Наталья Андреева - Нагадали мне суженого

Тут Аксенкин наконец смекнул, что Эльвира не просто так исчезла из зоны выдачи багажа, а с ключами от квартиры. И мы рванули туда, но, разумеется, опоздали.

– Ладно, – сказал Аксенкин. – Ничего. – И добавил: – Разберемся.

Я не сомневалась в том, что он разберется в ситуации.

Дальше был Сенин выход. Вернувшись в родной город, мы первым делом сдали Емелю полиции, где он чистосердечно во всем признался. Что касается шкатулки, то они, конечно, сказали, что поищут, но это были только слова. Где мы и где Москва, в которой затерялась длинноногая Эльвира?

По городу упорно ползли слухи, что я привезла из Москвы свадебное платье немыслимой красоты. Слава моя гремела благодаря Аксенкину и Насте. Ко мне в библиотеку вдруг повалил народ. Бойся своих желаний – они могут осуществиться! Раньше я мечтала, чтобы хоть одному моему слову поверили, а теперь боялась открыть рот, потому что мне приходилось думать над каждым, чтобы толпа не разнесла какой-нибудь сарай или, чего хуже, купеческий особняк конца девятнадцатого века.

Я даже не подозревала, что у людей столько проблем! Одни требовали найти золотое колечко, пропавшее через год после свадьбы, хотя нынче уже серебряную надо справлять, другие просили сказать, где в окрестностях нашего города закопан клад. Даже Полкаша примчался с синяком под глазом. Я подозревала происхождение этого синяка, потому что мой муж сразу заговорил о разводе. Он, мол, просто пошутил насчет денег.

– Я так и поняла. Значит, завтра идем в загс.

– Я на все согласен, только… Сделай и меня богатым, чего тебе стоит! – заныл он. – Хоть что-нибудь я могу с тебя поиметь, раз я был твоим мужем!

– А кого я сделала богатым? – удивилась я.

– А кто сказал, что картина, висящая в музее, – ключ к миллионам?

– Больше там нет таких картин, – заверила я. – Но ты всегда можешь поймать сома, как на картине, которая висит у тебя в кабинете.

– И что будет?

– Ты прославишься и станешь богатым, – пообещала я, чтобы от него отделаться.

И Полкаша отправился ловить сома.

Потом пришел счастливый Сеня. Он ведь тоже прославился. Начальство Ладушкина похвалило, и в газете о нем обещали написать.

– Эх, Анфиса, теперь мы с тобой таких дел натворим! – сказал он, довольно потирая руки.

После Полкаши с синяком и Сени с его восторгами я ничуть не удивилась Аксенкину, хотя раньше Нил Стратонович понятия не имел, где находится библиотека. То есть знать-то он знал, но даже в качестве акта благотворительности не посещал сие заведение. И вот вам пожалуйста!

Рабочий день заканчивался, и, кроме меня, в читальном зале никого не было. Разве что старушка, которая вот уже года три следовала за мной безмолвной тенью, но я к ней настолько привыкла, что не замечала. Аксенкин ее тоже не заметил.

– Привет, – хмуро сказал он.

– Здравствуй. – Я стала перебирать формуляры.

Он подошел и уперся грудью в кафедру, за которой я сидела.

– В общем, так, долго говорить не буду. Любовниц у меня было как у собаки блох, а вот жены ни одной. Насчет детей тоже врать не буду – этого добра полно. От тебя мне другое надо.

– Что именно?

– Давай, Анька, вместе делать бизнес. Здесь тебе тесновато. – Он скептически оглядел читальный зал. – Уедем в Москву, снимем офис. По телику рекламку прокатим. Я готов в тебя вложиться. А чтобы никто никого не кинул – поженимся. Да, твой развод я уже организовал.

– Я видела.

– Так ты согласна? – Он, кажется, обрадовался.

– Я должна буду с тобой спать?

– Это по желанию. Принуждать не собираюсь.

– Хорошо.

Мы с минуту молчали. Я перебирала формуляры, он сопел. Потом спросил:

– Что, все?

– А что еще? Мы же договорились.

– Ну давай хоть поцелуемся, невеста. – Он перегнулся через кафедру.

И в этот момент вошла заведующая библиотекой.

– Ой! – сказала она.

– Это не разврат, это помолвка, – поспешила объяснить я свое поведение. – Мы с Нилом Стратоновичем женимся.

Она остолбенела.

– Нил, сразу после свадьбы я хочу уехать на край света. Мне надо отдохнуть от всего этого.

– Организуем. – Аксенкин, кажется, жалел, что ему помешали как следует меня поцеловать.

– И не надо никакого банкета. Распишемся – и все.

– Как пожелаешь, моя королева, – пошутил он.

Но кое-кто принял его шутку всерьез. Пока я дошла до дома, новость облетела весь город. Первой на меня обрушила свою черную зависть Капка:

– Я сама подсказала тебе, что надо делать!

– А именно?

– Найти спонсора! А кто у нас богаче Аксенкина? Мало того, я сама тебя с ним свела!

– Нас свело провидение.

– Но ты же его не любишь!

– Хочешь сказать, что ты его любишь?

– Теперь тебя по телику покажут. Я всегда тебе завидовала, – вдруг расплакалась она. – Твоей внешности. Если бы у меня была такая фигура, я бы давно уже стала звездой мирового масштаба! – сгоряча выпалила подруга.

– Капка… – Я хотела было рассказать ей правду. Что это никакое не замужество, а просто бизнес-проект. Но она меня перебила:

– Ненавижу тебя! Ты украла у меня счастье! Чтоб ты сама всю жизнь была несчастной!

Я грустно усмехнулась. Не верю в проклятия.

Вам должно быть интересно, почему я согласилась выйти замуж за Аксенкина? А потому что я безнадежно влюблена. Я и без вас понимаю, что любить десятилетнего мальчика – это извращение. Но не всегда же он будет десятилетним? Это как раз лечится. Мне надо уехать лет на десять, а когда я вернусь, Эмилю будет двадцать, а мне сорок. Сорок без двух месяцев, точнее.

Я могу стать одной из его жен, заодно отомщу Капке, которая сделается моей свекровью. К тому времени Аксенкин, быть может, помрет или я с ним разведусь, оттяпав половину его состояния. А до того мы заработаем кучу денег. Я стану миллиардершей и все положу к ногам моего Эмиля, мы с ним уедем на сказочный остров, затерянный в океане. Какое-то время я буду безумно счастлива, а потом Эмиль меня бросит.

Для меня все это ясно как день, и все равно я на это иду. Меня может понять лишь тот, кто сгорал на костре безнадежной любви и мучительно искал способа добиться цели. Убить, продать, украсть. Пойти на подлость. На сделку с дьяволом. Все что угодно, лишь бы маятник качнулся в другую сторону и сердце, ноющее от непроходящей тоски, взорвалось бы вдруг от восторга, словно ракета во время новогоднего фейерверка. И мрак осветился бы миллионом разноцветных искр. И пусть потом будет вечная ночь…

Но пока сердце взорвалось у Арсения Ладушкина, который от новости о моей скорой свадьбе с Аксенкиным просто был в шоке.

Объяснялись мы наедине, мама ушла. Она, кстати, так и не определилась со своим отношением к моему поступку. Сначала сказала, что я предала всех: и жениха, и свою лучшую подругу, и даже ее, мать. Потом расплакалась и поздравила меня. Но Сене она не могла смотреть в глаза, поэтому, как только он переступил порог нашего дома, исчезла.