Глеб Раздольнов - Шипи и квакай, и пищи на весёлую луну !

- А кто убил бомжа?

- Воздадим память, во-первых, безвременно ушедшему старшему лейтенанту госбезопасности Захарову, а во-вторых, убил его тот, кто пришил Крохобора полковник в отставке Игорь Лярвин.

Петр от волнения забыл о пронзительной головной боли, о слабости в членах, резко поднялся с тюфяка, но тут же рухнул обратно. Мир покачнулся, зашатался, в глазах потемнело. Собеседник сунул ему под нос нашатырь. Кровь ударила в мозг, затошнило, но через секунду стало легче.

- Нельзя тебе, Петя, так переживать. Слушался бы меня, все бы уже устроилось. Лярвин бы давал показания, узнали б, где находится Симон, вывели войска, сняли б чрезвычайное положение.

- А что не арестовать-то раньше было? Вчера, ночью?

- Я надеялся, что под давлением из центра, Лярвин ринется к самому дорогому. Ну знаешь, наверное... При пожаре спасают самое ценное. А самое ценное для него сейчас - тело госпожи Симон...

Арутюнов сально улыбнулся и совершил пошлое недвусмысленное движение обеими руками.

- Что? - не понял Петр, - вы и в краже Симон его подозреваете?

- Вай, Аллах! - наигранно воскликнул засекреченный разведчик, - тебе, Петя, Лярвин все мозги отшиб. Это главное, все остальное - песок! Лярвину президент что угодно бы простил, но только не Симон.

Так это правда, что она любовница президента?

- Капитан, ты из какой страны? Такие состояния в России просто так не наживаются. Знаешь старую русскую песенку " а у моей девочки есть маленькая штучка..." Собственности же за рубежом у нее больше, чем сам рубеж! довольный своей шуткой он загоготал, но поперхнулся и затих.

- Нет, - решительно заявил Смоковницын, - нет! Вам в вашей конторе, конечно видней, но не клеется, честно говорю, ничего здесь не клеется...

- Что не клеется, - обиделся Арутюнов, - у меня все по полочкам разложено, что не клеется? У меня донесений Захарова сотни об их личных встречах. Я знаю о чем они говорили и что хотели.

- Не клеется то... - Петр сделал артистическую паузу, хотел опять приподняться, но памятуя о недавнем обмороке, поостерегся, - не клеется то, что последний месяц-два они играть в свои игры перестали. И если я хоть что-то понимаю в психологии, ненависть у Лярвина к Полтинному была что ни на есть искренняя. А вы строите гипотезу исходя из совершенно мне непонятных, их общих интересов.

- А-а! Вон чего не клеется! Так ты раслабься, капитан, не напрягайся, да ты ляжь! Ляжь, опять в обморок сверзишься.

Но Петр уже ощутил в себе силы, небольшие, но достаточные, чтобы размяться немного. Он встал медленно на ноги и прошелся под навесом. Голова гудела, но боль стихала, не так быстро как хотелось бы, но все же жить становилось легче с каждой минутой. Арутюнов поддержал его под руку.

"Чудная картинка,- подумалось Петру, - символическая - взаимопомощь и единство двух силовых ведомств". Вслух ничего не сказал.

- Интересы их действительно разошлись месяц - два назад. То, что их объединяло, то и разъединило...

- Попонятней, пожалуйста.

- Пожалуйста, дорогой, пожалуйста! Леночка Симон! Прекрасная наша всероссийская Елена, национальное достояние, одним словом!

- Что вы этим хотите сказать? - задал Петр банальный вопрос.

- А что сказал, то и хочу, - не менее банально ответствовал Арутюнов, Лярвин кафтан не по размеру стал натягивать, тем самым подрубил сук, на котором сидел. Если до этого с Крохобором они доили регион во всю катушку, доходы делили, про важных людей в Столице не забывали, устраивали перепалки в эфирах, то Симон разбила их удачный симбиоз.

Понятно, что каким бы не был Крохобор влиятельным, потуги Лярвина взобраться на богатенькую леди он никак покрыть не мог. Он уже жалел, что воспользовался деньгами красавицы, когда двигал Лярвина в губернаторы.

Кстати, идея эксплуатации местненького шапашного ура-патриотизма, типа, восстановим независимость от какого-то средневековья - тоже его. Но Лярвин подписал себе приговор, когда решил овладеть красавицей.

Любовь!!! Дурацкое необузданное чувство, государства валит. Вот и прибил Крохобора Лярвин, старинного дружка своего, когда тот его уму-разуму начал учить. Так вот, товарищ капитан. А теперь Лярвин черт знает где, а все по вашей вине, молодой человек!

- Не такой уж и молодой, - отрезал грубовато милиционер, - а потом могли меня вчера за мои выступления, открытые демарши, в КПЗ засадить, ничего я бы вам не испортил тогда. Только вы знали, что я все равно буду искать встречи с губернатором и хотели посмотреть, что из этого выйдет. Может я его пугану своей активностью и он сдуру ломанется к Симон, правда ведь?

Арутюнов отвлеченно закрутил головой. Что, возможно, обозначало "не совсем так, не совсем так..." Но вслух начальник только что-то пропыхтел недешефруемое.

- Так вас специально из безопасности в ментовку кинули ради этого дела? - дозрел Смоковницын.

Собеседник кивнул.

- И на место Голованного поставили?...

Опять кивок.

- А если б Голованный был бы здоров, чтобы вы тогда делали? Он бы ни за что не пошел бы на арест губернатора.

- А он и без того здоров, - сказал Арутюнов.

-?

- Есть такие напитки, что выводят на время из строя, суток на пяток, раздался сзади тихий и ласковый женский голос.

Смоковницын, пока поворачивал голову, уже догадался, кто это. Раиса, собственной персоной. Петру стало плохо. Страшно захотелось курить, хотя бросил лет шесть назад.

- Есть такое место, где вас нет?! - не выдержал милиционер, - покажи мне, - он тряхнул Арутюнова за грудки, - покажи мне, где нет твоих собак?!..

- Фу, капитан, - опять ласково, опять тихо произнесла Раиса, - держите себя в руках. Может ему укольчик сделать? - это она уже у шефа спросила.

-Не-е-ет! - завопил Смоковницын, - ни за что!

- Успокойся, дорогой! - похлопал его Арутюнов, - хотели б тебя убрать, убрали бы. Я что тебе историю жизни и любви Лярвина для того рассказывал, чтобы чего в тебя смертельное прыснуть? Я надеюсь, ты послужишь государству и народу.

- Зачем я вам нужен? - ощетинился Смоковницын.

- Петя, - вкрадчиво начал Арутюнов, - если поборешь в себе патологическую ненависть к спецслужбам, на которых, смею заметить, зиждется весь мир, то мы вполне сможем с тобою договориться. Выполнишь задание, получишь немедленное поышение, а когда освободится должность начальника управления, а это, опять смею заметить, случиться совсем скоро - сядешь в кресло товарища Голованного. Лет тебе немного, будешь умным, всю оставшуюся жизнь будешь командовать!

- Это вы меня вербуете? Вербуете, да? - скривил Петр страшную физиономию.

- Если угодно, - запросто, без вывертов сказал Арутюнов и Раиса кивнула, да, мол, вербуем.

- Лихо это у вас происходит, ничего не скажешь, лихо! Ну хоть поведайте, чем я должен заслужить вашу высокую благосклонность?