Николай Пономаренко - Бандитская Лиговка

Стало трудно дышать, побежали по телу электрические разряды, Уколов крикнуть хотел: "Прекратите!", встал во весь рост и увидел... Навстречу летят самолеты с крестами на крыльях. Вот люки под днищами пораскрывались, вот щас как бом... Из люков на землю цветы повалили, все красные с черным. Тучи кровавые мака на землю упали. Люди цветы обрывают, жуют, стебли варят, смрад поднимая. Летит паровоз где-то в тундре, похоже. Там чумы стоят прозрачные и в каждом - по борщевику. Люди заходят внутрь и дышат, дышат степенно и вдосталь. Набирают в прозрачные же пакеты воздух, несут на пастбища пастухам подышать. И лишь один красноармеец в буденновке, в черном пиджаке с медалями и орденами ходит меж чумами и прокалывает их штыком своей грозной винтовки...

- Я в войну и в заполярье успел послужить, - продолжал свою песню Косюк.

Вернувшийся из дремотного кошмара Уколов подумал: "Неужели так силен этот газ, что дурманит людей в проезжающих поездах? Там поворот и машинисты слегка притормаживают. Кстати, почему машинисты тревогу не били?"

Много вопросов хотелось обдумать, но речь благодарного ветерана была нескончаемой. Лишь к полуночи герой угомонился, но поспать все равно не пришлось.

Начальник РУВД Полина Антоновна Шкворень приехала в госпиталь ровно в двадцать четыре ноль ноль. Ткнув в нос удостоверение и послав подальше контроль, поднялась на четвертый этаж, аккурат попала в ожоговое. Знала? Пришла по наитию?

Когда в палату влетела женщина в миниюбке, ещё не уснувший Косюк привстал. В полном молчании эта любопытная штучка взялась за кровать Уколова, развернула на колесиках и покатила к выходу из палаты. У ветерана отнялся язык. Это не медсестра. Халата на ней нет. Может жена? Это ж надо так соскучиться! Или сучку заказал по телефону? У нынешней молодежи с этим просто.

В больничном коридоре начальница строго спросила проснувшегося Уколова:

- Мне Буремов сказал, что у тебя срочная секретная информация.

Оперативник повертел головой, соображая как попал в белый пустой коридор.

- Валяй, Уколов, у меня ещё дел по горло. Что случилось?

- Понимаете...

- Знаю, ты обжегся и отравился газом на болоте. Это твои проблемы. По делу что-нибудь скажешь?

Уколова обидело такое отношение. Шкворень думает, будто он там прогуливался, будто отравления и ожоги в быту получены. Сказал, глядя прямо в глаза:

- Там, где я обжегся - четыре трупа.

- Ты?

- Что я?

- Чьих рук дело?

- Вон вы про что... Не знаю чьих. Скорее всего несчастные случаи.

- И это секретная информация?

- Послушайте, как бы вы ни торопились. Это важно.

Шкворень присела на край кровати и выслушала рассказ.

- Болотный газ?

- Тогда бы все болота головы мутили. Я почему заинтересовался подростки стали меньше покупать наркотики. Старые знакомые пропали. На Правобережном рынке спрос упал. Прошел слушок про какую-то балдежную электричку. Тут и дед Косюк в РУВД пожаловал.

- Чьи там трупешники?

- Бомжи. Одни кликухи знаю.

- Тогда будем осматривать утром.

- Ночью там можно работать только в железных латах.

- Если информация подтвердится, напишу в УНОН представление о награде.

- Только не на часы.

- Выздоравливай.

Шкворень взялась за ручки и вкатила кровать Уколова в палату.

- Выздоравливайте, - пожелала она обожженному ветерану.

Косюк хотел что-то сказать, но не осмелился. Лишь когда женщина вышла, дед повернулся к соседу по палате.

- Чего вы там делали, зачем она тебя укатывала?

- С тобой, дед, и так укатаешься. Ширнулись мы в коридоре, понял?

- Как не понять, дело житейское. Жена, что ли?

Уколова передернуло.

- По-твоему только с женами ширяются? Можно вообще в одиночку.

- Как это?

- Как? Набираешь шприц и ширяешь.

- Что?

- Белое. Героин.

Дед посоображал, сплюнул. Возбуждение прошло. Милиционер с женщиной в коридоре наркотики принимал. Тьфу! Или разыгрывает? Дед обиделся и заснул.

Утром в Петербург вливался поток торопящихся на работу жителей пригорода, обратный поток был значительно малочисленнее. Только на одном загородном направлении наблюдался ажиотаж. Чем-то озабоченные подростки с исступленным стремлением реализовать тайную и жизненно важную необходимость набивались в вагоны электропоезда одного направления - на Шапки. Двое оперативников уз УНОНа впервые могли видеть своих клиентов одновременно в таком количестве. Казалось, что наркоты всего города пожаловали на конгресс кандидатов в покойники.

- Знакомые все морды.

Уноновцы вчера удивлялись приказу начальника о проверке электрички. Народ болтает всякое, а им из-за слухов и газетных уток - с утра пораньше на вокзал.

- Они же не токсикоманы. В газетах писали, якобы нюхать ездят какой-то воздух и балдеют.

- Непонятно. Хотя, какая им разница от чего торчать.

Кое как войдя в набитый народом тамбур, оперативники тронулись в путь. Подростки почти не разговаривали. Они чего-то сосредоточенно ждали. Минут через десять город закончился, начались поля. Из окон люди приметили несколько милицейских машин, стоявших на каком-то пустыре, сотрудников в форме, смотрящих на электричку. Потом вдруг в глазах поплыло, легкий ветерок коснулся щек... Подростки в тамбуре повеселели. Оперативники все понимали, находились в здравом смысле, но делать что-либо не хотелось. Приятное, крепкое и в то же время легкое тело, исчезнувшие заботы... Хотелось ехать и ехать куда-то вдаль.

- Вот почему машинисты и контролеры помалкивали. Мне хочется, чтобы этот электропоезд был всегда. Я хочу ехать и ехать...

Полина Антоновна Шкворень лично возглавила оперативно-следственную группу. Ранним утром, выйдя из машины, она смотрела на первую проходящую электричку. Следователь прокуратуры задерживалась. Сколько ни говори, сколько ни ругайся, это неискоренимо. Бед много, следователей мало, а о транспорте и говорить не стоит. Что у милицейских, что у прокурорских с колесами вечная беда. Чтобы не злиться, Шкворень приказала себе:

- Терпеливо ждем.

Но уже через пол минуты не выдержала:

- Приступайте. Дойдете до трупов - перекур.

Начальник военизированной пожарной части Владимир Михайлович Барсуков был поднят Полиной Антоновной глубокой ночью и проинструктирован. Его бойцы должны были сжечь, выкосить, выкорчевать заколдованные заросли, в которых чуть не погиб от ожогов выдающийся оперативник по наркотикам Уколов. Пожарные взялись за работу без энтузиазма. Сейчас им хотелось, чтобы где-нибудь в районе вспыхнул пожар. Они бы лихо снялись с этого места чтобы заниматься своим прямым делом. Караул роптал:

- ВПЧ каждой дырке затычка. Заставляют заниматься всякой ерундой. .

Узнав о приказании расчистить участок земли возле железной дороги, личный состав части решил, что какой-то начальник собирается их силами решить личные проблемы.