Артур Макаров - Ночной хищник

— Ах, идиот! — возмутился Шувалов. — Вы хотите сказать, что тогда ночью он ездил к этой… Мне он ничего не объяснил! И я еще хлопочу за него!

— И прекрасно, и хлопочите, мы любим его, и все устроится! — Экспансивный гомеопат вскочил, обежав стол, заплясал перед Шуваловым. — Я рад, очень рад знакомству… У нас через два часа поезд, представьте. Прилетайте к нам с Леонидом! Море и фрукты — это очень целительно…

И пусть он осторожно обращается с газом, нам проводили местные умельцы, я не видел их трезвыми! Вы поняли меня, но вы поняли, как мы любим его? До свиданья, солнышко!

— Не беспокойтесь, Лев Миронович. — Шувалов осторожно пожал мягкую ладошку. — Я все понял и все передам. Счастливого отдыха!

Елена Андреевна закрыла духовку, переставила кастрюльки на конфорках и сбросила передник.

— Саша! — позвала из коридора. — Сбегай в булочную, пожалуйста… Как всегда, хлеба забыла купить. Много не бери, зачерствеет.

— Хорошо, мама, — мальчик скинул тапочки, втиснул ноги в уличную обувь. — Деньги па кухне?

— Да, на столе… Через дорогу осторожней!

В своей комнате сбросила домашнее, натянула взятое с постели платье, изогнувшись, застегивала сзади. И прозвенел звонок.

Повязывая пояс, подошла к двери, сначала повернула замок не в ту сторону, досадливо прикусила губу.

— Это вы, — улыбнулась Шувалову. — Уже восемь, да? Всегда у меня время пролетает…

— Семь тридцать, — войдя, он взглянул на часы, потянул носом запах из кухни. — До чего пахнет славно… Лена! Вы уже помогли мне один раз, а теперь мне необходимо, чтобы поехали со мной.

— Поехать? Куда же… Ведь мы собирались… И Саши нет.

— Послушайте, пока я не стану объяснять ничего… Но мне очень нужен Васин, и я не знаю, где дача его невесты. У нас мало времени, мне необходимо там быть, Лена!

Она хотела еще спросить, но посмотрела на него и поняла, что да, необходимо.

— Хорошо. Я ничего не понимаю, и жаль… Но я поеду.

— Возьмите плащ, сейчас свежо стало. Куда вы?

— Саше записку… И плиту выключить надо.

Ветер гнал тучи с залива, на лобовом стекле густо множились капли. Шувалов запустил стеклоочистители.

— Выключите радио, пожалуйста, — попросила Русанова. — Я не люблю оперетту… Слишком много страстей понарошку.

Он выключил приемник.

— Вам не дует? Я прикрою.

— Нет-нет, как раз хорошо. Совсем другой воздух, дышится легче. У вас есть сигареты?

— Конечно. Вот, — Шувалов протянул и усмехнулся. — Чтобы дышалось совсем легко, да?

— Я почти не курю… Иногда. От волнения.

— Я все расскажу при случае. Если бы не обстоятельства…

— Оставьте, Виктор. Раз надо, значит, надо… Хотя и мне жаль, и жаль, что всегда разрешаем обстоятельствам диктовать свои условия.

«Волга» обходила одну машину за другой. Грузовики отставали с протестующим гулом.

— Я не знала, что вы из Москвы на машине.

— Она местная. Взял у товарища. Сам еще не скопил.

— А вы умеете копить? Не думала.

— Я и не умею. — Светлые «Жигули» упорно маячили впереди, он плотнее прижал педаль, обошел все-таки. — Скажите, вы… часто думаете обо мне?

— Все время, — сразу и спокойно ответила Елена Андреевна. — Мы не слишком быстро? Могут остановить.

— Я слежу… Если замечу гаишника, успею сбросить… Уже шестидесятый… Вы говорили, где поворот?

— Так не объясню. Но определю, когда увижу.

