Богумил Райнов - Умирать - в крайнем случае

- Это потому, что он в самом деле полицейский. Правда, бывший. Отставлен от службы за коррупцию и мелкие человеческие прегрешения. Но это не мешает ему поддерживать связи с полицией по ту сторону океана. И быть специалистом своего дела. В двух словах, Ларкин примет здесь готовый товар, да и на Востоке поможет. Так что операция невозможна без его участия. И без его одобрения.

Помолчав, шеф внезапно восклицает:

- Значит, "полицай"! Да вы, чего доброго, окажетесь умнее, чем я думал!

Он снова усаживается за письменный стол.

- Поскольку Ларкин появится только к полудню, у вас есть время справиться еще с одним делом. Выйдете отсюда, пройдете два перекрестка. Запомните: дом номер тридцать шесть, второй этаж. Вам нужна та дверь, на которой есть вывеска "Холлис. Фото". Вот вам ключ. Если человек еще не пришел, сядете и подождете.

- Какой человек?

- Человек, который передаст вам для меня письмо. Не подумайте, что я хочу использовать вас вместо почтальона или что-нибудь вроде этого. Письмо секретное. Кроме того, вам и дальше придется поддерживать связи с этим человеком. Так что берите письмо, заприте контору и возвращайтесь сюда.

- Вы же говорили, что мне опасно выходить за пределы вашей улицы, напоминаю я.

- Верно, у вас нет паспорта, - бурчит Дрейк.

- Я мог бы его иметь, пожелай вы сунуть руку в ящик вашего стола и достать его оттуда, - замечаю я.

- Нет, вы в самом деле умнее, чем нужно, - вздыхает Дрейк. - Хотя насчет ящика не угадали.

Он ленивым жестом тянется к несгораемому шкафу в стене за письменным столом, поворачивает ключ, отпирает стальную дверцу и достает мой паспорт.

- Виза, наверное, давно истекла... - замечаю я.

- Да, конечно, - кивает рыжий и бросает паспорт на стол. - Впрочем, ее, кажется, кто-то продлил.

Дом N_36 - мрачное здание весьма запущенного вида. Часть окон заколочена досками, остальные зияют выбитыми стеклами. Дом этот явно обречен на снос.

Одна из дверей на втором этаже в самом деле украшена медной табличкой "Холлис. Фото". Отпираю дверь и вхожу в темную прихожую, а оттуда в такое же темное помещение - окна заколочены досками. Нащупав выключатель, зажигаю свет. Прямо передо мной - дверь с темными шторами, должно быть, вход в само фотоателье. Правда, на этой подробности я задерживаюсь ненадолго. Потому что мое внимание првлекает тело человека, лежащего ничком на полу в луже крови.

Я подхожу, нагибаюсь и осматриваю пол возле трупа в надежде обнаружить какое-нибудь письмо или бумажку. Ничего. Если письмо и существует, оно, должно быть, в карманне убитого. Но он лежит так, что доступ в карманы закрыт: в этих синих доспехах американских скотоводов карманы обычно помещаются на груди и на животе. Я нагибаюсь пониже. Нет, я не ошибся: убитый - не кто иной, как Майк.

В эту минуту за черной шторой слышится какой-то шорох. Так это или нет, не имеет значения: надо поскорее исчезать отсюда. Когда в квартале убит болгарский эмигрант, полиция обратится за разъяснениями в первую очередь ко второму имеющемуся налицо болгарскому эмигранту.

Покидаю негостеприимное фотоателье, по дороге вытерев носовым платком выключатель и дверные ручки. Через пять минут я уже шагаю по оживленной улице к Дрейк-стрит и чуть не налетаю на худощавого джентльмена в черном костюме и и черном котелке.

- Мистер Хиггинс!

Инспектор пристально смотрит на меня, в глазах его - море укоризны:

- Вы мне кое-что обещали, - напоминает он, поняв, что одним взглядом меня не прошибешь.

- Да, но у меня не было паспорта. А теперь он у меня есть.

- Вас не затруднит, если я попрошу показать его?

- Конечно, нет! - охотно говорю я и лезу в карман.

Мистер Хиггинс рассматривает паспорт внимательно, я бы даже сказал придирчиво, но там все в полном порядке, он вынужден спасовать перед очевидностью и вернуть мне документ.

- Жаль, - замечает он. - Я опять остался без помощника.

И словно про себя замечает:

- Трудно, очень трудно работать в этом районе...

Дрейк все еще сидит за письменным столом в кабинете и все еще в полном одиночестве.

- А, вы уже вернулись? - приветствует он меня. - Где письмо?

- Какое письмо? Там только Майк. Да и тот мертвый.

- Значит, я вас послал по моему делу, а вы ухитрились обделать свои делишки! Да вы ловчила, Питер! - Рыжий шутливо грозит мне пальцем.

- Не понимаю, что вы хотите сказать.

- Может, вы не понимаете и того, что Майк - жертва вашей мести?

- Разве вы...

- Что я? - перебивает Дрейк. - Я действительно намекнул вам, что не мешало бы расквитаться с Майком за побои; но я совсем не допускал, что ваша расплата будет такой... м-м-м... категоричной. Вы погорячились, Питер!

- Я не имею никакого отношения к его убийству!

- Факты свидетельствуют о другом, - возражает рыжий, - он достает из ящика стола фотографию и протягивает ее мне.

Снимок красноречивый. И наверное, совсем недавно вынут из поляроидного аппарата. Ярко освещенная комната, труп Майка, над ним склонился я, Питер, и всматриваюсь в лицо покойного. Подавив чувство неприятного удивления, я заявляю:

- Фальшивка как фальшивка. В качестве улики не годится. Вам хорошо известно, что у меня даже пистолета нет.

- Пистолет можно найти, - успокаивает меня шеф. - Тот самый пистолет, да еще украшенный отпечатками ваших пальцев. Не понимаю, откуда вы взяли привычку швырять пистолеты за окно, где они попадают в руки посторонних. Не волнуйтесь, оружие убрано в надежное место.

- Прекрасно, - вздыхаю я и разваливаюсь в кресле. - Допустим, что инсценировку вы организовали по всем правилам. Но зачем?

- Пока - незачем, Питер. На всякий случай. Легче доверяться человеку, против которого имеешь известные улики. Доверие - прекрасная вещь, но оно не должно быть слепым.

Он переводит свои голубые глазки с меня на хрустальную люстру.

- Если я не ошибаюсь, у вас опять была краткая беседа с Хиггинсом.

- Он потребовал мой паспорт для проверки...

- И больше ничего?

- Вы просто забавляетесь, сэр. Будто Хиггинс - не из ваших людей.

- Хиггинс действительно из моих людей, - отзывается шеф и принимается рассматривать свои короткие пухлые пальцы, которые в это время выбивают легкую дробь по столу. - Но он служит и в полиции. А любой слуга двух господ...

В дверь стучат, и на пороге появляется Ларкин.

- А! - восклицает Дрейк. - Вы как раз вовремя: мы тут говорим о полицейских, которые служат двум хозяевам сразу. Очень увлекательная тема.

- Эта тема весьма банальна, дорогой, - возражает смуглый гость, устремляя на хозяина свой тяжелый неподвижный взгляд. - И давно исчерпана.

- Однако она нередко возобновляется в новых вариантах, - не унимается Дрейк.

- Надеюсь, вы меня пригласили не затем, чтобы слушать варианты старой песни, - хладнокровно отзывается гость.