Наталья Берзина - Лед чистой воды

Спустя минуту Валик уже пожалел о том, что сказал. Он и половины не понимал из того, что говорила девушка. Чувствуя, как страх уступает место злости, он грубо прервал официантку:

– Кофе мне! Обычный, из банки! С сахаром! Не понятно, что ли?!

– Растворимый кофейный напиток «Чибо», «Нескафе», «Якобс», «Лефбергс Лилу»… – принялась перечислять дальше девушка.

– «Нескафе!» – почти крикнул окончательно потерявший терпение Валик.

Кивнув, девушка с чуть брезгливой улыбкой пожала плечами и удалилась. Только теперь он сумел перевести дыхание. Первым желанием было включить питание, но опасение, что после столь неудачного начала девчонка его запомнит, остановило его. Положив дрожащие руки на стол, он некоторое время смотрел на них, но вскоре снова убрал на колени. Необходимо как-то собраться с силами и дождаться заказа. Он уже принял решение. Нельзя активировать бомбу под этим столиком. Более подходящий он уже присмотрел, то, что он недалеко от выхода, даже к лучшему. Нужно, проходя мимо, сунуть под низко свисающую скатерть уже включенное устройство и спокойно выйти на улицу. Главное, не потерять времени в гардеробе.

Валик снова, уже в который раз, обвел взглядом небольшой зал. Недорогое кафе, похоже, пользовалось хорошей репутацией. Почти все столики заняты, исключение составляли лишь те, что располагались у входа. Валик чувствовал, как подрагивают пальцы. Официантка, наверное, уснула где-то. Сколько времени нужно, чтобы насыпать в чашку ложку кофе и плеснуть кипятка? Он уже ожидает с полчаса!

– Ваш кофе! – откуда-то из-за спины раздался голос официантки.

Валик снова вздрогнул. Сегодня его пугало абсолютно все. Каждый звук, каждое дви жение.

– Я попросила бы вас рассчитаться сразу! – твердо сказала девушка.

– Да, конечно, я и хотел… – начал срывающимся голосом Валик.

Девушка молча положила на стол счет. Сумма ужаснула Валика, но он сдержался и не стал возмущаться, хотя за эти деньги можно было купить, по его мнению, целую банку кофе. Вытащив из кармана несколько смятых купюр, он положил их на счет, не рассчитывая получить назад сдачу. Но официантка отнеслась к нему на удивление лояльно. Старательно отсчитав деньги, она аккуратно сложила мелочь и положила ее прямо перед Валиком. Он хотел что-то сказать, но девушка уже отошла к другому столику, за которым только что устроилась молодая пара.

Кофе показался Валику горьким и невкусным. Может, сахара пожалели, может, еще что-то, но дома кофе явно был вкуснее. Ему вооб ще-то кофе врачи не рекомендовали, и приходилось пить его втайне от матери. Случалось это не часто. Может, раз в неделю, иногда реже. Мать покупала раз в месяц с получки небольшую баночку и старательно растягивала ее. Раньше, пока отец жил с ними, денег в семье хватало. Но после его ухода стало худо. Мать постоянно пилила его, требовала, чтобы он устроился на работу. Но ничего путного не получалось. То, что предлагали, его либо не интересовало, либо требовало определенных знаний. А их у Валика как раз и не было. Так и перебивались: он – случайными заработками, она работала швеей на захудалой фабрике.

Обжигаясь, Валик допил горький напиток, поставил чашку и только теперь заметил на столе странное устройство, принесенное официанткой. Серебристая баночка с трубочкой. Заинтересовавшись, он на миг даже позабыл о пакете. Взял в руки, покрутил и так и эдак и вдруг понял, что это не что иное, как сахарница! «Вот дурень!» – подумал он и снова разозлился. Эти буржуи чего только не придумают. Ничего, он сейчас им всем покажет! Он сунул руку, неожиданно ставшую твердой и уверенной, в пакет. Неслышно щелкнул тумблер, и таймер начал отсчет последних минут.

Валик нервно совал руки в рукава тонкой куртенки, не попадал, злился, дергал ее в разные стороны, когда в зале раздался громкий хлопок и клубы белого дыма заволокли фойе.

Информация, полученная от Глеба [4], несказанно удивила Владимира. Самым непонятным оказалось то, что Виктор за день до смерти уволился с прежнего места работы, ничего не сказав жене. В больницу его привезла «скорая помощь», которую вызвала какая-то сердобольная старушка. Странно, но улица, с которой его забрали, вела как раз к гаражам автошколы, в которой работал Виктор. Обнаружились еще некоторые странности. В частности, характерные следы на запястьях. Глеб, внимательно изучив документы, склонен был думать, что это не что иное, как следы от наручников. Даже наличие алкоголя в крови Виктора было подозрительным. Его почти не было! Зато в легких он присутствовал в довольно значительном количестве.

– Получается, что он им дышал? – удивленно спросил Владимир.

– Скорее, вливали насильно, а затем уже в ход пошел тетраэтилсвинец. Видишь ли, все так похоже на убийство, но только непонятно – зачем? Человек отработал механиком меньше месяца. Что он мог узнать такого, что его тут же устранили? Обычная автошкола, каких десятки. Допустим, у кого-то рыльце в пушку, но убивать из-за этого? Подумаешь, часы приписывали, топливо подворовывали. Пусть да же использовали ворованные машины или ис пользовали гараж как отстойник, поверь, этого мало, чтобы пойти на убийство. Если его держали в наручниках не менее восьми, а то и десяти часов, то не похоже, что убийство совершено спонтанно. Да и сам ведь знаешь, когда убивают в гараже, чаще используют то, что попадается под руку. Молоток, гаечный ключ, монтировку, все, что угодно, все, что годится для удара. Отвертку, например. В данном случае его сначала пытались напоить.

– Меня удивляет столько сложностей. Может, женщина? – предположил Владимир.

– Не исключено. Вот только как он оказался в наручниках? Игра?

– Понятия не имею. Мы как-то не делились сексуальными пристрастиями. Знаю только, что с Викой у него вроде бы все было нормально, в загулах по бабам Виктор замечен не был. Хотя утверждать что-либо я не берусь.

– Ты ведь знаком с погибшим давно? – вдруг спросил Глеб.

– Уже лет двадцать, пожалуй. Правда, последние годы мы пересекались не часто.

– Но до этого ты не замечал за ним ничего подозрительного?

– Нет, пожалуй, правда, у меня жена учится в этой же автошколе. Но спрашивать у нее что-нибудь бессмысленно, сам понимаешь, она пересекается только с преподавателями и инструктором по вождению. Хотя определенный конфликт именно с инструктором у нее уже произошел, только на совершенно иной почве. Ты пробовал говорить с Викой?

– Пытался. К сожалению, толку чуть. Она ничего практически не знает, я, правда, напустил на нее Алену, но для того, чтобы получить какую-либо информацию, потребуется время.

– Алена – это кто? – спросил Владимир.

– Прости. Забыл, что вы незнакомы. Алена – моя жена. Она классный психолог. Отлично работает с пострадавшими, вытягивает из них такую информацию, которую я обычными путями добывал бы месяц, а то и больше.