Марина Серова - Сколько стоит моя жизнь

– А где эта клиника находится? Как она называется? – живо поинтересовалась я.

– Не знаю, – пожала плечами Наталья. – У меня нет домашних животных, поэтому мне эта информация была не особо интересна. Хотя, кажется, где-то на Жовтня…

– Где? – переспросила я.

– На проспекте 40-летия Октября, а Жовтень – это по-нашему «Октябрь», – пояснила Наташа, а затем добавила: – А брата Алексея Ивановича вроде бы Русланом зовут. Таня, вы меня извините, но мне уже пора. Надо на вокзал ехать, встречать родственников из Луганска.

– Понимаю, – и я не стала больше задерживать Наталью.

Она пошла в сторону, противоположную той, где Виктор маячил с телефоном около уха. Я осталась около памятника, размышляя, что мне делать дальше – искать, куда переехало кафе «Вересень», или ветеринарную клинику, принадлежащую старшему брату Алексея. Пожалуй, кафе могло закрыться насовсем, а вот Руслан наверняка должен знать, куда переехал и чем сейчас занимается его близкий родственник.

– Наталья, я смотрю, сбежала от тебя, – прервал мои размышления Виктор. – Не смогли поладить?

– Ну почему же? Мы сразу же нашли с ней общий язык.

– Она вспомнила что-то ценное?

– Только то, что у Зинченко есть старший брат, ветеринар. У него своя клиника где-то на проспекте 40-летия Октября. Это далеко отсюда? – поинтересовалась я.

– Не близко. Предлагаешь туда поехать? – без особого энтузиазма уточнил он мои дальнейшие планы.

– Витя, я понимаю, ты на меня уже полдня потратил, а у тебя, наверное, были свои дела. Я, пожалуй, поищу клинику для собачек сама.

Журналист немного помялся, о чем-то размышляя, затем сказал:

– Дела и подождать могут. Пойдем к метро.

– Думаешь, что я помогу тебе собрать какой-нибудь интересный материальчик для газеты? – провокационно осведомилась я.

– Ясно, Наташа сказала тебе, что я журналист. Да, скрывать не буду, это правда. Я действительно работаю в редакции одной газеты, но пишу исключительно на спортивные темы. Вряд ли твой Зинченко имеет какое-то отношение к спорту. Иначе бы я об этом знал. Я просто хочу тебе, Таня, помочь. Неужели ты это до сих пор не поняла? – в голосе Виктора слышался легкий упрек.

– Поняла, но уточнить стоило. Мне не хотелось бы, чтобы имя Зинченко просочилось в прессу, пусть даже украинскую, – откровенно призналась я.

Я не могла не помнить, чем закончилось общение с журналистами для моего предшественника – Грибов лишил его лицензии. Кто бы мог подумать, что мой добровольный помощник окажется газетчиком!

– Таня, но почему же ты так печешься об этом человеке?

– Витя, если хочешь, помогай мне, но не задавай больше лишних вопросов, – попросила я. – Хорошо?

– Это будет непросто, но я постараюсь, – пообещал Виктор.

Пока мы ехали в подземке, журналист пытался разговаривать на посторонние темы, но так или иначе скатывался на «запретную». Я сразу же замыкалась, когда разговор возвращался к исчезнувшему ресторатору. Витя наконец понял, что меня на мякине не проведешь, поэтому перестал проявлять излишнее любопытство. Я тешила себя мыслью, что моя загадочная персона все же интересовала его гораздо больше, чем возможность почерпнуть от меня какие-то сенсационные сведения о его соотечественнике.

– Выходим! – Виктор подтолкнул меня к выходу из вагона и шепнул на ушко: – Что бы ты без меня делала, Танюша?

– Попыталась бы поискать ветеринарную клинику в Интернете.

– Если ты знаешь, как действовать, но тем не менее не отказываешься от моей компании, значит, я тебе не безразличен? – самодовольно уточнил журналист.

