Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь…

Штырь, как затравленный зверь, метался по комнате. Ему казалось, что ничего подобного с ним случиться не могло. Жизнь только начиналась, он наконец-то вырвался из нищеты, из постоянных мелких долгов, начал разворачиваться. Обзавелся даже подручными «шестерками», о чем всю жизнь мечтал. И вдруг все стало рушиться. «Эго из-за него. У, сволочь поганая. Смотался…»

Квартира, обстановка. Кабаки. Удовольствия. Со всем придется расстаться.

Задребезжал дверной звонок. Штырь насторожился, прислушался… Звонок брякнул еще два раза подряд. Штырь облегченно вздохнул и пошел открывать.

– Слушай, на хрена ты эту конспирацию придумал, – войдя, недовольно заметил Степан. –

Раз звони, потом два звони… У тебя же вон «глазок» клевый, все видно.

– «Глазок», – хмыкнул Штырь.

– А чего? Мог бы и это, как его… – Степан задумался. – Ну, эту штуку с телевизором поставить…

– Не учи жить, а то… – Штырь замахнулся на Степана. Тот обиженно засопел. – Я, может, вас, ослов, уму-разуму учу. А то до трех сосчитать не можете… – Штырю не хотелось, чтобы его подручные думали, что он кого-то боится.

– Хорек о тебе справки собирает, – сказал . Степан. – Он друган Власа. Похоже, из-за той бабы наехать на нас решили…

– Еще один, – Штырь вновь заметался по комнате. – Ну, хоть бы одна сволочь хорошую новость принесла. Так нет же. – Он остановил взгляд на Степане. – В ментовку, что ли, заложить вас всех?

Тот от неожиданного оборота даже вздрогнул:

– Ты что, охренел?

– А кто мне эту бабу притащил?

– Так ты же приказал.

– Я?.. Слушай, Степан, – почти ласково произнес Штырь. – Знаешь анекдот? Бабка к врачу приходит и говорит – у меня здесь болит и здесь болит. А врач ей – и тут болит. Она – ага. А он ей – это, бабка, каюк, а каюк не лечим.

– Хе, – дежурно усмехнулся Степан, настороженно глядя на Штыря.

– Так вот. Ситуация приближается к той, которую не лечат. Понял?

– А чего так?

– А вот так. Но только каюк не мой будет, а ваш.

– И чего?

– Бабки нужны. Большие бабки. А вы, суки, не помогаете, а только под ногами путаетесь.

– А чего мы можем? Кого грохнуть – без проблем. Атак…

– Говоришь, грохнуть готов?

– А чего?..

– А ничего. Ловлю на слове…

– Э, Штырь…

– Чего Штырь? Как героин в обе вены лить – так Штырь – брат! А как отрабатывать?!

– Но мы же…

– Барышничаете по мелочам, копейки носите.

– Это деньги?

– Кстати, на реализацию грамма четыре надо.

-Что?!

– Я их за два дня сбуду.

– Ах ты…

Штырь задумался, потом махнул рукой.– С паршивой овцы – хоть шерсти клок.

Он натянул дубленку и вышел из квартиры.

Степан задумчиво посмотрел ему вслед. Эх,если бы знать, где у Штыря заначки хранятся. Скорее всего где-то в подвале. Нужно быть полным идиотом, чтобы хранить героин на квартире. А Штырь идиотом не был.

Раньше Штырь покупал героин у таджиков по полсотни. И наваривал не хило. Могли бы все вместе жить на этом и жить. Ан нет – потянуло Штыря на большие деньги. Загорелся какой-то дурацкой

идеей. На фига журавль в небе, коли есть героин в руках? Доход не большой, но и не маленький. Если не наглеть сверх меры, можно так работать, что и в вену хватит, и на жизнь… Нет, Штырь до беды доведет… Ну а куда без него, гада? Степан поёжился. Он знал, что один он спокойно барышничать и приторговывать героином не сумеет. Тут без Штыря не обойтись…

Штырь появился минут через десять. Степан увидел на его рукаве побелку. Значит, все-таки в подвале хранит. Надо туда заглянуть. Найти заначку – и будь что будет. Штырь вряд ли на него подумает.

