Сэйси Ёкомидзо - Клан Инугами

И как же все это удивительно! Сколько совпадений, совпадений и случайностей! И все же связать их воедино и сплести из них такую интригу — для этого требуется необыкновенный ум. Таким умом обладал Сизума, который и выстроил всю эту чудовищную интригу.

— Переодевшись в мою одежду и закрыв лицо шарфом, Сизума спустился по лестнице и вывел из сарая лодку. Я опустил обезглавленное тело Такэ и меч с крыши в лодку, и Сизума поплыл через озеро. По его приказу я приставил голову Такэ хризантемовой кукле, а потом пробрался в комнату, которую он мне указал.

Киё совсем обессилел. Глаза остекленели, туловище покачивалось, и голос все чаще прерывался. Видя это, Киндаити продолжил за него:

— Вот что случилось ночью пятнадцатого. А на следующий день была проведена экспертиза отпечатков — и вот это застлало мои глаза туманом, буквально ослепив. Ведь нет иного, более надежного способа для подтверждения личности человека, чем отпечаток руки или пальцев, а поскольку мне и в голову не приходила возможность столь дерзкого розыгрыша, я попался в ловушку, поверив, что Киё с изуродованным лицом и есть Киё Инугами. Эта уверенность стала главной ошибкой в моих умозаключениях. Но вы, барышня Тамаё, вы-то знали об обмане, да?

Тамаё удивленно посмотрела на Киндаити.

— Когда результаты экспертизы были объявлены и мы выяснили, что Киё в маске действительно подлинный Киё Инугами, вы дважды что-то хотели сказать. Что вы хотели сказать?

— Вот оно что… — сказала Тамаё, побледнев. — Я… знала. Нет, не так. Не знала, а чувствовала. Всем своим существом ощущала, что человек, который прячет свое изуродованное лицо под этой маской, не Киё. Наверное, это можно назвать женским чутьем.

— Или чутьем любящей женщины?

Киндаити сказал это, а Тамаё негромко вскрикнула и вспыхнула, но взяла себя в руки и продолжала:

— Можно сказать и так. Нет, это именно так. Во всяком случае, я настолько не сомневалась, что этот человек не Киё, что была просто ошеломлена, услышав, что отпечатки тождественны. На мгновение мне почудилось — этот человек с изуродованным лицом, может быть, он и в самом деле… И вот…

— И вот?

— Мне хотелось сказать: «Снимите маску. Снимите вашу маску и дайте мне увидеть ваше лицо».

Киндаити даже застонал.

— Если бы вы сделали это! Если бы вы это сделали, то не случилось бы по крайней мере всех остальных убийств.

Тамаё безутешно повесила голову. Киндаити расстроился.

— Нет, нет. Я вас не виню. Это моя вина. Что ж, продолжим, господин Киё. Ночью вы снова поменялись местами с Сизумой, да?

Киё молча кивнул.

— Вы встретились с ним в лодочном сарае, обменялись одеждой, оглушили его ударом, как было вам приказано, и сбежали. А Сизума снял с себя маску и выставил напоказ свое лицо нарочно, чтобы продемонстрировать всем, что он — это он, человек с изуродованным лицом.

Киё снова кивнул, но в этот момент вмешалась Тамаё:

— Киндаити, но кто же был в моей комнате той ночью?

— Разумеется, Сизума. Он вернулся в дом раньше времени. Все еще были на поминальной службе по господину Такэ, а он прокрался в вашу комнату.

— Но зачем?

— Теперь, когда Сизума мертв, об этом можно только гадать, но я полагаю, что он искал часы — карманные часы с отпечатком его пальца.

— Ах! — воскликнула Тамаё, закрыв рот рукой. Для нее тоже все стало на свои места.

— Сизума никак не думал, что отпечаток руки Киё может оказаться в таком месте, как святилище Насу. Однако во время спора об отпечатке руки вечером пятнадцатого он, очевидно, догадался о том, что вы заполучили отпечаток его пальца на часах. Сизума использовал господина Киё, и семья получила отпечаток руки. Он справедливо полагал, что, единожды получив его, они никогда не станут требовать повторения. Но вот если бы вы принесли эти часы и сравнили отпечаток пальца на них с отпечатком руки настоящего господина Киё из святилища Насу, его план провалился бы. Ему необходимо было найти часы. Это значит, что шестнадцатого числа Сизумы не было здесь, в этом доме, иначе он знал бы то, что вы сообщили утром: вы отдали часы Такэ вчера вечером, и куда они делись, неизвестно. И знаете, я все еще не могу понять, куда они подевались.

— Они у меня, — прозвучал холодный голос Мацуко.

Открыв шкатулку, стоящую на подносе и полную щипаного табака, она выудила из-под листьев золотые карманные часы, положила их на татами и толчком отправила Киндаити. Все глаза следили за этой золотой вещицей, которая, крутясь, скользила по полу, и у всех волосы встали дыбом, потому что все воочию увидели самое верное доказательство вины — тот, у кого обнаружились эти часы, и был убийцей Такэ.

Мацуко криво улыбнулась.

— Я ничего не знала об этом отпечатке. Но когда я ударила Такэ в спину, он сперва пошатнулся, потом упал, и часы выскользнули у него из кармана. Подобрав их, я поняла, что это те часы, которые Киё… лже-Киё… отказался починить Тамаё. Я совершенно не знала, почему они оказались у Такэ, но что-то мне в этом не нравилась, вот я и решила прихватить их и спрятать.

И снова случайность! Ведь Мацуко не знала истинной роли этих карманных часов, когда решила их спрятать. Цепочка совпадений, какие нередко случаются в жизни.

Да, многие загадки в деле Инугами уже получили свое объяснение, но о многом еще предстоит узнать.

— Благодарю вас, госпожа Мацуко. Теперь, когда часы нашлись, все встало на свое место. — Киндаити смущенно откашлялся и повернулся к Киё. — Господин Киё, полагаю, мы выяснили все, что касается первого убийства. Давайте перейдем ко второму. У вас очень усталый вид. Так что, наверное, лучше я буду задавать вам вопросы, а вы отвечайте по мере возможности. Хорошо?

Киё слабо кивнул.

— Итак, не знаю, где вы прятались после того, как покинули эту виллу ночью шестнадцатого ноября. Однако двадцать пятого ноября, в день, когда произошло второе убийство, вы находились в заброшенном доме в деревне Тоёхата. Вы видели, как господин Томо принес в дом барышню Тамаё и пытался овладеть ею. Вы выскочили из своего укрытия, бросились на него, и в конце концов вам удалось привязать его к стулу. Потом вы позвонили Макаке, верно?

Киё ответил безжизненным голосом:

— Да, я думал, что Макака, когда примчится спасать Тамаё, он и Томо тоже развяжет.

— Понятно. Но Макака не обратил внимания на мольбы Томо и отвез домой только барышню Тамаё, и прошло немало времени, прежде чем господину Томо после долгих усилий часов в семь-восемь удалось высвободиться. Скинув путы, он надел исподнюю рубашку, рубаху, куртку и так далее и поспешил прочь. А поскольку Макака взял его моторку, он отправился домой на гребной лодке, оставленной Макакой.

— Что! Вы хотите сказать, что Томо в тот вечер вернулся на виллу? — удивленно воскликнул инспектор Татибана.