Лора Роулэнд - Засекреченные приключения Шарлотты Бронте

Мсье Эгер признался, что любил меня! Потрясение за потрясением! Ноги у меня подкосились. Мсье Эгер поспешно увел меня в беседку и опустился рядом со мной на скамью.

— Почему же вы не сказали мне тогда? — вскричала я. — Почему позволили мне думать, будто я вам безразлична, и лишили меня своей дружбы?

— Но, petite chérie, как еще мог я поступить? — В голосе Эгера зазвучала печаль. — Открыть мои чувства вам значило бы поощрить ваши ко мне, non? И вместе мы бы, конечно, не устояли перед искушением. У меня не было иного выбора, кроме как оттолкнуть вас. И хотя каждое письмо мисс Шарлотты было для меня сокровищем, я не мог ответить из опасения, что наша переписка заставит меня кинуться через море к ней.

Его признание было бальзамом для моей уязвленной гордости. Мирное успокоение снизошло на нас, а солнечное сияние перешло в медное свечение, и в саду сгущались прохладные тени.

— Время гасит желание и преобразует любовь в теплую привязанность, — сказал мсье Эгер, будто вторя моим собственным мыслям. — Нельзя ли оставить позади все горести прошлого и помнить лишь хорошее? Можете ли вы простить меня?

— С радостью, — сказала я от всего сердца.

Но тревога не исчезла с лица мсье Эгера.

— И все-таки я хотел бы дать вам что-то, кроме боли.

Я чувствовала себя словно сказочная принцесса, пробудившаяся с исчезновением злых чар. Я подумала об историях, которые писала до нашей встречи — те рыхлые, путаные, перегруженные рассказы, годные только на оберточную бумагу. Я вспомнила дни, когда писала «Джейн Эйр» и слышала голос мсье Эгера у меня в голове: «Неуклюжий оборот! Излишнее многословие! Вы должны без всякой жалости выбрасывать все, что не служит ясности, правдоподобию и эффекту!»

Страдания, которые я испытывала из-за моей любви к нему, теперь, казалось, стоили книги, которая в равной мере была плодом его наставлений, как и моим творением.

— Вы дали мне нечто более драгоценное, чем можете себе представить, — сказала я.

И рассказала мсье Эгеру о моем литературном успехе, к его большому удовлетворению. Когда я объяснила ему причину моего приезда в Бельгию, он выразил удивление, пожелал мне удачи, сжал мои руки, и тут заметил, что я не ношу обручального кольца.

— Вы не замужем, — сказал он с сожалением, а затем добавил с веселой искоркой в глазах: — но, может быть, это положение изменится? — И он наклонил голову в сторону отеля. — Кто этот джентльмен там, который следит за нами?

К своему изумлению, я увидела мистера Слейда, стоящего неподалеку. Наш план, что он будет охранять меня и схватит преступника, совсем вылетел у меня из головы. Видимо, он понял, что никакой опасности я не подвергаюсь. Меня сокрушало, что мистер Слейд стал свидетелем моего волнения, тем не менее его явное недоумение меня позабавило.

— Он смотрит на вас с интересом собственника. Искатель вашей руки? — лукаво спросил мсье Эгер.

— Нет, — сказала я в растерянности.

Мсье Эгер улыбнулся улыбкой, говорившей, что с высоты своей житейской галльской мудрости он понимает ситуацию вернее меня.

— Желаю счастья вам обоим, — сказал он.

Мы тепло попрощались. Мсье Эгер поцеловал мне руку, и я осталась стоять в беседке, глядя, как он удаляется быстрым шагом. Он помедлил, чтобы вежливо поклониться мистеру Слейду. После чего мсье Эгер скрылся из вида.

Мистер Слейд поспешил ко мне.

— Кто это был, черт дери?

Меня охватило ощущение, будто я побывала в ином мире и внезапно возвратилась, сбросив с плеч колоссальный груз.

— Старый друг. Его имя Константин Эгер.

— Как он отыскал вас здесь?

Я объяснила. Теперь, когда потрясение, испытанное мной при виде мсье Эгера, прошло, обстоятельства, приведшие к нашей встрече, приобрели даже еще большую неправдоподобность.

— То, что вашего друга таинственно направили к вам, не может быть безобидным совпадением, — сказал мистер Слейд. — Где письмо, которое он принес?

— Вот, — сказала я, доставая письмо из кармана.

Мистер Слейд сел на скамью рядом со мной, я вскрыла конверт и вынула два листка белой бумаги, от которых повеяло незнакомым сладким экзотическим ароматом. Они были исписаны изящным почерком черными чернилами.

Дорогая мисс Бронте!

Прошу простить, что я обращаюсь к вам до того, как мы официально познакомились. Хотя мы еще не представлены друг другу, вы, конечно же, знаете обо мне. Ведь вы утрудили себя отправившись в Брэдфорд и в Благотворительную школу преподобного Гримшо в поисках сведений обо мне. Возможно, наш общий друг Изабель Уайт упомянула меня, когда вы ехали в Лондон в одном купе, или в книге, которую дала вам. Поэтому вы не можете считать меня незнакомым вам человеком. А я, посвятив последние недели вам, узнал о вас очень много.

Я знаю, что ваш отец — священник церкви Святого Михаила в Хоуорте и что он вдовеет с кончины вашей матери в 1821 году. Ваш брат — никчемный деревенский прожигатель жизни. Вы учились в Школе для дочерей священнослужителей в Коуэн-Бридже, в пансионе мисс Вулер в Роу-Хеде, в «Пансионе Эгер» в Брюсселе. Вы и ваши сестры скудно зарабатывали себе на жизнь гувернантками.

Меня интригует, что вы с вашей скромной историей и бедностью вмешались в мировые дела, столь далекие от сферы вашего существования. То, что вы шли по моему следу и так близко подобрались ко мне, свидетельствует, что вы женщина незаурядного характера. Мой интерес к вам и ваш ко мне побудил меня позволить себе вольность подать вам эту весточку через посредство мсье Эгера, бельгийского джентльмена, которому вы одно время посылали много писем.

С сожалением признаюсь в предыдущей попытке завязать личное знакомство с вами. Это, как вы, возможно, догадываетесь, было происшествие на вокзале в Лидсе.

Двое моих коллег пренебрегли моим указанием выказывать вам подобающую вежливость. Прошу, примите мои извинения за их грубость. Теперь не познакомиться ли нам лично при более цивилизованных обстоятельствах?

Не сделаете ли вы мне честь отобедать со мной завтра вечером? Мне хотелось бы обсудить с вами предложение, отвечающее нашим общим интересам. Я пришлю карету в ваш отель в шесть часов. Если вы решите принять мое приглашение, вам достаточно просто сесть в карету, и вас привезут ко мне.

Как ни был бы я рад пригласить и путешествующего с вами вашего кузена, я должен просить вас приехать одну.

Уповаю, что завтрашний день положит начало взаимно выгодному знакомству.

— Подписи нет, — сказала я мистеру Слейду. — Но могут ли быть какие-либо сомнения, кто автор этого письма? — Меня охватил ужас. — Господин Изабели Уайт!

— Как удивительно, что он написал вам, когда мы уже думали, что никогда его не найдем, — сказал мистер Слейд.

Я отшвырнула письмо, будто разносчика чумы.