Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь…

– Ладно, не буду я тебя трогать.

Кошка мявкнула, то ли соглашаясь, то ли ругаясь по-кошачьи.

Анфиса, взяв пакеты, поспешила в подъезд.

Тети Маши в квартире не было.

Старенький «Юрюзань» недовольно заурчал,

когда Анфиса разместила в нем привезенные продукты. Пронзительно зазвенел телефон.

– Алло! – Анфиса сняла трубку.

– Анфиса, ну где ты ходишь? – раздался недовольный голос Андрея.

Ну вот, пожалуйста…

– А что случилось? – спросила она не менее недовольно.

– Где моя черная рубашка? В шкафу бардак, я ничего не могу найти, – стенал Андрей. – Ты просто ужасная хозяйка…

Волна злости накатила на Анфису.

– Ты привык, что «ужасная хозяйка» подает тебе все на блюдечке с голубой каемочкой. А теперь ищи сам!– И она повесила трубку.

Все выходные дул холодный ветер и шел снег. На улице побелело, разузнав все о семейной жизни племянницы, тетя Маша решила все домашние заботы взять на себя.

– Отдохни, Анфисочка, что я, разве не сготовлю… –уговаривала она ее за ужином. – Вон сколько ты всего накупила…

У тети Маши Анфисе было хорошо. «Может, и к лучшему, что моя квартира занята», – думала она.

– Ой, а Маруська-то! Опять забыла… – засуетилась тетушка и поднялась из-за стола.

– Что за Маруська-то? – поинтересовалась племянница, вспомнив, как и вчера тетушка суетилась из-за какой-то Маруськи.

– Да кошка, – бросила тетя Маша на ходу и, хлопнув дверью, ушла.

Вскоре она вернулась и спросила Анфису

– Ты Анну Максимовну с третьего этажа помнишь?

– Да, конечно.

– Ну вот, ее кошка. Аня когда в вечер торгует,то поздно приезжает. А Маруську надо в квартиру впустить.

Как торгует? А как же фабрика ваша?–удивилась Анфиса.

–Фабрика тю-тю… закрыли.

– Как?

– Да вот так. Ткани нет. Шить не из чего. Да и зачем, коль все прилавки заграничным тряпьем завалили. Вот Аня в палатку и устроилась, – тетя Маша тяжело вздохнула и опустилась на стул. – Сын у нее, Антон-то, пропал…

– Как пропал? – От удивления Анфисина рука с вилкой зависла в воздухе.

– Ушел и не вернулся. Уже второй месяц пошел, – продолжала тетя Маша. – Горе, горе-то какое. Анна извелась вся. Уж где она только не искала. И в милиции была. И по всяким там, ну как их… сенсам…

– Экстрасенсам.

– Во-во, экстрасенсам ходила. И по колдунам. Одни говорят – жив, другие – что нет. Только деньги с нее тянут и тянут. – Она вновь вздохнула.–Пропал Антошка без вести…

Антошка был одним из воспитанников тети Маши. Еще ребенком, приезжая к ней в гости, Анфиса постоянно заставала его у нее. У Антошки была гордость – говорящий волнистый попугайчик. Клетку со своим сокровищем он почти всегда таскал с собой. «Антошка, Антошка, пошли копать картошку…» – дразнила его Анфиса. Он злился, его полные щечки покрывал яркий румянец.

Симпатичный мальчик, полноватый, в голубой рубашечке, с клеткой в руках, таким он был тогда. Повзрослев, он стал редко заходить к тете Маше, и Анфиса уже с ним почти не встречалась.

Печальная новость поразила Анфису. «Ушел и не вернулся…» – как часто за последнее время она слышала эти слова по телевизору в криминальных передачах, видела фотографии «невернувшихся» людей. Но это не очень-то ее трогало. Это было где-то там, в другом, очень далеком мире. И вдруг Антошка. Человек, которого она знала, с которым шалила в детстве.