…Узкая полоска асфальта, петляя, привела к тупичку.

Очень большой дом за деревьями виделся темным. Шувалов выключил мотор.

— Посидите, пожалуйста… И, пожалуйста, ни в коем случае не оставляйте машину! Думаю, что я не задержусь.

— Я подожду, разумеется, но выйду на воздух.

Петли калитки оказались смазанными, желтый песок на дорожке утрамбован.

От машины Русанова видела, как, взойдя на веранду, Шувалов подергал дверь и спустился по ступеням назад. Постоял, пошел дальше, огибая дом. Она открыла дверцу, взяла сигареты с сиденья, но не закурила, бросила на место. Захлопнула дверцу, вошла в открытую калитку, оглянувшись на «Волгу», медленно двинулась по желтой дорожке.

Каменный флигель окружали кусты жасмина и сирени, два окна светились. В тамбуре, за первой дверью, царил полумрак, открыв вторую, Шувалов попал в кухню, и туда же вошел Васин с тарелкой в руках.

— О! Явление Христа… Ты какими судьбами? Один? — Доброжелательное удивление выражало его лицо, и Шувалов кивнул.

— Пока один… Не знал, что застану. А местечко хоть куда! Зачем пропал? Я весь день проискал.

— Проходи… Зачем? А что там делать сегодня…’ Завтра такое начнется, завтра н поработаем.

— Понятно. Я думал, нет никого. И каталки твоей не заметил.

— Она в гараже. — Васин поставил на стол коньяк и бокальчики. — Гараж за деревьями, посмотри из окна… Дворец! Как все здесь. А сейчас выпьем. Заодно расскажешь, какое дело принесло.

— Тут роскошно, — подошел к окну Шувалов. — На дачах хорошо пьется, да? Хотя и на воде неплохо… Чтобы хорошим катер, комфортная каюта и бар, обязательно! С разнообразным набором спиртного, правда, Леня?

— Подними руки, — сказал Васин.

— Поднял. — Шувалов не только проделал требуемое, но еще развернулся, продолжая улыбаться. — Что же теперь?

— Теперь упрись в стену, ноги дальше от нее. Ну? Я буду стрелять.

— А ведь будешь, — кивнул Шувалов. — Хотя все бесполезно, учти.

— Живей! Без болтовни, — Васин повел рукой с пистолетом. — Хаханьки кончились.

Пистолет был маленький, а кисть, зажавшая его, крупная. Но вошедшая Елена Андреевна сразу поняла, что оружие настоящее и глаза у нее расширились:

— Виктор!!!

Леонид Петрович Васин не то чтобы обернулся на ее вскрик, лишь дернул головой, а этого было достаточно…

И хотя он мгновенно выстрелил, Шувалов уже бросился ему в ноги, и они покатились по полу.

Даже не глядя на боровшихся, по лицу женщины можно было бы понять, какое ожесточение владело обоими. Дернулся стол, обрушилась посуда, отлетело к стене кресло, хрустели под тяжестью тел черепки… И все покрывали хрипы, вздохи и стоны схватки.

— Все… — раздалось с пола, очень тихо и отрешенно. — Руку сломаешь… Пусти же!

Шувалов встал, опустил в карман пистолет, за плечо поддернул Васина, поставил на ноги. И подвинул кресло.

— Садись. Пушное хозяйство в машине?

— Да, в гараже…. Ах, до чего глупо! — Леонид Петрович левой рукой положил на стол правую. — И ведь я в упор тебя видел. Зато и старался быть на глазах.

— Перестарался. — Русанова все еще стояла на пороге, Шувалов за руку подвел ее к креслу. — Извините, Лена. И сядьте, теперь скрывать нечего… А кое о чем надо побеседовать. Меха предназначались Эдстрёму, да? Он бы все равно не сумел их вывезти, мог бы сообразить.

— Он? Он бы вывез, — Васин зубами открыл чудом уцелевший коньяк. — Будешь?