– На. Бабки когда будут?

– Я же сказал, послезавтра.

– Послезавтра, – Штырь вздохнул. – Ладно, вали отсюда.

– Пока, – Степан прищурился, представив, как сейчас дойдет до дома, возьмет ложечку, накапает дистиллированной воды, размешает с порошочком, подогреет, потом раствор быстро введет в вену. От предвкушения этого у него стало тепло на душе…

– А насчет грохнуть – это ты, Степа, молоток. Надоумил.

– Э, Штырь…

– Заглохни. Пшел вон.

Степан как ошпаренный выскочил из квартиры. Ему разговор очень не понравился. Но вскоре он от него как будто отгородился толстым стеклом . Впереди ждали героиновые грезы. Впереди ждал КАЙФ!

Только утром Анна Максимовна с Анфисой вспомнили, что Маруська не ночевала дома. Про нее забыли… Анфиса побежала искать кошку. Долго ходила вокруг дома, кискискала, заглядывала в окошки подвала. Оттуда высовывались разноцветные кошачьи мордочки, но только не Маруськина.

– Маруська, Маруська, – кричала Анфиса. – Где ты, негодная кошка?!

Ни ответа ни привета. Маруська как сквозь землю провалилась.

Анфиса уже отчаялась, решив, что кошка пропала. Времена нынче опасные и для людей, и для животных.

Наконец-то она обнаружила ее в соседнем подъезде сидящей на подоконнике. Маруська была какая-то нервная, взъерошенная и Анфису за знакомую не признала. Анфиса протянула к ней руку, но Маруська вдруг зашипела и бросилась наутек. Анфисе все же удалось схватить кошку. Маруська извивалась как змея, стараясь вырваться из рук, орала благим матом, острыми когтями драла шубу. Как Анфисе удалось дотащить ее до квартиры, она сама удивлялась.

В квартире Маруська, спрыгнув с Анфисиных рук,деловито огляделась, сразу же успокоилась и, увидев хозяйку, бросилась к ней. Анфису она окинула презрительным взглядом – мол, не жди спасибо за то, что довела до дома…

– Осиротели мы с тобой, Марусечка, – тихо сказала Анна Максимовна, беря кошку на руки.

Маруська будто почувствовала хозяйкино горе и потерлась мордочкой о плечо женщины.

Выглядела Анна Максимовна неважно. Все время хваталась за сердце.

«Ну, куда ей еще работать?» – подумала Анфиса и настояла на вызове врача.

Потом она сбегала к тете Маше, объяснила ей ситуацию в той мере, в которой считала нужной. Предупредила, чтобы та проконтролировала прием соседкой лекарств, а главное, чтобы поддержала ее.

– Учи, учи тетку-то, – обиделась тетя Маша на наставления Анфисы. – А то я не знаю, что делать? Жизнь прожила, а знать не знаю…

– Не обижайся, тетя Маша. Дай лучше свою черную сумку.

– Это зачем?

– В магазин сбегаю. Надо Анне Максимовне кое-что купить… Может, и тебе прихватить чего?

– Да вроде все есть. Ты меня совсем заморочила. Андрей звонил.

– Когда?

– Да вот только что. Я так поняла, помирились вы с ним, что ли? А то ведь срок ваш скоро.

Анфиса не знала, что ответить. Вроде как к окончательному решению она так и не пришла. «А тетушка права, срок». – Анфисе почему-то больше всего резануло по ушам именно это слово – «срок».

– Не до того, потом решу, – отмахнулась она от тетушки и открыла дверь.

– Все тебе некогда, все ты торопишься… – заворчала ей вслед тетя Маша.