Юлия Алейникова - Ей прописали смерть

На законченного идиота Вютрих никак не тянул, признал с горечью Володя.

– И что тогда выходит? – обреченно спросил лейтенант Сидоров, уже смирившийся с тем, что их снова отбросило на старт. – Ведь экспертиза доказала, что Руденко сбила именно машина Вютриха.

– То-то и оно. Едва ты вышел на его машину, Вютрих тут же скончался. Да и с Муромцевой в кафе видели не его. Мне кажется, за фигурой Вютриха мы не разглядели главное действующее лицо, – задумчиво проговорил Капустин, глядя в окно сквозь густое облако дыма.

И все началось сначала. Капустин с Володей снова шаг за шагом прослеживали развитие аферы, пытаясь увидеть среди известных фактов те, которые они неправильно трактовали, разглядеть за фигурой остеопата того, кто так вовремя его убрал.

– Не считая аварии, этот человек мог трижды появиться на сцене. Первый раз, когда следили за твоей подругой Плотниковой. Второй раз, когда сталкивали под поезд Елену Сорокину. И третий раз, самый перспективный, в кафе с Муромцевой. Отчего-то я просто уверен, что это был именно он. И, ты знаешь, исходя из описания, которое дали ему официантки, я склонен считать, что: во-первых, он принадлежит к тому же кругу, что и покойный остеопат. Не зря твои знакомые решили, что официантки в кафе видели именно Вютриха. Тот же типаж. Образован, состоятелен, воспитан. Во-вторых, он, умело прикрываясь Вютрихом, реально руководил предприятием. Ведь Вютрих не фармацевт. Муромцева тоже. А в таком деле без специалиста не обойтись. Ты видел описание этой разработки? Кому по силам разобраться в этой филькиной грамоте?

– Да уж. Значит, фармацевт, – кивнул Сидоров.

– И, как мне кажется, старый знакомый Вютриха, – задумчиво проговорил Капустин. – Я вот о чем подумал. Сумма, которую выложил Вютрих за разработку, не маленькая. По информации французских коллег, тридцать тысяч евро. Сам Вютрих не специалист, в фармакологии, насколько нам известно, ничего не смыслит, и отсюда вопрос, как он мог решиться на эту покупку? Если сделка заранее не готовилась, как он мог потратить такую значительную сумму незнамо на что? А если бы обманули? А даже если и нет? Что делать с этой разработкой? Можно ли ее использовать?

– Верно, – нахмурился Володя. – Не полный же он идиот – просто так взять и купить какие-то формулы, с которыми неизвестно что делать? Выходит, это не он?

– Да ты послушай, не перебивай, – махнул ему рукой Капустин. – Я думаю, что, принимая решение о покупке разработки, он должен был срочно с кем-то посоветоваться, прежде чем вкладывать деньги.

– Точно! – оживился Володя. – Получив предложение, он обязательно должен был проконсультироваться со специалистом, а учитывая щекотливый характер сделки, это должен быть проверенный человек и компетентный.

– И тот, с кем Вютрих мог быстро связаться, – отметил Капустин.

– Точно. К тому же мы исходим из того, что эта сделка заранее не планировалась, а значит, консультация Вютриху была просто необходима.

– Надо срочно начать разработку контактов Вютриха. Перетряхнуть всех друзей-приятелей, начиная с детского сада.

– Ищем фармацевта?

– Да. А кстати, что там с камерами видеонаблюдения? Куда твой Карпов пропал? – спохватился Капустин.

Точно. Ведь капитан ДПС обещал поискать записи камер наружного наблюдения, которые могли бы прояснить картину аварии. И Володя тут же набрал номер Карпова.

– Есть одна запись, но, боюсь, она ничего не даст, – усталым голосом проговорил Игорь Николаевич, выслушав Володю. – На записи видна часть машины Вютриха, можно разглядеть номер и как она трогается с места. Камера зафиксировала время, но передние дверцы машины не видны, кто садится за руль, разглядеть невозможно. И это все, что я смог найти.

– Все равно давай, на безрыбье и жаба – соловей, – невесело отозвался Володя. – Я сейчас заскочу к тебе, заберу запись.

– Ты как в каменном веке, – усмехнулся Карпов. – Я тебе сейчас по почте файл скину, а вечером могу запись передать, когда домой поеду. Если ты меня не дождешься, я у дежурного оставлю.

– Я дождусь, – заверил его Володя, твердо намеренный вычислить хитрого гада, пришившего остеопата Вютриха в уходящем году.

– Я знаешь о чем вдруг подумал? – обратился к Володе Капустин, едва тот закончил разговор, выпуская в потолок череду серых колечек табачного дыма. – Мы почему-то незаслуженно упустили из виду фигуру продавца.

– Какого продавца? – не сразу ухватил начальственную мысль Володя.

– Продавца разработки. А ведь он наш соотечественник. И с чего мы так легко поверили в то, что он не был ранее знаком с Вютрихом? Со слов француза, который его даже не допрашивал? – недоуменно пожал плечами майор, удивляясь собственной глупой доверчивости. – А ведь они могли быть знакомы.

– Но француз настаивает на том, что сделка была спонтанной, – не разделил энтузиазма майора Володя.

– Сделка – да. Но возможно, она состоялась лишь потому, что Вютрих раньше был знаком с этим, как его? – Капустин пошелестел бумагой, ища нужный документ. – С Ильей Субботиным.

– То есть они случайно встретились во Франции, разговорились, и у них родилась идея, как срубить бабок?

– Примерно. Один пожаловался на низкую зарплату и сложную работу, другой задумался о том, что полезного можно извлечь из материальной неудовлетворенности первого, и предложил купить у него информацию.

– А что, в этом что-то есть. Договориться легче со знакомым человеком.

– Именно. Из какого города происходит господин Субботин?

– Не знаю. Елки! – И Володя вслед за Капустиным кинулся искать данные по Илье Владимировичу Субботину. – Наш, питерский! – воскликнул он спустя минуту.

– Вот! Лопухи мы с тобой, лейтенант. Полные и законченные идиоты. Столько времени коту под хвост!

– Лучше поздно, чем никогда, – попытался утешить его взбодрившийся лейтенант Сидоров. – О, почта пришла! Сейчас посмотрим, что там Карпов нарыл.

Володя развернул экран компьютера к Капустину и встал у него за спиной. Как и предупреждал капитан ДПС, на записи ничего кроме задней части машины видно не было. Было видно идущих мимо людей и как отъезжает машина Вютриха. И только.

– Да, здесь ничем не разживешься, – с сожалением констатировал Капустин. – Займись поисками фармацевта, а я проработаю Субботина.

Первым делом Володя позвонил родителям Вютриха и договорился о встрече. Отец Вютриха был уже на пенсии, а мать после смерти сына слегла с сердцем, так что оба были дома и сразу же согласились встретиться. Остеопат был единственным сыном, любимым, избалованным и изнеженным. Воспитанием «мальчика» занималась в основном мать, доктор искусствоведения. На Володю она произвела неизгладимое впечатление. Даже сломленная горем, она сохраняла отпечаток величественной красоты и безупречно владела собой, не допуская в присутствии постороннего ни слез, ни тем более причитаний. Вероятно, в молодости она была чрезвычайно красива и даже изысканна. Глядя на Викторию Вениаминовну, Володя подумал, что, наверное, у нее есть дворянские корни. Потому что в кино все аристократки выглядели и вели себя именно так.