Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь…

– Ты чего это? – обратилась она к Валентине. – Совсем, как к мужу съехала, чужой стала? Аль забыла, как я вас по двору метлой гоняла?

Общий смех снял напряжение.

– Нет, – смеялась Валентина. – Помню. Еще ваш Сашка штаны тогда разорвал.

– Вот, вот. И неча дичиться. Заходи, когда приезжаешь-то… – довольно улыбалась тетя Шура. – Ладно, пошли чай пить на кухню.

Дворничиха очень напоминала Анфисе ее тетушку. Она тоже всех знала и всех привечала. Анфисе было хорошо здесь. Совсем не чувствуешь себя посторонним человеком. Расслабилась и Валентина. Именно это и дало им возможность разговориться… И, несмотря на то, что видели они друг друга первый раз в жизни, Валентина рассказала Анфисе все, что знала о Светлане.

– Светка, она хорошая, только все мечется чего-то, – говорила Валентина. – Куда уехала, не знаю. Она со мной даже не простилась, да и вообще мы после школы уже не так дружили. Только перезванивались, а встречались редко. У меня семья, у нее тоже…

– А что за хахаль ее школьный все здесь крутится? – перебила ее дворничиха.

– Колька-то… Не знаю, я его один раз видела, поздоровалась, а он мне не ответил… Как будто и не знает меня. Да чего с него взять, несчастный он…

– Почему? – Анфиса не поняла, в чем же несчастье этого самого Кольки.

– У них со Светкой в школе был жуткий роман. Мы так и звали их мужем и женой. А потом так и пошло у них – ну, сами понимаете, как… Но Светка с ним расписываться не спешила, так жила.

– В гражданском браке, что ли? – уточнила Анфиса.

– Да не то чтобы в гражданском. Просто иногда пустит к себе переночевать… А он все ее замуж звал… А потом, когда он уже мединститут-то закончил…

Анфису как кольнуло:

– Он медик? – уточнила она.

– Да. Хирург-неудачник. Пошел работать, сразу у него там неприятности начались. Вроде пациент умер. Однако точно, что и как, я не знаю. Светка мне ничего не говорила, да и он ходить сюда закончил. Потом она с Антоном сошлась, замуж вышла… Вот вроде и все, – заключила Валентина, но по ней было видно: что-то еще осталось сокрытым.

– А в последнее время у них что-то было? – поинтересовалась Анфиса.

– Раньше у Светки со многими мужиками было. Но, по-моему, после замужества она угомонилась…

– А из-за чего он с Антоном сцепился? – не унималась дворничиха.

– Светка говорила, что он ее опять замуж звал… Говорил, чтобы Антона бросала… Ну, может, и повздорили мужики… Только Светка от Антона уходить не собиралась… – последнюю фразу Валентина произнесла как-то очень поспешно, словно пыталась убедить в этом не только своих собеседников, но и себя.

Анфисе вся эта история все больше и больше не нравилась. Хотя в наше время из-за ревности не убивают. Но и непонятно, где же он был, Николай-то, все эти годы… Почему раньше не приходил? Из-за чего они расстались? На эти ее вопросы Валентина, естественно, ответить не могла. Не знала она…

– Ну, хоть каких-нибудь ее родственников не знаешь? – допытывалась дворничиха. – Ведь куда-тоже она сорвалась, беременная… А мать Антона переживает… Уехала, и след простыл. Хоть бы позвонила или написала. А то молчок. Ну, что за молодежь пошла!

При этих словах Анфиса заметила, как Валентина стыдливо отвела глаза. Анфиса не могла понять, в чем дело, но ощущение, что Валентина что-то скрывает, оставалось…

– Она просила никому не рассказывать? – догадалась Анфиса.

Валентина помолчала, потом угрюмо кивнула и произнесла:

– Угу. Вообще-то я ей слово дала… Да жалко его маму… У самой двое, она снова в растерянности замолчала.

– Говори, чего тянешь, – вмешалась дворничиха. – Какое слово такое? Чего это еще она скрывала?

– Как Антон-то пропал, она сразу ко мне прибежала, – неохотно произнесла Валентина. –

Стала умолять, чтобы я ее со своей знакомой врачихой свела:.. Плакала.

– Ну-ка, какой врачихой? – внимательно посмотрела на нее дворничиха.

Валентина смутилась, покраснела, потом махнула рукой:

– Говорила, ну, как она одна с ребенком останется…

– И ты свела? – уточнила Анфиса, ответ она уже давно прочитала на лице Валентины.

– Да. Так что она уже не беременная.

– Та-ак, – протянула тетя Шура. – Начисто, значит, смоталась… Ну, теперь ее и искать не стоит.

«Еще один удар Анне Максимовне, – подумала Анфиса. – Похоже, ошибалась она в снохе-то?» Ну, со Светланой теперь все ясно. Теперь Анфису уже больше интересовал Николай.

– А о Николае знаете еще что-нибудь? Где он работал? – спросила она.

– Чего я о нем знаю, – пожала плечами Валентина. – Ой, мы как-то тогда с ней ездили в эту больницу… – Она поморщилась, пытаясь вспомнить. – Нет, номера не помню, а вот как доехать… – С трудом она все же объяснила Анфисе, как добраться до той больницы.

– Да зачем он тебе, мужик-то этот? – недоумевала дворничиха, потом поцокала языком. – Надо же, не оставила дите-то! – продолжала удивляться она.

– Хочу узнать, что за разговор у них был с Антоном, – объяснила Анфиса.

– Да правильно сказала Валентина. Из-за нее они повздорили… – не унималась дворничиха. –

Но, если я его теперь здесь увижу, обязательно с ним заговорю. Может, и узнаю чего?

Анфиса улыбнулась. Она хорошо понимала, что на такие подвиги дворничиху толкает ее необузданное любопытство. Эго, может быть, была единственная слабость доброй и отзывчивой женщины. Анфисе она помогла, за что заслуживала благодарности.

– А как его фамилия? – спохватилась Анфиса.

– Кушнир. – Прочитав сомнение на лице Анфисы, Валентина повторила: – Кушнир. Я точно помню, Николай Кушнир. Она его еще Кушей любила дразнить. А он страшно злился. Ну а отчества его я, конечно же, не знаю.

Распрощавшись с тетей Шурой, Анфиса с Валентиной вышли из квартиры.

– Я Антона-то редко видела… Да и не знала совсем, – сказала Валентина, останавливаясь на лестничной площадке. – А все равно даже представить жутко, что вдруг пропал и нет его.

–Я тоже в первый момент поверить не могла, – согласилась с ней Анфиса. – Запиши мой телефон – вдруг она приедет.

– Я запомню.

Анфиса продиктовала телефон, Валентина несколько раз вслух, как молитву, повторила номер.

– Ну, пока, – кивнула Анфиса. – Спасибо тебе!

– Да не за что, – уже вслед Анфисе сказала Валентина.

В отличие от большинства людей Анфиса не особенно любила откладывать дела на потом. На практике знала, что отложенные дела никуда не исчезают, а имеют дурную привычку накапливаться, пока не превращаются в глыбу, которую не сдвинуть. Нет, дела надо делать сразу…

– Чтобы потом ничего не делать, – вслух произнесла она.

Впрочем, ее решимость еще не означала, что ей хочется вылезать на холод. Но ничего не поделаешь.