Ричард Касл - Непобедимая жара

— Ты сказала, что почувствовала запах сигарет и алкоголя.

— Вскрытие подтвердило, что он пил и курил. Но… — Она многозначительно взглянула на Никки и приподняла простыню. — Взгляни на эти следы. Это электрические ожоги. Скорее всего, они оставлены электростимулятором, — произнесла Лорен, имея в виду портативный электрический генератор, используемый при «игре» в пытки.

— Да, я такие видела, — кивнула Никки и добавила: — Когда работала в отделе нравов.

— Тогда тебе наверняка известно, что их нельзя использовать в области груди. — Лорен отодвинула простыню, показав грудь Графа, покрытую сильными ожогами в районе сердца. — Мне кажется, что кто-то хотел причинить ему сильную боль.

— Вопрос состоит в том, зачем это было нужно? — пробормотала Ники.

Они вместе спустились на лифте на первый этаж. Хит сказала:

— Слушай, а ты когда-нибудь раньше видела такие следы?

— Сильные ожоги от электростимулятора? Настолько серьезных — нет. — Когда они подошли к двери помещения для офицеров, Лорен продолжила: — Однако я слышала о подобном, и знаешь, у кого их нашли? У того сынка актера, который вечно попадал во всякие передряги; в конце концов его убили, в две тысячи четвертом или пятом году.

— Джин Хаддлстон-младший? — удивилась Никки.

— Ага, точно, так его звали.

— Но его же застрелили. По-моему, он был замешан в торговле наркотиками.

Лорен ответила:

— Все так. Это произошло до того, как я пришла работать сюда, но ходили слухи, будто он тоже был с ног до головы в электрических ожогах. Вообще-то, его считали совершенно сумасшедшим, поэтому при вскрытии решили, что он получил ожоги во время своих садо-мазо развлечений.

Помещение для полицейских пустовало. Никки сняла с крючка пальто, но, прежде чем уйти, села за компьютер, вошла на сервер Департамента полиции и запросила файл с делом Джина Хаддлстона-младшего.

Когда Никки шла по вестибюлю участка, навстречу ей шагнула какая-то женщина; она ждала у синего бархатного шнура, ограждавшего «стену почета» с фотографиями офицеров и памятными табличками.

— Прошу прощения, вы детектив Хит?

— Да, это я.

Никки остановилась и бросила быстрый взгляд на протянутую руку. В этом году кто-то решил открыть сезон охоты на полицейских, и у Хит сработал инстинкт самосохранения. Однако в руке женщины оказалась визитная карточка. Надпись на ней гласила: «Там Швайда, отдел городских новостей, „New York Ledger“».

— Не найдется ли у вас несколько минут? Я хотела бы задать вам пару вопросов.

Хит вежливо улыбнулась журналистке, но ответила:

— Послушайте, мне очень жаль, мисс… — Она снова взглянула на визитку. Никки запомнила имя женщины, но не была уверена в том, что прочтет его правильно.

— «Швайда», — пришла ей на помощь журналистка. — Мой отец — чех. Ничего страшного, мою фамилию никто не может правильно прочитать. Называйте меня просто Там.

Она радостно улыбнулась Никки, продемонстрировав два ряда безупречно ровных сверкающих зубов. Вообще, внешне она скорее напоминала супермодель: высокая и стройная, безукоризненно подстриженные и уложенные светлые волосы, огромные зеленые глаза, излучавшие ум и немного — лукавство, молодое лицо, которому почти не нужен макияж. Возможно, ей еще не было и тридцати. Такая внешность скорее ассоциируется с тележурналистикой, нежели с работой за компьютером в редакции.

— Отлично. Хорошо, пусть будет Там, — ответила Никки. — Но я зашла в участок совсем ненадолго, скоро мне нужно ехать по делам. Мне очень жаль.

Она сделала шаг в сторону дверей, ведущих во внутренние помещения, но Там последовала за ней. Она уже вытаскивала свой блокнот — «Ампад» на спирали, точно такой же, как у Хит.

