Елена Чалова - «Ярость богов»

В старинных книгах написано, что рубин очищает мысли, а также помогает тому, кого мучают дурные сны.

В древности врачи использовали рубин для излечения болезней, протекающих при высокой температуре, и для успокоения помешанных.

К тому же среди каббалистов считалось, что медитация на рубиновый камень помогает пробудить воспоминания о предыдущей инкарнации.

– Своего рода панацея…

– Ну, лечебные свойства в той или иной степени приписываются всем драгоценным камням. И чем камень ярче и привлекательнее, тем больше преданий с ним связано.

– А какие предания связаны с тем камнем, что ждет нас в конце пути?

– Не говори так! – Мири вздрогнула. – Конец пути – это ужасно. Мы едем всего лишь в Швейцарию, и потом… потом перед нами будет еще много дорог.

– Ты так суеверна? – Рустем не скрывал насмешки.

– Не то чтобы суеверна, но лучше не искушать судьбу. А что касается «Ярости богов»… На самом деле про него мало что известно. Он несколько раз переходил из рук в руки, менял хозяев и страны. Им владел турецкий султан, потом влашский господарь, которого мы знаем как графа Дракулу. О нем писал Тавернье, знаменитый путешественник и ювелир. По преданию, камень имеет только негативную энергию, словно… словно он впитал ярость богов. И он сводит с ума любого, кто владеет им, наделяя его безмерной жаждой власти. Еще Йосеф Каро говорил, что рубин получает свои магические силы от Марса, а планета эта связана с кровью, мечом и разрушением, поэтому пользоваться рубином надо осторожно.

Они помолчали, а потом Рустем спросил:

– Скажи… правда ли, что человек, получивший «Ярость богов», сможет завоевать мир?

Мири растерялась. Она подозрительно воззрилась на сидящего перед ней мужчину, но Рустем смотрел на нее без тени насмешки. Он и в самом деле в это верит, поразилась девушка. И вдруг впервые задалась вопросом: а зачем Павлу Генриховичу камень? Такие вещи приносят несчастье, и она сама не пожелала бы владеть камнем. Или все же пожелала бы? Нет-нет, это глупости и предрассудки. Павел Генрихович – тип еще тот, деспот и самодур, но завоевание мира – явно не его профиль.

– Глупости все это, – уверенно сказала она. – Рубином владели многие, но ни один из его хозяев не дожил до трона всемирного владыки. Тебе не кажется это важным? Распад личности наступит раньше, чем человек наберет достаточно власти. Драгоценный камень, что бы он там ни нес в себе, не может стать оружием для завоевания мира. И вся история его безумных владельцев – тому подтверждение.

– Камень не может, – кивнул Рустем. – Но со времен притязаний его последних хозяев технологии существенно изменились. И кто знает…

– Ты как ребенок! Все мальчишки любят сказки про войну!

Рустем наклонил голову, и взгляд его стал мрачным. Резче проступили скулы, губы словно стали тоньше, обнажив белые хищные зубы:

– Ты ошибаешься, – сказал он негромко. – Сказки – вещь важная и полезная. Если рассказывать детям правильные сказки, из них вырастут воины.

Мири рассердилась:

– Это ты что такое говоришь? Воины? Я, конечно, не пацифистка, но мне кажется, нашему миру есть о чем думать, кроме войн. И ты, наверное, прав. Детям надо рассказывать правильные сказки: добрые, светлые, чтобы они учились договариваться друг с другом, а не вгрызаться в глотки!

Дискуссия на политическую тему кончилась неожиданно: автобус повернул на неровную, посыпанную гравием дорогу, и собаки, почуяв близость стоянки, забеспокоились. Одни лаяли, другие взвизгивали, третьи подвывали. Хозяева покрикивали, пытаясь усмирить питомцев.

– Мы подъезжаем к гостинице? – спросил Рустем, пружинисто поднимаясь с пола.

– Да, это наш постоялый двор, – отозвался Виктор. – До города мы не доезжаем буквально несколько километров. Это местечко называется Лез Этан. Гостиница – «Лукум». Имеет несколько восточный колорит, но это скорее плюс. Например, здесь умеют варить кофе на песке и подают обалденную пахлаву. Я и в Турции такой не ел.

Встречать их вышел сам хозяин – толстый турок, гладкий, лоснящийся, с пухлыми губами и окладистой бородой пегого цвета. Хоть борода его и была наполовину седа, а толстые пальцы перебирали сердоликовые четки, глазки турка блестели оживленно, лобызался он с русскими гостьями с удовольствием, кое-кого даже похлопал по попке и погладил по плечику.

Мири договорилась с Людой, что собачники оплатят номер для нее и Рустема. Рустем помогал носить вещи и устраивать собак, а Мири убежала в гостиницу и первым делом залезла под душ. Особых изысков в отеле не наблюдалось, но три звезды соблюдались строго. Ремонт сделан, номера чистые, полотенца, всякие шампуньчики и мыло на месте.

Мири вымылась, почистила зубы, перестирала белье, быстро нырнула в кровать.

Она проспала до ужина и во сне снова ехала куда-то, меняя автобусы и электрички и мучительно мечтая о том, чтобы сесть в машину, чтобы удобный лимузин мягко шуршал шинами, и можно было бы устроиться на заднем сиденье, положить на колени ноутбук, написать бабушке. Или позвонить.

Она проснулась и в первый момент пребывала в счастливом беспамятстве; думала только о бабушке. Потом представила, как старая Мириам станет подыскивать место для ширмы. Пожалуй, лучше всего будет в кабинете, подле письменного стола… нет, правее, к камину… Мысль о ширме напомнила о письме вороватого родственника Тавернье, которым можно удивить даже много чудес повидавшую бабушку… Как жаль, что письмо обрывается на самом интересном месте… И тут же в мозг вонзилась мысль о камне, и радужные мысли померкли. Появившийся на пороге Рустем с интересом наблюдал за сменой выражений ее лица: от радости к гримаске горького разочарования.

– Это мой приход произвел на тебя такое тяжкое впечатление? – поинтересовался он.

– Нет. Просто мне приснилось что-то хорошее. И еще, что я все придумала.

– Что именно?

– Как добраться до Женевы, не предъявляя документов и не светясь на вокзалах.

– Самолет арендовать?

– Самолет? Ой, а ведь и верно, самолетом даже быстрее! Но я думала про машину с шофером.

– Тоже вариант. По здешним дорогам можно домчаться за несколько часов.

– Но и самолет, и автомобиль с шофером стоят денег, которых у нас нет. И Людочка мне столько не одолжит.

– Ну, по поводу денег я кое-что придумал.

– Что?

Но Рустем разговаривать не захотел, отправился в душ и, только появившись оттуда через добрых минут двадцать, принялся излагать свой план.

– Ты хозяина видела?

– Ну, мельком.

– Так вот, он турок и я почти турок…

– Ты же вроде цыган?

– Одно другому не мешает. Поскольку я говорю на арабском и правоверен, как сам пророк, да святится имя его, то мы с достопочтенным Мустафой Шафаком быстро нашли общий язык. Он больше спрашивал, чем говорил, но многое не спрячешь… Кроме того, он чувствует себя здесь вполне уверено, бизнес у него легальный: эта гостиница и пара ресторанчиков в соседнем городе. Он предпочитает жить здесь, вне пределов Меца: места больше, свежий воздух и подальше от любопытных глаз. Достопочтенный Мустафа устраивает в дальнем амбаре собачьи бои. Я видел ринг. Хоть он и говорит, что здесь тренируются местные любители бокса, но запах крови… да и Людочка о собачьих и петушиных боях говорила, помнишь?