С Птаха - Городская магия

- А ведь, сколько же мы для этого Вервольфа сделали! Лекарств сколько извели, за которые простые наркоманы у нас в хозрасчетном центре по 200-300 долларов платят на курс лечения. А этот Герейра сколько крови нам выпил Дракула просто, я и не знала что есть такие комиссии да организации... - Инга ещё какое-то время всхлипывала и перечисляла понесенные материальные и моральные убытки.

Прокопени все же удалось вклиниться в одну из крошечных пауз:

- Я чем смогу - помогу, мне Анатолий Дмитриевич говорил о ваших проблемах, ну давайте какие там у вас сохранились бумажки? Просмотрим, может быть действительно что-то можно на уровне Минздрава сделать, - Игорь Николаевич подивился собственной находчивости, и заподозрил, что сам Врвольф - Головатин сейчас сообразуясь с рекомендациями "Городской магии" шаманит, что бы ему помочь...

- Сейчас, у меня все тут хранится... - Инга отерла слезы стерильным медицинским бинтом и направилась к огромному старому облупившемуся сейфу, вытащила из него две паки, и коробку с магнитофонными кассетами.

- Вот, история болезни Головатина, запросы на этого подонка от Герейры и кассеты с бредом... - мы ведь не просто развлекаемся тут, а ведем систематическую научную работу! Кассеты вы можете взять с собой - их, как говорится, к делу не пришьешь, а историю просмотрите в моем присутствии и верните.

Игорь Николаевич углубился в папки, а главврач стала умывать заплаканное лицо над расположенной тут же, в кабинете, раковиной. Прокопени казалось, что за последние несколько дней он уже отвык удивляться. Но сейчас поводов для удивления было множество. Да, у многострадального гражданина Головатина, были более чем веские основания обращаться к адвокатам и международным гуманитарным миссиям...

Если печально известный доктор Менге оправдывал свои бесчинства тем, что действовал ради будущего блага человечества, то местечковые психиатры не пытались создать идеологической или хотя бы научной подоплеки, и попросту использовали своего экстраординарного пациента как своеобразный домашний оракул. То есть накачивали лошадиной дозой отборных психотропов и задавали актуальные бытовые вопросы, вроде того поправится ли двоюродная тетка или стоит ли выходить замуж за Павлика - интерна из травматологии...Конечно, интеллектуальный внутренний голос впавшего в транс Вервольфа - Головатина повествовал не столько об этих житейских мелочах, но и о предметах более высоких - причем как на русском, так и на немецком, и французском языках, потому его откровения и записывали на кассеты - то бы потом отличить полезные в хозяйстве зерна от эзотерических плевел при повторных прослушиваниях. Поскольку у пациента Головатина имелась масса патологий, которые можно описать общим термином разможжение паренхиматозных органов (проще говоря многочисленные посттравматические повреждения почек, печени и поджелудочной железы), имелись множественные посттравматические гематомы, а многие факторы указывали даже на разрыв селезенки. Но специальной терапии по этим показаниям Головатин не разу не получал. Больше того - крупная гематома правой почки вообще требовала ургентного оперативного вмешательства. Но оперировать Сергеича тоже отчего-то не торопились.

Заметив тень неодобрения, промелькнувшую на лице увлеченного чтением Прокопени, Инга Юрьевна снова улыбнулась, на этот раз примирительно, и сказала:

- Мальчик все рано бы умер...

- Ну, все там будем, рано или поздно, - по-медицински цинично вздохнул Игорь Николаевич, просматривая очередные справки с результатами анализов крови и спинномозговой жидкости, - И как давно он умер - это ваш уникальный мальчик? - поверить в то, что человек, имеющие такой комплекс заболеваний, до сих пор пребывает на этой грешной Земле, врач - которым когда-то был Прокопеня просто отказывался.

- А он не умер, мы его выписали, а он не умер... - тихо сказала Инга .

- А что же с ним приключилось - он что вознеся к своим небесным гуру, или растаял в утреннем тумане как ежик из мультфильма? - едко осведомился Игорь Николаевич.

- Да нет же...Он впал в состояние, похожее на кому, мы его передали в реанимацию, и потом он выздоровел, вроде бы...

- Вроде бы выздоровел???? - праведному возмущению Прокопени не было предела - я же врач, а не Кашпировский из телевизора - у вас - в провинциальной реанимации, где из лекарств есть только аспирин, а из техники кардиограф образца 1913 года, выздоровел человек, нуждающийся в ургентной пересадке почки, с эпилептическим комплексом, множественными посттравматическими повреждениями органов брюшной полости, атрофией ряда нервов, и ещё массой патологий, которого полгода попросту не пытались даже лечить, я имею виду с терапевтической точки зрения, - выздоровел? Я поражен, как он за эти полгода у вас не умер! А вы говорите выздоровел!

- Ну... я не знаю... Я не видела той его истории болезни что в реанимации завели. Для меня это тоже было очень странно...

- Странно. Подходящее слово! Ваш Головатин должно быть действительно Вервольф, - он хоть на луну по ночам не выл в полнолуние?

- Нет, не выл. Только по палате летал, именно в полнолуние. Два санитара даже уволились от нас, когда это увидели, - опять вздохнула Ига и пожаловалась - Вы, там в столицах, не представляете, как сейчас сложно нормальный младший персонал подобрать! Зарплата - копейки, а работа что и говорить, тяжелая. Простите, конечно, но мне надо торопиться - у меня в 11 коллегия в Облздраве... Вы послушайте на досуге бред его и подскажите нам - ну как с этим кошмаром бороться?

- Конечно - конечно, я ведь именно за тем, что бы вам помочь и пришел, Прокопеня ещё раз вдохновенно соврал, поцеловал стерильную главврачебную руку и поспешно откланялся, прихватив коробку с кассетами.

*****

Ал ждал его в машине, попивая кофе из крошечного никелированного термоса, аккуратно накрыв одно колено серым шелковым носовым платком, а Сергеич остался в гостинице, что бы заниматься какими-то неотложными деловыми вопросам. "Аристократ" - ухмыльнулся про себя Прокопеня. Полное имя Ала было Алесандро Гонсалес де ла Кремон Алонсео Альезо-и-Герейра. И он не ленился писать его полностью на официальных документах. Должность впечатлял не меньше специальный аккредитованный медицинский эксперт независимого гуманитарного института при медицинском департаменте ООН и ЮНИСЕФ. Хотя, в чем заключалась миссия гуманитарного института и от кого именно он был независим, оставалось тайной, во всяком случае, для Игоря Николаевича.

Прокопеня похвалился своей добычей, и по-военному жестко резюмировал полученную информацию:

- Да действительно, гражданин Головатин подвергался незаконным систематическим медицинским воздействиям, терапевтически не оправданным, и более того, сопряженным с риском для его жизни и физического здоровья.