Андре Пико - Кто убил прекрасную Урсулу

- Нет. Он поручил кому-то переговорить с ней и убедить в невозможности возобновления отношений, но, однако, оставить надежду на компромисс. Это хорошо известная дипломатическая тактика. И этот кто-то превысил свои полномочия.

Руссо вспомнил о небольшой витрине в музее Фишера, о критских статуэтках, приобретенных незаконным путем. Фишер не действовал сам. На него работали эмиссары, хорошо оплачиваемые, скрытные и, конечно же, лишенные совести люди. И только ложась спать, он подумал еще об одной версии.

Доведенный Фишер безрезультатно пытается найти компромисс со своей любовницей, превратившейся в его злейшего врага. О н приходит к ней один раз, второй, третий... Кажется, она уже вот-вот откажется от своей мести. Но на самом деле Урсула готовит ему коварную ловушку. Если Моос застанет с ней Фишера, скандал неизбежен. В нужный момент она оповещает мужа. Но гнев Андреа, на который она рассчитывала, оборачивается против нее, и она сама попадает в ловушку. Моос душит жену и убегает. Через несколько минут приходит Фишер...Теперь он уже замешан в деле не об адюльтере, а об убийстве.

На следующий день Старый Медведь решил проверить свою гипотезу и прощупать Мооса у него дома.

Моос жил на Ципресенштрассе. Эту улицу Руссо не знал и поехал на такси. Консьержки внизу не было. Женщина, повстречавшаяся в вестибюле здания, тоже была квартиросъемщицей. Она говорила по-немецки, однако Руссо понял, что речь идет о втором этаже. Очутившись на лестничной площадке, он прочел на двери фамилию.

"Я идиот, Моос давно на работе", - подумал он, но все-таки позвонил.

Дверь открыл Моос.

Глава 5

Моос бросил службу и затаился дома. Зачем ходить на работу, выслушивать соболезнования сотрудников, подвергаться атакам кредиторов, которые словно сговорились действовать ему на нервы. Деньги, деньги!

- Я разорен, вы слышите, разорен?! Я просил их дать мне две, три недели. Я бы мог еще выкрутиться, но они не захотели ждать и двух дней.

Моос был пьян. Он сидел перед Руссо, положив локти на стол, и, казалось, боролся со сном. Глаза у него все время закрывались. Старый Медведь решил, что это уж чересчур.

"Он играет падшего человека, - подумал он. - Один из способов вызвать жалость.., через отвращение, ведь лежачего не бьют."

- Смотрите на меня, смотрите?! Да, я пьян. Вы удивлены, что я говорю по-французски? Я говорю на пяти языках. У меня дипломы. Вы знаете, я был личностью. И поэтому все обрушились на меня.

- И Фишер?

- Что у него есть, у Фишера? Только деньги. Все боятся его, но не я. Он не мог этого переносить, понимаете? И решил отомстить. Я должен был защищаться, но я честный человек. Не многие могут сказать это о себе.

Руссо с трудом сдерживался. Глаза Мооса наполнились слезами. И комиссар взорвался.

- Может быть хватит? Вы не знаете, кто я, но сразу же начинаете оплакивать свою несчастную судьбу. Так, на всякий случай, авось проймет! Но меня вы этим не возьмете!

- Я пьян. И потом, вы назвали себя. Вы месье Руссо, а ваша дочь учит мою. Выпейте тоже что-нибудь.

Моос не притворялся и не играл никакой роли. Руссо понял это, увидев, как тот, шатаясь, встал и неловко схватил бутылку виски, стоявшую позади него. Моос был из тех, кого слишком большая доза алкоголя валит с ног. Но опьянение таких людей проходит быстро, стоит им немного проспаться.

- Я своего рода убийца. Это я постепенно убивал Урсулу в течение семнадцати лет. Теперь я знаю об этом. Но прошлое не возвратишь. И поэтому я пью, напиваюсь и думаю, что Урсула здесь и что она меня простит. Вас бы устроило, если бы это я убил ее? Это устроило бы и Фишера.

