Феликс Меркулов - Хроника отложенного взрыва

Когда-то он действительно был не просто классным опером, а опером хитрым, ловким, удачливым. Чуял информацию, как добычу, за версту. Как гончий пес шел по следу, и ничто не могло его остановить. Настигал, впивался зубами в тело жертвы и держал, пока та не переставала трепыхаться.

Теперь же все в прошлом. Он чувствовал, что достиг вершины своей карьеры в недрах госбезопасности. Но, словно в оплату за роскошный кабинет и власть, потяжелел телом и мозгами. Мысли стали неповоротливыми. Удача привыкла способствовать в подковерных схватках, а вот опыт свободной охоты подрастерялся.

Но ничего… ничего… В конце концов, не кто-то другой, а он, именно он провел сотни блестящих операций. Бесценный опыт и сноровка никуда не делись, убеждал себя Борис, они только задремали. Он не верил, отказывался верить, что его мастерство окончательно кануло в лету. Оно просто чуток задремало. Ничего, проснется как миленькое. И он переиграет этого — как его? — Гольцова. Задавит опытом, интеллектом и служебным положением.

Георгия провели в кинозал. Генерал пришел через пять минут. Он специально не воспользовался кабинетом в приемной, существовавшим для подобных встреч. Решил, что в кинотеатре обстановка будет более демократичной, а потому располагающей к задушевной беседе.

— Здравствуйте, Георгий. — Борис улыбнулся. — Как вас по отчеству?

— Можно просто Георгий.

— Вы давно работаете в Интерполе?

— Четвертый год. Если можно, по делу… — Гольцов и Брайчук встретились взглядами. «Нахальный тип», — с неудовольствием подумал генерал. Но вслух сказал более вежливо:

— У меня очень деликатный вопрос. Вы не могли бы ознакомить меня с документами, на основе которых написали запрос в ФСБ?

— Это рутинная проверка. Боюсь, она не представляет никакого интереса…

— Я хотел бы знать, что именно рассказали вам в Чехии. — Голос генерала был мягким и вкрадчивым, а взгляд — металлическим и безжизненным. Как надраенная до блеска палуба парохода. Упадешь, разобьешь об нее голову, — а ей хоть бы что. Только кровь шлангом смоют…

— Да ничего особенного… — Гольцов пожал плечами.

Брайчук положил руку на спинку кресла и повернулся всем корпусом в сторону милиционера, стараясь выразить радушие и доброжелательность. Генерал был без пиджака. В белоснежной рубашке на фоне мрачно-зеленых кресел он был как большое светлое пятно в тускло освещенном кинозале. Лишь темно-синий галстук тенью бежал от шеи до живота.

— И все-таки? — спросил Борис. — Поверьте, это очень важно.

— Могу я узнать — зачем? Вы проводите проверку? Могу я в свою очередь ознакомиться с вашими данными? Координатором в этом деле выступает Интерпол.

— Безусловно можете. — Брайчук улыбнулся, хотя в душе у него все бурлило от нахальства и неподатливости собеседника. — Нам необходимо работать сообща.

Голос генерала, как показалось Гольцову, напоминал движения змеи: плавный и быстрый, подбирающийся к тебе с какой-то змеиной грацией. Пока вроде бы все симпатично, но чувствуешь и знаешь: оно может броситься на тебя в любой момент.

— Мы также проверяем бизнесменов и высокопоставленных государственных служащих, открывающих совместные предприятия в Чехии. — Брайчук говорил вкрадчиво, словно по секрету сообщал важную государственную тайну. — Президент нам поставил задачу препятствовать утечке капиталов из страны. Вы понимаете, как это важно. Здесь не только экономический ущерб. Но и коррупция. Государственные служащие не имеют права заниматься бизнесом. Вы прекрасно это знаете. Откуда у них деньги?

Генерал посмотрел на Гольцова, словно спрашивая: откуда? Может, ты, брат, знаешь?

— Поэтому нам с вами необходимо работать рука об руку, — заключил Брайчук. — Я, признаться, очень удивился, когда узнал, что Интерпол интересуется Полуяхтовым. Здесь наше сотрудничество могло бы быть взаимовыгодным…

— Каким образом? — Георгий пожал плечами. — Насколько я знаю, ФСБ не имеет права оперативного сопровождения внешней разведки. И уж тем более это не дело Интерпола. Так что если у нас даже что-то появится на Полуяхтова, мы будем вынуждены отослать документы в СВР.

— Дело в том, что я лично знал Иннокентия Тимофеевича, — доверительным тоном произнес генерал. — Когда он служил еще в службе собственной безопасности президента, а я в Управлении Центрального военного округа, мы с ним тесно сотрудничали, времена были, сами помните, неспокойные. Служба безопасности старалась держать везде руку на пульсе, особенно в Центральном военном округе. От этого зависела безопасность страны. И я знаю Иннокентия Тимофеевича как честного и порядочного человека, блестящего профессионала. Поэтому и был так удивлен, когда услышал его фамилию в связи с оперативными мероприятиями в Чехии…

— Прекрасно, тогда действительно произошла ошибка, и мы ее исправим, спасибо, что развеяли сомнения, — с показным энтузиазмом произнес Гольцов.

Сам того не ведая, Брайчук сообщил собеседнику важную информацию: он лично знал Полуяхтова, когда служил в особом отделе. А раз так, Полуяхтова мог знать и Ермаков.

Да что там мог — наверняка знал.

Но внешне Гольцов ничем не показал, что принял последние слова Брайчука к сведению.

— На самом деле, возможно, не все так однозначно. — Генерал вздохнул. — Возможно, Иннокентий Тимофеевич где-то допустил ошибку. Наш долг — исправить ее. Помочь нашему товарищу не оступиться. И не допустить, чтобы он какими-то не очень обдуманными действиями нанес ущерб интересам страны.

«Ты хочешь помочь товарищу или утопить его? — неодобрительно подумал Гольцов, интуитивно догадавшись о намерениях генерала. — Как у вас на Лубянке все непросто и запутанно…»

— Но повторяю, Полуяхтов — честный, достойный человек, — продолжал увещевать Борис. — Поэтому необходимо тщательно разобраться в ситуации. Я обратился к вам неофициально. Пока неофициально. Сами понимаете, что обстоятельства неординарные. Но хочу, чтоб вы поняли, что можете рассчитывать на мою дружбу и помощь. И я надеюсь на встречное взаимопонимание.

— Безусловно. — Георгий натянуто улыбнулся. — Я полностью открыт к сотрудничеству. Тем более по закону Интерпол и ФСБ — органы взаимодействия. Но боюсь, что в случае с Полуяхтовым пока поделиться особо нечем. Ситуация действительно пустяковая…

В воздухе повисла пауза. Собеседники смотрели друг другу в глаза не мигая.

Первым не выдержал Брайчук.

— И все-таки? — вопросительно произнес он.

— Один из чешских коммерсантов, осужденных за мошенничество, заявил, что был подставной фигурой вроде зиц-председателя Фунта. А за всем стоял, по его словам, Полуяхтов. Но никаких доказательств тому нет. В документах фигурируют совсем другие люди. Похоже, рассказ коммерсанта — полный бред, продиктованный желанием уйти от ответственности…