Аркадий Лапшин - Паром на Wall Street

Со временем Майку наскучила и китайская забава – игры в испытание семьи требовали серьёзных затрат времени и денег, особенно на начальном периоде его ухаживаний за очередной жертвой. По достижении сорока лет греческий профессионал ударился во все тяжкие. Однажды он познал групповой секс в компании продвинутых эротоманов, где не делали никакого различия в мужском или женском роде партнёров. С этого периода жизни Майк начал относить себя к бисексуалам. Самым последним эротическим увлечением потомка спартанцев стали его совместные с дружками поездки в Юго-Восточную Азию, где до сих пор распространена детская проституция.

Сон после вечеринки с колёсами и бухлом – это репетиция собственной смерти. Я провалился в тупое и бесконечное забытье, не будучи до конца уверенным, что когда-нибудь вообще сумею проснуться. Мне запомнилось только самое длинное из моих тяжёлых сновидений за прошедшую ночь: я, в самом шикарном прикиде, при ярком галстуке, сижу за стойкой бара в каком-то богатом отеле. Внезапно, я с ужасом осознаю, что только верхняя часть моего тела прикрыта дорогим пиджаком. Всё моё тело ниже пояса осталось совершенно нагим. Я, расточая улыбки направо и налево, всем окружающим меня посетителям бара, тщательно стараюсь утаить собственную наготу длинными полами модного клифта. Выход из плохого сна напомнил мне избавление из липкой и вязкой болотной трясины, имевшее место в моей юности. Эти расплывчатые раздумья и тяжелейшая головная боль полностью захватили весь начальный момент моего пробуждения.

- И всё-таки я проснулся, хотя мне кажется, что я нахожусь не в собственной кровати, - первое полностью осознанное ощущение пришло тотчас же следом за разбросанными мыслями из сна. После своего многозначительного вывода я сразу же ощутил незнакомый запах, который полностью обволакивал меня чем-то необычным и чрезвычайно приятным. Я повернул голову направо, к источнику изумительного аромата. Достаточно близко от меня, на второй половине громадной кровати, расположилось прелестнейшее, полностью обнажённое создание женского пола. Девушка спит, глаза закрыты, пухлые губки неплотно сжаты, дыхание спокойное и ровное. Длинные волосы каштанового цвета в живописнейшем беспорядке раскинулись по плоской подушке. Тут, в моём сознании, возник бурный поток новых мыслей:

- Кажется незнакомка…

- Который теперь час?

- Какой сегодня день? Мне кажется, что суббота…

- Так, кто же моя юная леди? Она слишком молода и хороша для меня…

- Эта кровать точно не моя, у этой спинка из красного дерева, а у моей койки спинка обита тёмной натуральной кожей …

- Это означает, что я нахожусь в чужом доме. Скорее всего, что это квартира в высотке, так как в широкое окно просматривается только голубое небо…

- Если это высотка, значит, я снова провёл ночь в Большом городе. Мама опять будет волноваться…

- Где я? С кем я? Что вообще это всё значит?

- Никакого светлого чувства новой любви в моей душе не прослушивается. Возможно, что у меня просто уже не осталось души. Я в течение всего периода жизни в Штатах, постепенно, по частям, распродавал душу Дьяволу…

- Я даже не уверен в том, что я знаком с этой малышкой…

- Что между нами было?

- Занимались ли мы с малышкой сексом прошлой ночью?

- Было ли нам обоим хорошо?

- Я лично сейчас чувствую себя прескверным образом. Комбинация колёс с бухлом всегда только сначала поднимает тонус, но зато потом надёжно портит весь следующий день…

- Несуразица какая-то… Я вообще ничего не помню из событий вчерашнего вечера и ночи. Как же меня опять угораздило так набраться?

- Рапорт полицейских ищеек в Комитет мне наверняка обеспечен…

- Плевать. Будь, что будет. У меня хватит денег, чтобы зажить вольной жизнью вне Острова. Хотя я, конечно, всё-таки предпочёл бы уволиться из конторы по собственному желанию…

Я вскакиваю и провожу беглый осмотр небольшой, светлой комнаты. Стиль – навязчивый модерн. Совсем мало, а точнее почти полное отсутствие мебели, но зато на стенах представлено несколько полотен абстрактной живописи. В правом углу, у окна, располагается кровать-сексодром со спящей девушкой. Точно по центру стены плоский телевизор. Последняя модель от Sony Bravia. Во всю противоположную стену комнаты встроен шкаф для одежды. Скромненько, но с претензией на свой собственный вкус. Мой клубный пиджак, джинсы, рубашка и полосатые трусы-боксёрки аккуратно и как-то совсем привычно расположились на единственном кресле. Необузданной вспышки страсти здесь точно не случилось. Ситуация явно была под контролем. Может быть, я здесь уже давно обитаю или не раз бывал в этой квартире прежде. Кажется, я теряю память…

Я наспех облачаюсь в трусы, джинсы и рубашку. Больше всего меня теперь беспокоит жгучее желание отлить. Я выхожу из комнаты и сразу же оказываюсь в крошечной прихожей. Здесь в наличии всего три двери: металлическая с двумя замками – должно быть, это выход на волю, открытая дверь – это проход в кухоньку, и последняя, закрытая дверь, по всей видимости, она ведёт в туалет. Всё правильно – здесь как раз и находится совмещённый санузел. Необыкновенная гармония чистоты и хромированного металлического оборудования.

Разговариваю сам с собой:

- Эй, дядя, ты зачем притащил свой немытый и грешный орган в обитель стерильного, очень женского порядка?

- Моему парню сейчас крайне необходимо отлить, мы тут по-быстрому разберёмся…

Отливаю бесконечно долго. Несколько раз сливаю воду, чтобы восстановить поразившую меня уютную гармонию укромного уголка. Умываю лицо холодной водой и промокаю туалетной бумагой, хотя вокруг развешено великое множество полотенец самых различных цветов и размеров. Наконец, я решаюсь осмотреть в зеркале свою рожу. Мой Бог! Какой ужас! Я никогда не был потомком Аполлона, но сегодня меня даже нельзя причислить к его самым далёким родичам в тысячной генерации – бледное, по-лошадиному вытянутое лицо, громадные мешки под крайне грустными глазами.

В это утро я выгляжу гораздо старше своих сорока с небольшим. Сегодня мне никто не поверит, что когда-то я играл в футбол за университетскую команду «Гиганты». Победы и поражения, постоянно отличное самочувствие, спортивные сборы, тренировки, разъезды, компании и никогда не заканчивающийся поток университетских подружек. Не жизнь была, а мексиканский сериал из жизни спортсменов! Чёрт же меня вдруг угораздил уехать в эту сумасшедшую страну, где все нормальные люди растрачивают свою жизнь на самую тяжёлую пахоту. Мой природный математический талант, который я случайно унаследовал от своего дедушки со стороны матери, умудрился победить хорошую «физику» тела, которую я заполучил в наследство от предков по линии отца. Бред какой-то! Теперь я вместе с другими такими же кретинами вынужден жить на проклятом Острове, каждый день отправляться на работу, а это всё равно, что находиться в тюрьме с улучшенными условиями содержания! Но мой поезд ушёл, прошлого не вернуть, а ипотеку за дом выплачивать нужно…