Валерий Поволяев - Беспредел

- У меня кое-что есть... Припасено не нами, да нам досталось. - Тонких красноречиво помотал рукою в воздухе.

- Ну! - удивился Болдырев.

- Ага! Обрез малокалиберной винтовки.

- Обрез не пистолет Макарова, конечно, но на безрыбье и рак рыба.

- У меня тоже есть оружие. И оно не хуже пистолета с обрезом, - сказал Болдырев и взял с обеденного стола кухонный с черным лезвием нож, показал напарнику: - Вот оно, это оружие!

- Ты чего, Сереж? - всполошилась жена Болдырева Валя Краснихина, лицо было коричневым от пятен - Валя была беременна. - А?

- Да ничего, успокойся. Мы тут с Витюхой одно дело обкашливаем. Добавил недовольным тоном: - Не все же нам в нищете ходить!

Валя обрадовано прижала руки к щекам:

- Ой, как хочется разбогатеть! А то надоело считать каждую копейку!

Когда Болдырев с Тонких покидали тюремную зону, довольные, со справками об освобождении на руках, Тонких получил то, что на профессиональном воровском языке называется наводкой - верные сведения о том, что на благословенной кубанской земле живет богатая женщина по фамилии Малахова, бриллиантов у нее видимо-невидимо - еще от деда, который едва ли не царским генералом был, остались да от родственников, от отца, что, придя с войны, не мануфактуру с собой привез и не ржавый трофейный "опель", а коробку с радостно посверкивающими камушками.

В общем, наводка была точной, богатство Малаховой пора было экспроприировать.

Обрез на это первое дело не взяли - взяли лишь ножи да веревку.

Самой Малаховой в квартире не оказалось, там находился ее сын с девятнадцатилетней девчонкой: то ли к занятиям вместе готовились, то ли еще чем занимались...

Первым делом связали их, чтобы не брыкались или, еще хуже, не вздумали убегать. Мальчишку пытали, жестоко, зло: кололи ножом, прижигали тело огнем - требовали, чтобы открыл тайну: где находятся бриллианты?

Мальчишка тайну не открыл, он и слыхом не слыхивал, что у матери есть какие-то драгоценности.

- Где тайник? - подступал к нему Болдырев с ножом, острием поддергивал подбородок несчастного парня вверх. - Говори, не то сейчас глотку, как распоследнему козлу перед октябрьскими праздниками, располосую. Ну!

А что мог сказать ему юный Малахов? Ничего.

Болдырев убил его. Ножом. То, как он работал ножом, вызывало у Виктора Тонких восхищение. Болдырев был профессионалом: бил безошибочно, в уязвимое место, нож у него никогда не спотыкался о кость, потом вращал крепко зажатой в руке рукоятью, будто циркулем, - лезвие ножа вырезало все, что попадалось, оставляло огромную рану, затем Болдырев ставил итоговую точку перерезал жертве горло. Как киллеры ставят последнюю точку - делают контрольный выстрел жертве в голову, так и Болдырев ставил последнюю точку - ни одна из его жертв не выжила.

Он потом довольно цинично и открыто заявил следователю Фатину:

- Самый надежный способ убийства - перерезать человеку горло. Это наверняка.

Девчонку (ее фамилия Солодухина) тоже убили - свидетелей Болдырев не оставлял никогда.

Бриллианты не нашли - "наводка" оказалась ложной, в доме Малаховой их вообще никогда не было. Взяли какую-то не самую лучшую бижутерию, несколько "цацек" из золота и серебра, немного денег, и все. И вот что показательно все это было испачкано кровью.

- Не беда, - сказала Валя Краснихина мужу, - это мы быстро исправим.

Налила в тазик теплой воды, бросила туда пачку денег, "цацки". Бижутерию завернула в старую газету и отдала мужу:

- Это утопи в реке Белой.

- Чего так?

- Дерьмо! - коротко произнесла Валентина. Добавила: - Максимум на что годится - на шею собаке повесить.

Болдырев хотел было прикрикнуть на жену, но сдержался - живот у нее был уже большой, поэтому Болдырев побоялся испугать будущего ребенка. Где-то он слышал, что это очень просто сделать - испугать ребенка, находящегося в чреве матери. Потом родится уродец...

Тем же вечером Болдырев выкинул сверток в реку. "Цацки" жена припрятала, а деньги отмыла, высушила и сходила за выпивкой, чтобы отметить первое дело. Болдырев смотрел на нее с восхищением: "Молодец, баба!"

- Не горюй, что первый блин комом, - сказал он за столом напарнику, мы свое еще возьмем. Есть у меня одна мысля - квартиру мебельной директорихи пощупать. Там наверняка урожай должен быть.

Надо заметить, что, когда Болдырев вернулся из лагеря, разные официальные чины отнеслись к нему, скажем так, прохладно - на работу его не брали. Нигде. Все-таки десять лет провел в зоне и сидел по статье серьезной - за "взлом мохнатого сейфа", как принято в уголовной среде называть изнасилование. Сжалилась над ним директор мебельной фабрики Валентина Васильевна Гончарова, взяла на работу электриком. Пожалела: Болдырев был худой, заморенный, синюшный.

Так вот Болдырев и решил отблагодарить Валентину Васильевну за это доброе дело. Недаром учит Библия: содеявший добро подставляй спину для наказания.

Болдырев тщательно изучил все подходы к директорской квартире, расписание жизни самой директрисы, привычки ее старой матери, чем живет и дышит девятнадцатилетний сын Гончаровой - Игорь.

Бабушка хоть и старая была, но жила в основном у себя дома, поэтому ее скоро исключили из "списка"... Чего ее "планировать", когда она только раз в неделю бывает у дочки.

Игоря Болдырев решил убить. Убить ради ключей от квартиры.

Болдырев дождался, когда Валентина Васильевна уехала отдыхать в Железноводск, в тамошний санаторий, и уже на следующий день дал команду напарнику: "Пора начинать операцию!" К операции подключили еще одного человека - Аведиса Арутюняна, имевшего свою "иномарку" - довольно шустрый "Запорожец". На машине подъехали к дому Валентины Васильевны, вызвали ее сына:

- Выйди на пять минут, тут один вопрос с твоей девчонкой возник. Решить его надо.

Игорь вышел. Его стремительно скрутили, сунули в тесный "Запорожец", там малость придавили, чтобы не кричал, и вывезли на реку Белую, шальную от продолжительных горных дождей, в земляной мути и пузырях.

На берегу реки парня обыскали, изъяли ключи, связали ноги, заломили за спину руки, связали и швырнули в крутящуюся заводь. Через полчаса Игоря вытащили из воды, уже мертвого, раздели до трусов и положили на берегу утонул, мол...

Сели в арутюняновскую "иномарку" и укатили. Когда нашли Игоря, то сотрудники милиции первоначально так и решили - утонул парень. Но когда материалы посмотрел прокурор республики Михаил Васильевич Прихленко, то не согласился с выводами милицейского следователя:

- Это убийство. И вообще, я сомневаюсь, чтобы молодой сильный парень утонул сам... Ему помогли утонуть. Это убийство!

К этой поре была убита и бабушка Игоря Л. В. Скосырева. Она приехала в квартиру, чтобы немного прибраться, и по обыкновению начала ворчать, не обнаружив внука дома. "Рано начал по девчонкам бегать, рано... Ах, Игорек, Игорек!" - и обрадовалась, когда услышала скрежет поворачиваемого ключа.