- Где вы были в тот вечер, когда произошло убийство?

- Я сказал полицейским, что был у себя. Это не правда. Я бродил по Цюриху. Ищите, так вы убьете время. Спросите у журналистов. Они меня хорошо знают, журналисты. Теперь они уделяют мне внимание, но я их проведу. Я сказал, что у меня есть что рассказать, но только пусть они меня вначале попросят. Они так предупредительны со мной.

***

- Я знала, что вы вернетесь, - сказала Марсель. Она переоделась. На ней был бежевый костюм строгого покроя, украшенный брошкой. Сидя за столом, она смотрелась настоящей деловой женщиной. Циглер перебрался в соседний кабинет. Марсель закрыла папку, которую только что изучала, и пододвинула Старому Медведю коробку с сигаретами.

- Курите, мне это не мешает. Я люблю запах сигарет.

- Я видел Мооса.

- Печальное зрелище. Вначале я думала, что он ломает комедию.

- Я тоже.

- Вы застали его пьяным?

- А вы?

Марсель зажгла сигарету.

- В первый раз - да. Но вчера вечером я перехватила его случайно, когда он выходил из дома, свежевыбритый и одетый с иголочки. - Если я вам скажу, что он страшно обрадовался, увидев меня, вы не поверите.

- Что он вам сказал?

- Скажите, комиссар, кто задает вопросы - вы или я? Вы уже несколько лет на пенсии, а я все еще занимаюсь журналистикой. Значит, право брать интервью принадлежит мне.

- Одно очко в вашу пользу. Но если все взвесить, то у нас есть обоюдный интерес к сотрудничеству, так что не стоит, ставить друг другу палки в колеса. Вы - мне, я - вам. Расскажите мне о Моосе, а я вам - о Фишере.

- Фишер не мог сказать вам ничего, чего бы я давно не знала. Он не раскрывается таким образом.

- Я его видел.

- У него в офисе?

- Нет, дома.

- В таком случае разговор шел о живописи, потом о критских статуэтках. На заводе он рассказал бы вам о рынке стали. Я удивлена, комиссар. Мне казалось, что вы постучитесь в нужную дверь.

- То есть?

- К мадам Фишер. Руссо содрогнулся.

- Вы с ней говорили?

- Еще нет. Но я с ней увижусь, не сомневайтесь. Может быть, на нее до сих пор не слишком обращали внимание, и она пока в тени. Вопрос деликатности. Но если позаботиться о соблюдении приличий...

- Вы играете в опасную игру, - сказал Старый Медведь. - Ваш муж понял это лучше вас.

- Винсент очень изменился за последние месяцы. Он становится осторожным, слишком осторожным. Он стареет.

- Скажите лучше, что он мудреет. Вы подумали, что подвергаетесь опасности?

- Но почему такой же, как и Урсула? Руссо подпрыгнул на своем стуле.

- Но если Фишер - убийца, то вы рискуете своей жизнью!

- Я не скажу вам, что люблю опасность, - спокойно возразила Марсель. - Еще меньше я люблю рутину и повседневную работу. Но есть одна вещь, которую я действительно ненавижу: это - трусость.

- Ваш муж попросил меня оберегать вас.

- Я так и думала. Но я не нуждаюсь в том, чтобы меня оберегали. Вы и Винсент ошибаетесь, думая, будто я могу стать неудобным свидетелем, которого нужно будет устранить. Сейчас, когда мой муж в Париже, я могу открыть вам свои планы. Завтра "Досье" напечатает статью исключительной важности. Видите ли, в настоящее время наш журнал пользуется плохой репутацией у честных сограждан. Это изменится. Что вы скажите на то, если завтра убийца Урсулы Моос увидит свое имя на первой полосе вместе со всеми доказательствами?