Марина Серова - Дороже денег, сильнее любви

Хотя сейчас столь пылкая радость с ее стороны была очень даже оправданна, все-таки мы не виделись почти месяц. И за это время Варвара Васильевна изменилась так, что, встреть я ее на улице, узнала бы с трудом!

Нет, она не сменила ни прически – пышный капроновый бант все так же раскачивался на тщательно взбитых, желтых от пергидроля волосах, ни одежды – роскошные Варварины формы по-прежнему утопали в многочисленных рюшах и оборочках, которыми она украшала буквально все свои одеяния, вплоть до бюстгальтера и панталон; но свет! На меня струился такой чистый и яркий свет, что я даже сперва оглянулась в недоумении и лишь потом поняла, что счастливые лучи льются из Вариных глаз – тех самых глаз со щедро наложенными тенями на веках, которые я привыкла видеть чаще всего заплаканными или заведенными к потолку и выражающими невыносимые страдания.

– Вот, Варвара, пришла тебя навестить, – сказала я, протягивая ей большую коробку с купленными по дороге эклерами.

Но вместо того, чтобы, как это бывало раньше, схватить подношение и сразу же зашуршать промасленными бумажками, Варвара, в ужасе приложив ко рту кулак, отшатнулась.

– Ах! Женечка, что ты! Что ты, моя дорогая! Я же худею! – промычала она.

– Да? – несказанно удивилась я.

– Да! Пусенька… – Варя оглянулась на соседнюю комнату, где, как мы видели, возлежал на диване какой-то мужик, даже не удосужившийся вынести свое тело в прихожую, чтобы встретить гостей. – Пусенька сказал, что его жена должна быть худенькая и длинноволосая, как девушка! Я и косу отращиваю, – добавила она, поворачивая голову и демонстрируя жидкую косицу, спускавшуюся на ее дебелую шею.

– Ужас, – констатировала я, ознакомившись с этим парикмахерским наворотом.

– Почему? – обиженно протянула Варя.

– Дорогая моя, тебе не следует чрезмерно увлекаться диетой! И отращивать волосы – тоже!

– Да почему?!

– Варька, да ты представляешь, что за баба из тебя может получиться: костлявая и с косой?!

Аня хмыкнула, но сама Варюша моей подначки, кажется, не поняла. Слова мои пролетели мимо ее ушей, даже не задев барабанных перепонок: Варя внезапно напряглась, вытянулась в струнку и превратилась в один огромный локатор, который старался уловить низкий, расслабленный голос, донесшийся из комнаты Пусика:

– Мусик! Кто к нам пришел, Мусик?

– Пусик, это мои ближайшие подруги! Пришли навестить! – проворковала Варвара, растекаясь в улыбке.

– Мусик! А моя мамаша говорила мне, что хорошая жена не должна уходить из комнаты, не поцеловав своего миленького мужичка!

Сорвавшись с места, Варя ринулась на этот зов – я едва успела отскочить к стене, и вскоре из комнаты послышались звучные чмоки. Мы подождали.

– Где же ты откопала себе такое сокровище, Варя? – спросила я, когда она появилась снова.

Вопрос был задан в несколько ироничной форме, но нашу молодуху эта форма ничуть не покоробила. Варвара с готовностью плюхнулась на табурет, я придвинулась к ней и вскоре узнала все.

Историю счастливого замужества Варвары, как не имеющую отношения к нашему детективному сюжету, можно было бы и опустить, но, чтобы раз и навсегда покончить с этой темой, я изложу ее в нескольких абзацах. Варвара Васильевна Пехота, всю жизнь разыскивающая своих Пусиков в местах самых разнообразных, будущего первого и единственного мужа обнаружила у себя дома. Он пришел заказать ей брюки.

Варвара Васильевна работала швеей-надомницей, то есть принимала заказы на пошив как мужской, так и женской одежды. Правда, при одном условии: фасон заказчик был должен придумать сам. Ибо в части моделирования мужского и женского платья Варварина фантазия исчерпывалась одной-единственной изюминкой, носящей название «бантик сбоку». Ежели клиент такую деталь в своем костюме с негодованием отвергал, то Варвара попросту терялась и не могла предложить ничего другого.

Так вот, Пусик оказался единственным, кто предложенную Варей деталь не только не отверг, но и одобрил. Обсуждая предложенный Варварой фасон брюк, он засиделся у портнихи допоздна. А когда зардевшаяся Варя, потянув из мощной длани будущего Пусика свою ладонь, поинтересовалась с деланым равнодушием:

– Первый час ночи… Ваша жена и дети не будут беспокоиться? – то сразу же получила желанный ответ:

– Не будут, уважаемая… Я одинок, как Робинзон. И так же несчастлив, – добавил он, низко склонив перед обмершей от предчувствия счастья Варварой свою слегка плешивую голову.

В дальнейшем, впрочем, выяснилось, что в близком прошлом жена и дети у Робинзона все-таки имелись и даже проживали совсем неподалеку – на соседней улице. Но эти родственники оказались настолько жестокосердными, что выгнали опечаленного Пусика из дому. Причина столь решительного остракизма была предельно проста: г-н Быков был до такой степени ленив, что загнанная двумя работами, домашним хозяйством, уходом за детьми и собакой жена, увидев в очередной раз мужа лежащим на диване и размышляющим о судьбах мироздания, в порыве остервенения взяла благоверного за шкирку и спустила с лестницы.

Поскольку она спустила его как есть, то есть в одних семейных трусах и майке, то продолжать и дальше раздумывать о судьбах мироздания изгнанник не мог – был конец февраля. И он предпринял ход, требующий от него минимума усилий: зашел в первый попавшийся дом, поднялся на второй этаж, где было теплее, и позвонил в первую попавшуюся квартиру.

– Что… вам у годно? – спросила у незнакомого мужчины в трусах открывшая дверь Варвара.

– Брюки, – честно признался изгнанник.

Так и состоялось их знакомство. Варваре и в голову не пришло удивляться тому обстоятельству, что клиент пришел заказывать ей пошив брюк в неглиже; ей вообще перестало приходить в голову что-либо дельное после того, как она узнала, что свалившийся на ночь глядя голоштанный клиент уже практически не женат. Дальнейшее произошло очень быстро: Варя купила будущему мужу большой удобный диван, дотащила Пусика до загса, где в считаные дни были оформлены и развод, и новое бракосочетание, и начала купаться в прелестях семейной жизни, все свободное время посвящая Пусику. Остается только добавить, что времени этого у Варвары имелось не так уж и много: обожаемый муж любил еду и питье самого лучшего качества, на это требовались средства, и Варя набрала себе целую гору заказов.

– А он-то, этот твой Пусик, чем сам занимается? – спросила я.

– Милая, он думает! – всплеснула руками Варвара Васильевна. – Он размышляет!

– О чем же?

– Ах, о многом, о многом! Практически обо всем на свете! – ответила Варвара с выражением суеверного благоговения. – И потом, он изобретает! У него много идей – просто великое множество! Например, как бы выдумать будильник на колесах, который прячется от своего хозяина, когда звенит по утрам. Пусик говорит, что такой будильник увеличивает продолжительность рабочего дня! Или еще – он хочет придумать датчик для детских памперсов, чтобы облегчить родительский труд! А в последнее время Пусик обдумывает изобретение, которое вообще перевернет все-все!