше!