Влада Ольховская - Не откладывай свадьбу на завтра

– А вторым что? Пиво открывать?

– Второй будет спать, потому что песенки я не люблю. Люблю только тебя, за что и страдаю, – показательно скорбным тоном произнес он. – Я вот что хотел спросить… Тебя домой когда ждать?

– Точно не могу сказать. Сам концерт заканчивается после полуночи, потом еще будет афтепати…

– Звучит как сексуальное извращение, – буркнул мужчина.

– Да ну тебя! Это вечеринка для участников концерта! Но я на нее не остаюсь. Оцени, какая я примерная жена! Я веду первое отделение концерта, потом свободна. Думаю, в районе одиннадцати удастся вырваться. А что? Не доверяешь мне?

– Тебе доверяю, обстоятельствам не доверяю. Женя, я тебя встретить хочу. Поздно все-таки, да и после того, как Агнию пытались подставить, расслабляться рано.

– А я тут при чем? – изумилась она. – Агнии я безумно сочувствую, но я же ей не родственница, чтобы врагов ее злить!

– Это как подойти… Родственница или нет, а вместе вы появляетесь часто, и о вашей дружбе знают многие. Я не люблю полагаться на случай. Слушай, мне кажется или тебя напрягает то, что я тебя встречать буду?

Уже перешел из защиты в нападение… Мужчины!

– Ничего меня не напрягает, – заверила его Жин-Жин. – Я позвоню тебе, когда буду отъезжать от концертного зала, там дороги минут сорок. Надеюсь, Вербицкий не послал тебя разбираться с тем, что произошло в детском саду?

Это Агнии ее бойфренд мог сказать, что решил затаиться, чтобы она тоже сидела тихо. На самом деле… кто его знает!

Но оказалось, что она переоценила коварство Даниила Вербицкого:

– Нет, он сам с этим пересекаться не намерен. Данила считает, что пока мы еще в шаге от грязи, а если полезем – чистыми не выйдем, да еще и следствию помешаем. Мое беспокойство о тебе – мое личное дело.

– Я не хотела обидеть…

– Ты не обидела. Позвони мне, когда освободишься, я настаиваю.

– Хорошо…

И он повесил трубку…

На душе все равно было неспокойно, но Жин-Жин заставила себя отстраниться от этого. Работа есть работа, если постоянно возвращаться мыслями к Андрею, наивный зритель решит, что «ведущая с похмелья». О сложных эмоциях никто не думает, вывод, как правило, предсказуемый.

Переоделась она у себя в гримерке, а на макияж пришлось переходить в соседний зал, рассчитанный на несколько человек. Там и освещение получше, и зеркал больше. Многие кресла уже были заняты, но Жин-Жин ждал знакомый стилист.

Девушка с удивлением отметила, что Суворов уже явился. И это странно: он-то ничего не будет вести, ему полагается только награду вручить! Он увидел ее, приветственно кивнул, она улыбнулась в ответ. Оба понимали, что, пока стилист занимается ее макияжем, никаких бесед не будет.

Режиссер и без того от одиночества не страдал. Некоторое время он с тоской вертел в руках пачку сигарет, глядя на знак «Не курить!», но потом компанию ему составила молодая актриса, Лиза Котова. Они с Жин-Жин были условно знакомы: вроде и снимались в одном фильме, а толком не говорили ни разу.

Женя и не рвалась общаться со всеми начинающими актрисами, тем более что Лиза, обладательница весьма специфической, «характерной» внешности, всегда косилась на нее с неприязнью. Однако нынешнюю их беседу она пропустить не могла. Через зеркало Женя видела, как Котова активно что-то объясняет режиссеру, периодически кивая в сторону модели.

Не надо быть гением, чтобы догадаться: о ней говорят.

– Жин-Жин, не верти-ись! – манерно протянул стилист. – А то накладные ресницы окажутся в итоге у тебя в носу!

– Усики сейчас в моде!

– Это вызов?

– Нет, – поспешила заверить его девушка. А то с этого станется, он и суперклей использует, если надо! – Что здесь вообще делает Котова?

– Что, вторую половинку твою увела? Де-е-етка, не озадачивайся, ты слишком богиня, чтобы ревновать!

– Пудру тебе в нос, я серьезно! – Жин-Жин шутливо толкнула его в бок, выбрав момент, когда ее глаза не были в зоне поражения кисточкой для туши. – Я не знала, что она участвует в концерте!

– Она и не участвует, полет не тот. Для вручения наград она недостаточно известна, для выноса букетов – рожей не вышла.

– Фу, блин…

– Я просто называю вещи своими именами. – Стилист томно закатил глаза. – Я реально не знаю, зачем она сюда прикатилась. Может, как зрительница…

– Да? Тогда ее далековато занесло от зрительного зала!

– …А может, с Суворовым потрепаться. Видишь, он радостно сияет и потеет так, что мне его придется вторым слоем пудры покрывать!

Стилист преувеличил, но ненамного. Суворов действительно оживился, о чем-то спрашивал Лизу, она отвечала. К счастью, на Жин-Жин они больше не смотрели, и это успокаивало, но не до конца. Слишком уж странно для совпадения: актриса, которая ее изначально недолюбливала, вдруг появляется там, где ее быть не должно, и говорит с человеком, который обычно составляет Жене компанию.

– Жин-Жин? – в комнату заглянул помощник режиссера. – Не теряйся!

– Я, конечно, девушка хрупкая, но потерять меня в ограниченном пространстве весьма сложно!

– Я знал людей, которые могли затеряться среди двух табуреток. В общем, не исчезай.

Скоро работа закрутила, заставила полностью сосредоточиться на деле. Все посторонние мысли и подозрения могут подождать. Ей нужно улыбаться зрителям и камерам, выглядеть довольной и счастливой. Жин-Жин уже вела концерты, но никогда такие серьезные. Да еще и прямой эфир… от этого и вовсе коленки тряслись, причем буквально. Хорошо еще, что длинное платье удачно скрывало такие слабости.

Постепенно она забыла о том, что ее что-то беспокоило, волнение ушло. Один знакомый ведущий как-то сказал ей, что у зала особая энергетика, она заслоняет все остальное. Теперь Женя не могла с ним не согласиться.

Два часа пролетели незаметно, после очередной песни она ускользнула в гримерку, чтобы переодеться. Теперь последний этап, вручение награды, и все, можно ехать домой. Ей хотелось как можно скорее оказаться там, поговорить с Андреем, услышать, понравилось ли ему.

Конечно, понравилось. Он всегда так говорит. И она всегда верит – просто потому, что скептицизмом только себя извести можно.

– Ты прямо светишься, – отметил Суворов. – Публика тебя любит!

– Это взаимно!

– И не только публика, – подмигнул мужчина.

Жин-Жин не совсем поняла, что он имеет в виду, а спросить не успела – объявили их выход.

Говорил в основном Суворов, она держала в руках диплом. Девушку это вполне устраивало, после многих часов ведения концерта побаливало горло. Она даже не слушала толком, что он там вещает, пока случайно не уловила свое имя.

– …Мы с Жин-Жин решили использовать это важное событие, чтобы поделиться с вами радостной новостью!

Не та формулировка, которую она ожидала услышать. Жин-Жин чуть диплом не выронила от неожиданности. Что он вообще несет?!