— Мне понадобится всего одна минутка, я вас надолго не задержу. Скажите, смерть отца Графа является несчастным случаем или это преднамеренное убийство?

— Ну, насчет этого я могу ответить вам очень коротко, мисс Швайда, — без запинки произнесла детектив. — Расследование только началось, и пока у меня нет никаких комментариев.

Журналистка подняла глаза от блокнота:

— Сенсационное дело: приходского священника пытают и убивают в БДСМ-клубе, — и вы хотите, чтобы я довольствовалась заезженным «без комментариев»?

— Я не могу указывать вам, что писать в своей статье. Расследование только началось. Обещаю: когда мы будем располагать надежными сведениями, сразу сообщим прессе.

Как любой хороший детектив, Хит могла получить информацию даже тогда, когда вопросы задавали ей самой. В данном случае из заинтересованности Там Швайды в деле Графа она сделала вывод о том, что не ей одной этот случай кажется необычным.

— Все поняла, — произнесла журналистка и тут же добавила: — А что вы можете сказать мне о капитане Монтрозе?

Хит внимательно взглянула на нее, понимая, что даже слова «без комментариев» нужно произносить как можно осторожнее. Статью будет писать не она, а Там Швайда, и Никки не хотелось завтра прочесть в газете о круговой поруке и внезапно замолчавших копах. Наконец Швайда сказала:

— Если вам неудобно говорить об этом, обещаю, что это не попадет в печать. Дело в том, что до меня доходит множество самых нелицеприятных слухов, и если бы вы могли направить меня в нужную сторону, возможно, вы тем самым оказали бы ему услугу… Конечно, если это только сплетни, не более.

Детектив Хит заговорила, тщательно подбирая каждое слово:

— Но вы же не ждете, что я буду обсуждать с вами какие-то слухи, верно? Мне кажется, сейчас для меня самое время вернуться к работе и продолжить заниматься делом отца Графа, чтобы обеспечить вас надежной информацией. Договорились, Там?

Журналистка кивнула и спрятала блокнот.

— Должна сказать, детектив, Джейми нисколько не преувеличил ваши достоинства. — И когда Никки нахмурилась, добавила: — Я имею в виду статью в журнале с вашим фото на обложке. Теперь, познакомившись с вами и увидев, как вы держитесь, я поняла, что Рук описал вас совершенно точно. Вот поэтому Джейми и получает Пулицеровские премии и заказы на крупные статьи.

— Да, пишет он действительно неплохо.

«Джейми», подумала Никки. Она называет его «Джейми».

— Вы видели его фото в нашем утреннем выпуске с этой красоткой, Жанной Каллоу? У нашего плохого мальчика просто отбою нет от женщин, согласитесь?

Никки на миг прикрыла глаза и пожелала, чтобы Там Швайда за этот миг куда-нибудь испарилась.

— Извините, Там, я опаздываю.

— О, разумеется, не буду вас задерживать. И передавайте Джейми привет. Я хочу сказать, если будете с ним разговаривать.

У Хит возникло сильное подозрение, что у нее с Там Швайдой больше общего, чем блокнот для записей.

Вернувшись в отдел убийств, Хит обнаружила, что капитан Монтроз уже здесь: он сидел в своем кресле за закрытой дверью, спиной ко всем остальным и смотрел в окно, на Западную 82-ю. Возможно, он видел, как Никки припарковалась на стоянке внизу, но если он и знал, что она приехала, то не пошевелился, не приветствовал ее и даже не обернулся. Никки быстро взглянула на свой рабочий стол в поисках записок, но, не увидев ничего срочного, с сильно бьющимся сердцем направилась к дверям кабинета. Услышав стук в стекло, Монтроз, не оборачиваясь, жестом пригласил Хит войти. Она закрыла дверь и остановилась, глядя ему в затылок. Спустя пять бесконечных секунд капитан выпрямился и развернулся в кресле, словно усилием воли стряхнул с себя оцепенение и вернулся мыслями к работе.