Фридрих Незнанский - Высший класс

— Солнце мое, — как можно мягче почти что пропел он, — ты же умница и понимаешь, что я пригласил тебя сюда не только, чтобы… э-э-э… расслабиться?

Яна посмотрела Юрию Петровичу в глаза и неожиданно зло усмехнулась:

— Знаешь что, Гордеев?

— Что? — нервно поежился адвокат.

— Даже моему терпению может наступить конец! Я обещала тебе сегодня помочь и сделаю это: в отличие от некоторых я — человек слова… Однако запомни: втянуть меня в свои проклятые делишки тебе удалось в последний раз! Так что я еще должна сделать?..

Юрий Петрович виновато отвел глаза:

— Ровно через пять минут мы отсюда уходим…

Яна фыркнула и ничего не сказала.

Когда уже на улице Гордеев, вместо того чтобы проводить ее к своей машине, подозвал такси, девушка прореагировала на это молча. И, лишь забравшись в салон, прежде чем захлопнуть дверцу, высунула из-за нее свою очаровательную головку:

— Эй, Гордеев… — Она ядовито усмехнулась. — Совсем забыла тебе сказать: для встречи Нового года поищи себе другую идиотку. У меня на Рождественские каникулы совсем другие планы… Пока, дорогой!

Некоторое время Юрий Петрович расстроенно смотрел вслед отъехавшему такси, не замечая начавшегося медленного, но довольно густого снегопада — кажется, первого в нынешнем году. Затем, пожав плечами, направился к собственной машине. Подогнав ее поближе к выходу из «Техаса», он включил «дворники» и приготовился ждать, моля Бога, чтоб Эльвира покинула клуб через этот выход: он ничуть не сомневался, что в здании их несколько, и уповал лишь на то, что к бару, где теперь работала девушка, именно этот — ближайший… Ощутив в душе немного подзабытый со времен работы в прокуратуре огонек тревожного ожидания, Гордеев про себя усмехнулся: в конце концов, Грязнов прав, следователем он был неплохим и работу свою любил. И возвращаясь к ней время от времени в процессе того или иного дела, в которое, как правило, его ввязывали друзья, он всякий раз осознавал, что занимается а общем-то несвойственными для обычного адвоката вещами с удовольствием. Ностальгия, мать ее так!..

Везение сегодняшнего дня действительно не оставило Гордеева и вечером: минут через двадцать после эффектного отбытия Яны тяжелая входная дверь «Техаса» приоткрылась, выпуская на крыльцо, как и предполагал Юрий Петрович, Эльвиру Сорокину, на свидание с которой адвокат возлагал, как он думал, совсем не пустые надежды.

От Кирилла Александровича он знал, что у Гродневых родни в других городах России не было. Когда-то, во времена Дианиного детства, в подмосковных Химках проживала ныне покойная теща академика, у которой девочка проводила летние каникулы лет до семи. Иными словами, Химки в этом деле были не случайны. Диана инстинктивно, спасаясь от преследователей, кинулась поначалу в знакомые ей места… А что же дальше? Дальше оставалась ее единственная подруга. Юрий Петрович очень надеялся с ее помощью вычислить хотя бы приблизительно возможный маршрут Дианы, чтобы отправить следом за беглянкой Денисовых ребят. А возможно… Возможно, и самому попытаться настичь девчонку, дабы с гарантией забрать у нее документы, судя по всему, действительно важные, коли уж они взволновали не только бандита, но и столь серьезную организацию…

Между тем Эльвира, стоя на крыльце «Техаса», являла собой довольно-таки печальное зрелище. Сейчас, когда она не работала на публику в надежде заполучить клиента, лицо девушки выглядело осунувшимся, а в переменчивом и разноцветном свете неона ей можно было дать куда больше заявленных двадцати восьми лет. Особенно с учетом заметно расплывшейся фигуры. Шубка из коричневой норки так же, как и ее хозяйка, явно знавала лучшие времена. Модные сапоги врезались в чересчур полные икры ног, и те некрасиво нависали над короткими голенищами.

Юрий Петрович вздохнул и коротко посигналил, привлекая внимание девушки, после чего выскользнул из машины навстречу ее изумленному взгляду.

— Вы?! — Эльвира, несомненно, узнала импозантного посетителя бара. На ее лице последовательно отразилось удавление, радость и, наконец, кокетливая улыбка, обнажившая действительно красивые, ровные зубы. — А где же ваша спутница? — Она жеманно хихикнула и начала спускаться по ступеням к Гордееву, старательно удерживающему на собственной физиономии выражение восхищения перед ее неземной красотой.

— Надо полагать, моя спутница в данный момент подъезжает к своему дому, — улыбнулся Юрий Петрович, ощутив себя на мгновение не то чтобы подлецом, но тем самым представителем самого бессовестного сословия на земле, о котором упомянул Грязнов.

— Неужели из-за меня?..

— Клянусь, это так! — на сей раз адвокат был предельно искренен.

— О, как приятно…

И, не дожидаясь особого приглашения, Эльвира обошла машину, которую предварительно окинула оценивающим взглядом, открыла дверцу и нырнула на переднее сиденье. А Юрий Петрович, последовавший ее примеру, незаметно нажал на панели кнопку, блокирующую дверцу, и плавно тронул свой «опель-корсе» с места.

— Надеюсь, вы понимаете, что любовь такой девушки, как я, стоит не так уж мало? — Эльвира вновь кокетливо улыбнулась и повела плечами, распахивая шубку так, чтобы в поле зрения Гордеева попал ее предельно низкий вырез на груди, почти обнажающий пухлые прелести, с трудом умещавшиеся в ярко-красном мини-платьице. — Лучше договориться сразу, верно?.. Сто пятьдесят долларов — ради вас я готова даже снизить свою обычную ставку. Обычно я беру…

— Пятьсот долларов! — Гордеев искоса глянул на Элю, дабы убедиться, что реакция будет именно та, на которую он рассчитывал, называя эту сумму. Желаемого он явно добился: Эльвира обалдело уставилась на Юрия Петровича, слегка приоткрыв рот. Затем все еще гладкий лоб девушки внезапно прорезала глубокая морщина.

— Если вы извращенец, — зло бросила она, — скажите сразу! На кое-что я и за тысячу не соглашусь, ясно вам?! Останови-ка машину, отморозок!..

Она попробовала открыть дверцу, но обнаружив, что это ей не удается, в ужасе развернулась к адвокату:

— Останови, а то я так заору, что…

— Я не извращенец, успокойся! — Гордеев счел нужным тоже перейти на «ты». — Я всего лишь адвокат, пытающийся найти твою подружку, а заодно защитить ее кое от кого…

Казалось, сказанное Юрием Петровичем испугало Эльвиру еще больше, потому что вместо ответа она зажмурилась и действительно завизжала, как показалось Гордёеву, почти что на ультразвуке. Однако за свою практику он и не такое повидал. И поэтому, дождавшись, когда Сорокина сделает паузу, дабы набрать в грудь побольше воздуха, спокойно бросил:

— Машина со звукоизоляцией, так что можешь понапрасну свою глотку не драть.