Фридрих Незнанский - Считалка для утопленниц

Громила вышел следом за лейтенантом и больше не возвращался. Следаку позвонили по телефону, и он коротко ответил:

– Давайте.

«Что давайте?» – хотел спросить Гринев. Но через минуту зашел мент и так же коротко скомандовал:

– Пошли, Гринев.

Он еще на что-то надеялся, гнал от себя нехорошие мысли, но когда перед ним распахнули дверь в «обезьянник», все надежды мгновенно испарились. Будут держать, пока не проверят «пальчики». А они же пили у бабки, бутылки оставили. Но ведь квартиру подожгли, Митькин кореш посоветовал. Как же его зовут-то? Почему-то Гриневу это сейчас показалось очень важным – вспомнить имя Митькиного дружка. Он обхватил голову обеими руками и наклонился, упершись локтями в коленки.

– Плохо тебе, мужик? – услышал чей-то сочувствующий голос. Поднял голову. В углу сидел приличный с виду мужик с портфелем на коленях и смотрел на него. Отвечать не хотелось, но интеллигент ему явно сочувствовал.

– Хреново, – признался Гринев.

– Вот и мне хреново, – вздохнул тот.

– А тебя за что? – спросил Гринев, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей.

– За мошенничество, – махнул рукой мужик. Он тоже пригорюнился и умолк.

Гринев так и не вспомнил, как зовут дружка Митьки.

Они сидели уже довольно долго, у Гринева заурчало от голода в животе. Вот, блин, он же ел последний раз вчера вечером. Из-за ментов даже позавтракать не успел. А уже и время обеда прошло. Сколько же его здесь держать будут?

– Жрать хочу! – заорал Гринев дурным голосом и так неожиданно, что мужик с портфелем подскочил на лавке.

– Сдурел? – вскрикнул он. – Так и кондрашка хватить может.

– Я не жрал со вчерашнего дня! – зло пояснил ему Гринев.

– Ну сказал бы, я б тебе дал, – проворчал сосед и открыл портфель. Вытащил пакет с пряниками и честно поделил на двоих.

– Попить только нету. Не успел купить, – извинился он и откусил пряник.

– Спасибо, кореш, – поблагодарил его Гринев и с жадностью впился в пряники.

К решетке подошли два мента. Один с ключами, второй уставился на Гринева неприятным взглядом.

– Потом доешь. Вставай.

– Куда идти-то?

– Не бойся, не заблудишься, – мент с непроницаемым лицом пропустил Гринева вперед и пошел за ним. «Протокольная морда», – обозвал его про себя Гринев.

Рядом со следователем сидел тот самый бугай, который дуриком выманил Гринева из его квартиры.

Пока Гринев сообщал о себе обычные анкетные данные, он решил, что признаваться ни в чем не будет. Даже если его пальчики засветились у старухи, это еще ни о чем не говорит. Он не раз бывал с Митькой у бабки, следы могли быть и старые.

– Гражданин Гринев, где вы были двенадцатого июня между десятью и двенадцатью часами ночи?

– Дома был.

– А свидетели могут подтвердить?

– Какие еще свидетели? Я один живу.

– Значит, никто подтвердить ваше алиби не может. А вот у нас другие сведения. В этот день, то есть ночь, вы с дружками находились в квартире Заботиной, бабушки Клесова Дмитрия.

– Я бывал у нее раньше, это да, но не в тот раз.

– А когда же вы у нее были в последний раз?

– Да вроде за неделю до ее дня рождения.

Следователь сделал стойку, как охотничья собака при виде дичи.

– Какого числа у Заботиной был день рождения?

Гринев подумал, что нужно быть осторожнее, контролировать каждое свое слово. Вот черт, он не помнит число, хотя у этой чертовой старухи день рождения точно был. То ли месяц, то ли два назад.

– Забыл, но Митька мне говорил. Еще советовался, что бабуле подарить.

– А что вы посоветовали?

– Говорю – купи ей тапки. Всегда пригодятся, – нашелся Гринев и даже загордился собой, что так ловко выпутался из щекотливой ситуации.

– Нестыковочка, гражданин Гринев. Во-первых, на бутылках и стакане обнаружены свежие следы ваших пальцев. А день рождения у нее был пять недель назад. Во-вторых, Заботина – женщина аккуратная, она не стала бы пять недель держать на кухонном столе бутылки в количестве двенадцати штук и грязные стаканы. Не говоря о грязных тарелках и столовых приборах.

Гринев пожал плечами.

– Вроде Митька говорил, что бабуля приболела. Наверное, потому и не убирала со стола. Лежала.

– И что, он ни разу не навестил ее за это время?

– Откуда я знаю? Он мне не докладывал.

– Что вам известно об убийстве Заботиной?

Следователь резко сменил тон, и они с громилой уставились на Гринева.

– Как, ее убили? – постарался изобразить на лице искреннее изумление Гринев. – За что ж ее, старушку?

– Да вот у вас хотели спросить, Гринев. Видимо, те, кто устроили в ее доме пирушку, решили ее убить и ограбить.

– А я тут при чем? – занервничал Гринев.

– Да при том, что вы подозреваетесь в убийстве. На одном из изъятых у вас ножей обнаружены следы крови Заботиной.

Гринев от изумления открыл рот. Он же мыл нож, точно помнит, с мылом и даже содой. Не может на нем остаться кровь старухи. Такого не бывает. На понт берут! – мелькнула спасительная мысль.

– Что вы там нашли, не знаю. Но я у нее был давно. И бабулю не убивал.

– А как же следы крови на ноже?

– Да откуда я знаю? Я вам не верю! Хотите навесить на меня убийство? Небось чужой нож подсунули.

– С вашими отпечатками?

Гринев мгновенно вспотел. Да что ж такое? Так и ловят на каждом слове.

Следователь не стал дожидаться ответа Гринева и зачем-то выдвинул ящик письменного стола. Достал оттуда шкатулку и поставил на стол перед Гриневым.

– Эта шкатулка вам знакома?

– Впервые вижу.

– На ней отпечатки пальцев Клесова и ваши. А знаете, где она прежде находилась?

– Ну? – мрачно спросил Гринев.

– Не нукай, не запрягал, – оборвал его следователь. – Эта шкатулка из квартиры Заботиной. На ней отпечатки ее пальцев. А нашли мы шкатулочку у вас в шкафу, – перешел он опять на подчеркнуто уважительное «вы». – Как вы можете объяснить такое неожиданное перемещение шкатулки с золотыми изделиями, которые принадлежат Заботиной?

– Кто-то меня подставил! – взорвался Гринев. Он стал лихорадочно соображать, как выпутываться из очередной засады. Обложили, гады. И нож его, и кровь на нем бабки, и шкатулка ее. И всюду его отпечатки.

– Гражданин Гринев, мой совет вам – пишите явку с повинной. Ведь все равно приперли вас уликами.

– Не буду ничего говорить. Я там не был, бабку не убивал. Откуда нож и шкатулка, не знаю.

– Тогда подумайте еще. Нам спешить некуда, у нас улик на вас – вагон и маленькая тележка. Кстати, пока подумаете, эксперт подготовит результат еще одной экспертизы. Ма-аленькой такой, но очень важной.

Гринев вспомнил палочку, которой эксперт ковырялся у него во рту, и подумал, что наука, конечно, далеко пошла, но вряд ли будет какой-то прок от этого ковыряния. Никакой связи между убийством старушки и собственной слюной он не видел.