Гюнтер Продьоль - Криминальные сенсации (Часть 1)

Инспектор Пью слегка пожал плечами:

- Не думаю, сэр, что мы можем это себе позволить. Газеты публикуют одну статью за другой. Население начинает проявлять беспокойство. Об этой истории с убийствами доктора Адамса говорят уже повсюду в Истборне. В чайных салонах кумушки пересказывают сплетни об убийце вдов. Адамса они называют не иначе как "доктор Синяя Борода". У нас нет другого выхода, даже если доктор Адамс - ваш друг. Мы обязаны начать расследование!

Сэр Ричард Уокер вскочил с кожаного кресла, тяжело ступая, подошел к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. Пью показалось, что он слышит учащенное биение его сердца.

Уокер несколько минут раздумывал, затем повернулся и с решительным видом подошел к телефону. Набирая номер центральной телефонной станции, он почти торжествовал:

- А почему обязательно мы должны вести расследование? У нас есть право и возможность подключить вышестоящую инстанцию. Здесь как раз тот случай, когда мы не в состоянии справиться с таким сложным делом. Для чего у нас существует знаменитый Скотланд-Ярд? Вот пусть они и поломают себе голову над этим...

На другом конце провода отозвалась телефонистка. Уокер торопливо сделал заказ:

- Мисс, пожалуйста, Скотланд-Ярд, отдел по расследованию убийств!

Пока начальник полиции ожидал связи с Лондоном и нервно теребил телефонный шнур, инспектор упорно смотрел в пол, чтобы не показать своего разочарования. Слишком велико было его желание самому заняться этим делом, которое газеты называли "преступлением века". Может быть, это помогло бы ему стать старшим инспектором, а то и заслужить перевод в Лондон, в "Ярд"?

Герберт Хэннэм, старший офицер уголовной полиции, или - он предпочитал, чтобы его так называли, - главный инспектор, был коренастым седым мужчиной пятидесяти лет. Выглядел он как корабельный маклер, зимой и летом носил твердый черный котелок в форме дыни, любил Мэрилин Монро и неприличные анекдоты, если их рассказывали не на службе. В остальном же он был человеком, полностью лишенным чувства юмора, педантичным и, пожалуй, как никто другой из англичан, терпеть не мог английские детективные романы и бега борзых. Целью его жизни было стать начальником уголовной полиции. И все двадцать с лишним лет службы он преследовал эту цель с ожесточенной, поначалу даже какой-то фантастической настойчивостью. До поста руководителя отдела по расследованию убийств ему все же удалось подняться.

В его небольшом доме на окраине города всем заправляла миниатюрная приветливая жена, которой он в конце каждого месяца вручал нераспечатанным конверт со своим жалованьем и которой беспрекословно подчинялся; такого же подчинения он требовал и от своих подчиненных. Каждое утро, когда он отправлялся в бюро, имея в запасе четверть часа, жена провожала его до садовой калитки и кричала вслед звонким, проникнутым заботой голосом: "Герберт, только не вскакивай на ходу в автобус и, пожалуйста, подними воротник, ведь такая погода..." Вот уже девятнадцать лет она проделывала это каждое утро, потому что еще не было случая, чтобы Герберт Хэннэм не пошел на работу.

В силу служебного положения Хэннэм мог выбирать из поступающих дел такое, которое обладало признаками сенсационности, и можно было ожидать громкого резонанса в прессе. У Хэннэма выработалось особое чутье на такие дела, и не в последнюю очередь поэтому он стал самым известным криминалистом Скотланд-Ярда. Этим объясняется и его желание лично взяться за расследование дела об "убийце вдов из Истборна".

Ни одно уголовное дело последних лет не привлекало к себе такого внимания, как история умерщвления вдов в курортном Истборне. С основательностью бухгалтера Хэннэм сразу же начал готовиться к расследованию. Он запросил из отдела прессы все сообщения на эту тему, по справочникам ознакомился с историей города, его обитателями и их образом жизни, изучил календарь местного дворянства и записи в поземельной книге. После этого собрал следственную группу из опытных и надежных сотрудников; своим заместителем назначил сержанта Хьюита, пожилого, умудренного многолетним опытом криминалиста.

12 августа 1956 года Хэннэм с группой выехал на место. Истборн, расположенный на южном побережье Англии, был скорее большим роскошным домом престарелых, заполненным старухами-вдовами и пенсионерами, чем курортом. Каждый четвертый житель города был старше шестидесяти пяти лет, да и приезжающие отдыхать были преимущественно пожилыми людьми. Соответственно протекала и жизнь в городе: однообразно, консервативно, без каких-либо сенсаций. Преступность была почти нулевой - последнее преступление с применением насилия произошло здесь тридцать два года назад. Тогда 74-летний миллионер из ревности зарезал свою 19-летнюю любовницу. Прежде чем полиция начала расследование, убийца умер: от всех этих волнений у него отказало сердце.

Для такого специалиста, как главный инспектор Хэннэм, Истборн большого интереса не представлял. Здесь не было ни притонов, ни игорных и публичных домов, ни района, подобного лондонскому Сохо, где имели обыкновение собираться уголовные элементы, и поэтому полиция знала, где искать. Дело, к расследованию которого Хэннэм приступил на следующий день, было самым странным из всех, что приходилось вести знаменитому криминалисту. В то время, когда все газеты под аршинными заголовками сообщали, что 59-летний истборнский врач доктор Джон Бодкин Адамс за последние двадцать лет умертвил наркотическими инъекциями не то двадцать, не то четыреста двадцать богатых вдов, предварительно заставив их под гипнозом завещать в свою пользу не то 31 618, не то 498 741 фунт стерлингов - цифры зависели от фантазии газетчиков, - этот полноватый, невысокий человек с круглой лысой головой в дешевых очках на носу картошкой как ни в чем не бывало продолжал заниматься врачебной практикой. Более того, в приемной роскошной виллы на Тринити Триз, 6, теперь отбоя не было от пожилых дам, которые хотели стать его пациентками. Ведь у скучающих женщин появилась возможность пощекотать себе нервы, рассказывая где-нибудь за чаем: "Меня сегодня обследовал мой будущий убийца..."

Главному инспектору и его сотрудникам предстояло проверить обоснованность каждого подозрения, высказанного в многочисленных газетных статьях и сообщениях. Было изучено четыреста двадцать историй болезни умерших пациенток, произведено шестнадцать эксгумаций и просмотрено множество завещаний. Ничего, что позволило бы утверждать, будто доктор Адамс каким-то предосудительным образом способствовал смерти больных или составлению ими завещания в его пользу, обнаружено не было. Однако это не обескуражило Хэннэма. Он, как ищейка, продолжал кружить по Истборну, пока в подвалах нескольких аптек не наткнулся на рецепты на получение наркотиков, правда, выписанные шесть лет назад, но предназначались они одному человеку - миссис Эдит Элис Морелл. Под всеми рецептами стояла одна и та же подпись: доктор Джон Бодкин Адамс. Казалось, Хэннэм наконец вышел на верный след.