Александр Егоров - Колеса фортуны

Он усмехнулся, потер руки, разлил вискарь по стаканам и продолжал:

— Эх, Петька! Я тебя полюбил, я тебя научу. Ты только мне адресок скажешь, к кому вы там в Москве собирались. Скажешь, не забудешь?

— В Москве? А откуда…

— Оттуда, старик, оттуда. Ты вот молчишь, скромничаешь. А ребята водителя твоего сразу раскололи.

— Макса?

— Макса, хренакса, это я не знаю. Короче, делаем по-твоему. Едем в Москву, играем в компьютер. Если на связь не выйдем, папа очень расстроится. Не надо расстраивать папу… А про парней своих забудь пока.

— Как это — забудь? Что с Максом? Что с остальными?

— С какими еще остальными? Двое же их. Или у тебя еще кто был?

— Двое, — повторил я.

Он махнул рукой:

— Двоих сдал, двоих обратно получишь. Без царапин и повреждений. Ты пей, Петруха, пей, привыкай к взрослой жизни. Потом, когда бабло возьмем, как следует отметим.

Дальнейшее я помню отрывочно. В номере-люкс работал телевизор. Показывали молодого премьер-министра, прозванного в народе «киндерсюрпризом», за ним — концерт скучных морщинистых юмористов, похожих на зажравшихся мартышек-переростков, потом, как вершину эволюции, — Арнольда Шварценеггера… Впрочем, скоро я перестал различать их. Владимир о чем-то говорил, говорил, тыкал пальцем в экран, в старину Шварца, а сам щедро подливал мне маслянистую вонючую жидкость, которую я глотал, зажмурясь. Один раз он куда-то вышел, оставив вместо себя рослого ассистента — тот, оценив обстановку, предложил мне сразу стакан водки; после этого…

Эпизод19.Я проснулся от головной боли. Оказалось, я спал прямо на полу. В комнате было темно и душно: тяжелые шторы не пропускали воздух. Пошарив по стене, я нащупал какой-то выключатель. Лампа осветила пустую комнату. На столе остались два пустых стакана и почти допитая бутылка виски.

Шатаясь, я добрался до туалета. Яркий свет вызвал неудержимый приступ тошноты. Когда слегка отпустило, я вернулся в комнату и попробовал выглянуть в окно. Оказывается, было еще довольно темно. Но внизу, на улице, суетились какие-то люди.

Джинсы я нашел под столом, кроссовки — под кроватью. Держась за стены, я дошел до двери. Она была заперта снаружи. Я щелкнул замком и выглянул в коридор.

В соседнем номере что-то происходило. Оттуда слышался шорох и почему-то плеск льющейся на пол воды. И тут дверь приоткрылась. Я, еле стоя на ватных ногах, ждал, кто оттуда выйдет. Но оттуда не вышел, а выполз абсолютно голый и мокрый человек (я узнал одного из вчерашних исполнителей). Он посмотрел на меня и помотал головой. Я увидел, что он зажимает ладонью рану в боку: из-под ладони пульсирующей струйкой текла кровь.

Я шарахнулся прочь по коридору. Увидел выход на лестницу и, хватаясь за перила, скатился на третий этаж. Там был наш номер. «Бежать, бежать», — колотилось у меня в голове одно-единственное слово. Я рванул дверную ручку. Заперто! Стучась в дверь, я стонал от ужаса. В комнате раздались шаги. «Кто там?» — спросил знакомый голос. «Господи, Шериф, открывай», — зашептал я. Дверь отворилась, и Шериф схватил меня за руки, иначе бы я свалился на пол тут же, в прихожей.

На объяснения не оставалось времени. Макс и Костик второпях оделись, мы похватали сумки и выскочили из номера. Макс метнулся было в сторону выхода, но Шериф его удержал: в дальнем конце коридора было окно, за которым виднелась железная пожарная лестница. Мы с треском распахнули окно и по очереди выбрались наружу. Оказавшись на улице, мы осторожно выглянули из-за угла: наш белый автобус стоял там, где мы его и оставили, в соседнем проезде. Пробежав по заднему двору гостиницы, мы подобрались прямо к нему. Я нащупал в кармане ключи и протянул Максу. Мы забрались в прохладный, пропахший бензином салон. Заскрежетал стартер. Мотор заработал неожиданно хорошо и ровно. Машина тронулась и поползла по переулку прочь от этой чертовой гостиницы.

А у меня снова страшно заболела голова. Я отполз в конец автобуса, лег на сиденье и сжался в комок, закрыв лицо руками. Так плохо мне не было ни разу в жизни.

Похоже, я вырубился на час или на два. Очнувшись, я обнаружил, что под головой у меня — подушка, а рядом молча сидят Костик и Шериф. Машина, спокойно урча мотором, летела по гладкой дороге. Я привстал и поглядел в окно. Солнце поднялось уже высоко. Трасса шла среди обширных полей и перелесков. Город Новосволоцк остался далеко позади.

— Я думал, на посту точно стопанут, — не оборачиваясь, произнес Макс. Я видел его лицо в зеркале. — Но ничего. Даже не вышли.

— На этих… ночью кто-то наехал, — проговорил я хрипло. — Одного прирезали прямо в ванне.

Все, что я видел, происходило как будто с кем-то другим. От страха не осталось и следа. Это было странно.

— Но не всех, — сказал Шериф. — Когда у вас охрану сняли, я вернулся, а они на улицу побежали. Кто в трусах, кто одетый. Еще темно было.

— Вот это отдохнули в отеле, — усмехнулся Костик. — Березка-Хилтон.

— Хуилтон, — не промедлил с ответом Макс.

Мне стало смешно. Я даже закашлялся, но на этот раз обошлось.

— Кто же это их так? — спросил Костик.

— Я боюсь, это кто-то по нашему вопросу, — сказал я. — Вот чего я на самом деле боюсь.

Шериф как будто хотел что-то сказать, но промолчал.

— А куда мы едем, кстати? — спросил я.

— Куда угодно. Подальше от Москвы, — ответил Макс.

Эпизод20.Свернув с объездной дороги, мы мигом заблудились. Макс долго искал на своей карте поселок под названием «Волкогоново», но не нашел. А поселок был, и синий указатель сообщал об этом, да и сам поселок виднелся невдалеке: там, на холме, выстроились аккуратные кирпичные домики разной степени художественной ценности, в основном, конечно, довольно странные с виду — типичные образцы загородной архитектуры эпохи первоначального накопления.

Не значилось на карте и дороги, которая вела бы в Волкогоново, в то время как асфальт под колесами был реальным и довольно свежим; было совершенно непонятно, куда такая дорога может завести. Именно поэтому мы поехали вперед. С ревом взобравшись на пригорок на первой передаче, мы притормозили и огляделись. Чуть дальше и внизу, в сторонке, мы увидели широкую лужайку, с трогательными белыми березками вокруг и удобной парковкой. Вероятно, новые русские из тех, кому наскучило жарить свои barbeque за кирпичными заборами, иногда собирались на нейтральной территории, чтобы повстречаться с себе подобными, мирно обсудить возможный срок нового премьер-министра, или дайвинг на Красном море, или что они там еще обсуждают. Сейчас тут не было никого. Зато висела забытая кем-то волейбольная сетка.

Мы спустились с горы и вылезли из машины на свежий воздух. Пели птицы, откуда-то издалека доносилось протяжное зуденье бензопилы — видимо, там расширяли пространство для новых кирпичных особнячков, а может, пытали какого-нибудь зазевавшегося конкурента. Меня самого все еще подташнивало после вчерашней пытки вискарем, но голова почти не болела, и это было чудесно.