– А милиция? – ошарашенно спросила она.

– А что милиция? Опросили всех, а теперь ищут… Два раза по телевизору показали фотографию. А он отработал смену, ушел, и все… никуда не пришел. А какой парень-то был, какой молодец… И уважительный. Голова у меня заболит, ведь давление мучает, позвоню, если дома, сразу придет. Что-то там руками над головой поколдует, травки попить даст, и мне сразу легче.

– Он же взрослый уже был, – Анфиса никак не могла прийти в себя.

– Ну, спохватилась… – недовольно проворчала тетушка. – Oн вcero на два года младше тебя. Вот и считай… Ему двадцать пять лет уж. Конечно, взрослый. Уж отцом собирался стать, да вот не судьба видно.

– Как отцом? – Анфиса никак не могла представить Антошку взрослым. Перед глазами стоял только мальчик с клеткой. – Тетя Маша, расскажи мне о нем, – попросила она.

– А что рассказывать то? Все было как у людей. Вырос. Вот, правда, в армии не был, у него что-то там с сердцем… Выучился. На «Скорой помощи» работал, врачом. Женился, переехал жить к жене и пропал… Да и вообще, Анфиса, не надо об этом нам с тобой на ночь глядя говорить. Это я все, старая…

– Тетя Маша, но…

– Все! Не знаю я больше ничего, спать пора… Тетушка отмахнулась от Анфисы, как от назойливой мухи, и ушла с кухни. Было видно, что этот разговор для нее очень тяжел. Антон был ей как сын, и она переживала за него.

Всю ночь Анфиса была как в бреду. Просыпалась, опять засыпала, вновь просыпалась… И в мыслях все Антон, Антон…

«Наверное, права была тетя Маша, – думала Анфиса, ворочаясь, – не надо было об этом на ночь говорить».

Только под утро она смогла уснуть.

Разбудила ее хлопнувшая входная дверь. Анфиса поднялась. Часы показывали восемь. Именно в это время уходила тетушка.

В кухне на холодильнике Анфиса нашла записку: «Будь умницей, отдыхай. Я ушла нянькаться».

Сделав себе два бутерброда с икрой, Анфиса выпила с ними чашку кофе. Прошла в комнату, села в кресло. Ее взгляд упал на видеомагнитофон, привезенный тете Маше ее сыном. Покопавшись в стопке кассет и найдя свой любимый старый фильм «Женитьба Бальзаминова», включила видик.

Анфиса практически знала весь фильм наизусть, но все равно каждый его просмотр доставлял ей истинное наслаждение.

Вот Бальзаминова прижимают кзабору… И Белотелова восклицает: «Он мне нравится… Ты мне его… Чтобы каждый день ко мне…»

И тут раздался звонок в дверь. Сунув второпях ноги в сброшенные шлепанцы, Анфиса направилась к двери. К тете Маше ходило много подруг, ее дверь была всегда открыта. Анфиса глянула в «глазок» и сразу же узнала женщину, стоящую за дверью,–Анну Максимовну.

Анфиса открыла. На Анне Максимовне было старенькое зимнее пальто, куда шире, чем его хозяйка. «Похудела, – догадалась Анфиса. – Сколько же ей сейчас лет? Антошка был единственным и поздним ее ребенком. Значит, где-то за шестьдесят, а выглядит на все семьдесят. Постарела, осунулась… Боже, что делает с людьми горе!»

– Анфиса? – удивилась Анна Максимовна, тоже узнав Анфису.

– Анна Максимовна, проходите, пожалуйста, – пригласила ее Анфиса. Она чувствовала себя неудобно, как будто это она, Анфиса, виновна в пропаже ее сына.

– Нет, спасибо. А Маша дома?

– Она сегодня нянькается.

– Тогда, если тебе не трудно, передай ей ключи от моей квартиры. Пусть Маруську впустит, если я вдруг задержусь, – она протянула Анфисе связку ключей.