Чарлз Тодд - Хладнокровное предательство

Пусть для овец тропа стала непроходимой; ее отец в шестнадцать лет перебирался через завал и выходил к побережью. Когда он вернулся, дед выпорол его кожаным ремнем: он исчез на несколько дней, перепугав мать. Но у него с собой была мелочь, на которую он купил подушечку с вышитыми на ней словами «Мокам-Бэй», чтобы вымолить прощение. Отец уверял, будто не понимал, что идти придется так далеко.

Тогда ее отец единственный раз покинул долину. Как-то он признался ей, что на море особенно нечего смотреть. После того случая он решил, что бродяжничество не для него…

Мэгги подошла к буфету, где отец хранил свои пожитки. Мальчик, которому пока нечем было заняться, следил, как она роется на полках. Огорченная, она на некоторое время прислонилась к стене, набираясь сил, чтобы начать все сначала.

Неожиданно ее озарило. Она вышла в хлев, где была одежда, принадлежавшая убитому в Монсе работнику. В том числе плоская кепка, кожаная, вроде той, что носят лондонцы. Во всяком случае, так он уверял ее, нахлобучивал свой головной убор. Мэгги тогда сказала, что он выглядит дураком, а работник рассмеялся и сказал: «Продавщицы в лавках так не думают». Она назвала его нахалом и отвернулась, пряча улыбку. Она прекрасно понимала, почему продавщицы в лондонских магазинах находили его неотразимым…

Она не считала себя сентиментальной, хотя с овцами он управлялся чудесно. Если бы не он, ей бы туго пришлось после смерти отца. Она достала из чемодана кепку, пролежавшую там всю войну, и принесла ее на кухню. Мальчик с любопытством покосился на нее, но Мэгги не призналась ему в своих мыслях.

Целый час она полировала кепку старой ветошью. Наконец кепка заблестела, как новенькая. Мэгги повертела ее в руках, придирчиво разглядывая со всех сторон.

Сойдет.

Она снова вынесла ее на двор и бросила в сугроб у стены сарая.

Когда лондонец вернется, его ждет сюрприз.

Элизабет Фрейзер заглянула в столовую и увидела там Ратлиджа. Она принесла чайник, тарелку с сэндвичами, чашку с блюдцем, сахарницу и сливочник.

– На сытый желудок даже думается легче, – сказала она, осторожно въезжая в дверь. Поднос она держала на коленях. Ратлидж поспешил ей на помощь, взял у нее поднос и поставил на чайный столик у камина.

– Ну да… Чай – английская панацея от всех бед, кроме конца света…

Положив ему сахар, она подняла на него глаза:

– Вы пытаетесь острить. Арестовали Пола. И как, все сходится?

– Да. Нет.

– Кто на самом деле убил Джералда и его семью? – Элизабет передала ему чашку. – Вы знаете?

– Кое-что знаю…

– Значит, все хорошо.

– Вы не понимаете. – Он попробовал сэндвич с жареной свининой и понял, что в самом деле проголодался. – Чего в Эрскдейле больше всего?

– Овец, – с готовностью ответила Элизабет Фрейзер, и он, как ни странно, улыбнулся:

– Верно, а еще?

– Камня. Всех видов. Здесь встречаются сланец, базальт, вулканические породы.

– А на камне не остается следов. И даже если остаются, их заносит снегом.

– Верно, но…

Ратлидж достал из кармана оторванный каблук. Тускло поблескивали гвозди в форме полумесяца.

– Так вот обо что вы поранили руку! – воскликнула Элизабет.

– Да. Кто-то потерял каблук. Нельзя идти по камням в рваной обуви. Очень быстро ступня и лодыжка начинают болеть. Если вы пришли с самого побережья и вам нужно снова уходить, что вам понадобится немедленно?

– Сапожник. Ну, или новые ботинки. Но за ними придется посылать в Кесвик.

– Я все обыскал, но нигде не нашел ботинка со сломанным каблуком.

– А времени заменить не было…

– Вот именно.

Элизабет Фрейзер надела на чайник колпак и задумалась.

– Если вы считаете, что прохудившийся ботинок принадлежал убийце, я знаю, где он мог найти новую пару. Если ему подходил размер. У Джералда!

Ратлидж улыбнулся:

– Хэмиш был прав. Он ведь прямо велел мне поискать разгадку у женщины!

– Хэмиш? – удивилась Элизабет Фрейзер.

– Не важно. Меня какое-то время здесь не будет. Пожалуйста, никому не рассказывайте о каблуке, хорошо?

Он поехал на ферму Элкоттов. Пола не было, никто не красил стены, и дом казался заброшенным. Как будто его и в самом деле все покинули.

Ратлидж вошел в кухню со двора. Запах краски еще не выветрился. Камин давно не топили, холод пробирал до костей. Сняв перчатки, он попытался вспомнить кухню такой, какой он ее увидел впервые. С кровавыми пятнами на месте пяти трупов…

Все старались держаться подальше. Никто не попытался проверить, все ли жертвы умерли. Мальчик – если убийца он – наверняка не стал бы проверять. Ну, а взрослый постарался бы не наступить в кровь. Особенно с оторванным каблуком.

У задней двери стоял прямоугольный деревянный ящик, в котором хранилась самая разная обувь. Резиновые сапоги всевозможных размеров, теплые боты для работы в поле. И пара башмаков на деревянной подошве для работы в саду.

Он перебрал сапоги, раскладывая их по парам. Все пары оказались на месте. У всех имелись каблуки, в некоторых случаях стоптанные, в других – сравнительно новые. Несколько сапог были облеплены грязью.

Ратлидж стоял и рассматривал обувь. Хэмиш сказал: «Не такой он дурак, чтобы взять один сапог…»

– Тогда где выброшенная пара? Где ботинок со сломанным каблуком? Я иду по неверному следу?

Хэмиш не ответил.

– Значит, в хлеву. Но что, если каблук оторвался, когда он уходил из долины? Сначала надо найти ботинок, думать будем потом.

Ратлидж аккуратно сложил обувь обратно в деревянный ящик и вышел, закрыв за собой дверь.

Поиски в хлеву отняли много времени. Он работал тщательно, перебирая в уме все мыслимые тайники. Поднимая пыль, извлекал из углов старые заступы и грабли, хомуты, цепи разной длины, сломанное тележное колесо и разнообразный хлам, который не один десяток лет провалялся здесь, никому не нужный. Он прочесал стойла, обыскал кормушку, порылся в отсеке, где висела сбруя, а потом нашел приставную лестницу, которая вела на сеновал. И только там, в дальнем углу, под кучей сгнившей соломы, он нашел, что искал: грубый ботинок без каблука. И второй к нему в пару.

На обратном пути в Эрскдейл Хэмиш заметил: «А все-таки твоя находка ничего не доказывает».

Ратлидж приложил оторванный каблук к подошве. Подошел! Он прикинул на глаз размер. Такой подойдет большинству мужчин. Достаточно крепкий, чтобы пройти в нем большое расстояние. Ботинки и ему самому пришлись бы впору.

Но Хэмиш был прав в том, что владелец ботинок вызывал сомнения. Как и время, когда у него оторвался каблук. Что, если это был сам Джералд, который пошел искать потерявшуюся овцу? А может, и вообще его отец.

Ратлидж вернулся в дом и стал сравнивать найденные ботинки с другой обувью. Возможно, она в самом деле принадлежала Джералду.