– А если я скажу, что это не так, ты сразу же развернешься и поедешь домой?

– Конечно же, нет! Я обещал показать тебе город. А ты на это согласилась. Так что будем совмещать приятное с полезным. Пока мы ищем клинику для больных кошек и собачек, я расскажу тебе о Киеве. В центре, конечно, памятников гораздо больше, но и в этом районе тоже есть кое-что интересное.

– Вот! – едва мы поднялись в город, как я увидела яркую вывеску «Айболит». – Неужели сразу такая удача?

– А почему нет? Переводчик нужен? – предложил мне свои услуги Виктор.

– Нужен, – охотно согласилась я. – Знаешь, я даже сама хотела тебя попросить, чтобы ты деликатно расспросил работников этой клиники, кому она принадлежит.

– Попробую. Кого лечить будем?

– Попугайчика. Есть подозрения, что у него орнитоз, – подсказала я легенду.

– Ладно, пойдем! – и Виктор смело открыл дверь в клинику.

– День добрый! – обратилась к нам девушка из регистратуры.

Журналист пустился в пространные объяснения о том, что у него заболел любимый попугайчик по имени Боря и как он сильно переживает по этому поводу. Мне же было достаточно одного взгляда на лицензию клиники, чтобы понять – мы пришли не по адресу. «Айболит» принадлежал Марине Сладовской, а вовсе не Руслану Зинченко. Тем не менее я не стала мешать Виктору практиковаться в красноречии на своем родном языке. У девушки из регистратуры терпения оказалось гораздо меньше, чем у меня. Устав слушать слезливую историю о том, что «коханей папуге», то бишь любимому попугаю, возможно, грозит смерть от коварного вируса, она спросила:

– Чому ви видразу не принесли его сюди?

– Я хотив, щоб его ликувив сам Зинченко. Вин сегодни приймае?

– Но у нас немае такого доктора, – девушка часто-часто заморгала своими густо накрашенными глазками. – Я можу порекомендовати доктора Бондар. Вона специализируется на ликуванни птахив.

– Я щось перепутав, – Виктор шутя стукнул себя по лбу. – Може бути, тут поряд е ще ветеринарна клиника?

– Я не знаю. Так вас записати до ликаря?

– Нет, – ответила я и подтолкнула Витьку к выходу.

– Видишь, как тактично я подошел к интересующему нас вопросу? – похвалился журналист. – Она даже ничего не заподозрила.

– Да, ты молодец! Мне бы так ловко выяснить, туда ли мы попали, не удалось, – польстила я своему переводчику. – Только где ближайшая клиника? Может, ты это у прохожих спросишь? Мне так нравится, как ты говоришь по-украински!

– Давай лучше в Интернете посмотрим, – и Виктор достал свой мобильник. – Так, здесь, буквально в двух кварталах находится «Чарли».

– Ну что ж, пойдем попытаем счастья в «Чарли», – согласилась я.

Не прошли мы и ста метров, как мой спутник встретил своего знакомого, а точнее коллегу. Я хоть и отошла немного в сторону, чтобы откровенно не подслушивать их разговор, но все же слышала все, о чем они говорили, причем вперемешку на русском и украинском языках. Слова, долетавшие до моего слуха, заставили меня сильно усомниться в том, что Виктор пишет именно на спортивные темы. Он, скорее, был журналистом светской хроники, а стало быть, его мог заинтересовать материал о Зинченко. Все дело в том, как его преподнести. Я поняла, что мне любыми путями надо избавляться от такого сопровождения. Все, что мог Витя сделать для меня, он сделал – познакомил с Наташей, которая вспомнила, что у ее бывшего босса есть брат-ветеринар. С остальным я могла справиться и без его помощи. В принципе, с Виктором было не скучно. И в качестве переводчика он был незаменим. Но вот его профессия мне категорически не нравилась.