Владимир Колычев - Смертельные чары

Да и не захочет Надежда Максимовна жить с ним. Но это уже другой разговор.

– Вот, езжу тут, смотрю. Щебень у вас тут насыпан.

Гранитный щебень, дорогой. Кубов пять-шесть, не меньше. И еще кубометра полтора-два из кучи уже выбрано.

– Да вот, привезли, – пожала она плечами. – Не так меня поняли, поэтому целый самосвал привезли. Мне так много не надо…

– А цемент?

– Что, простите, цемент?

Федор сдержал мрачную усмешку. Что, если щебень ей нужен был для бетона, в который собирались закатать труп? Тот самый труп, который он сегодня обнаружил. Пока собирались, тело свалилось в реку и поплыло вниз по течению…

– Цемент привезли?

– Зачем? Мне вокруг клумбы надо было выложить, не нужен мне цемент.

Действительно, клумбу окружала дорожка из щебня, видно, для того, чтобы трава к ней близко не подступала. Так делают – берут черную непроницаемую для света пленку, кладут ее на землю, сверху присыпают щебнем.

– А где ваши помощницы?

– Так они дорожку и делали, а я всего лишь цветы сажаю.

Надежда Максимовна смотрела на гостя спокойно, не заметно было внутреннего смятения в больших красивых и чуть раскосых глазах, но все-таки ему показалось, будто она оправдывалась. Может, все-таки решила, что Старостин злорадствует?

– А щебень я уберу, – сказала она с некоторой поспешностью.

– А разве я говорил, что надо убрать щебень? – вроде как удивился он.

– Ну, вы же следите за порядком на прилегающей, так сказать, территории.

– Кто вам такое сказал?

– А разве нет?

У Надежды Максимовны работали женщины из Подречной, и одна из них приходилась Федору троюродной сестрой. Она-то и могла рассказать ей про него. Если, конечно, Надежда Максимовна интересовалась им. А вдруг? Он же спрашивал про нее у Катерины.

– Ну, это в деревне.

– А мы разве не деревня?

– Ну, в каком-то смысле, да.

– Может, вы во двор зайдете?

– Не откажусь.

До моста недалеко, метров триста-четыреста, и с дежурным следователем Федор был на связи. Группа из района должна была подъехать минут через двадцать, у него еще было время. Проблема в том, что за это время он хотел бы обойти всех элитных жильцов или хотя бы часть из них. Но и от приглашения он не мог отказаться.

Надежда Максимовна жила одна, вдруг она сейчас как никогда нуждается в мужском участии в своей личной жизни? В кратковременном, сиюминутном участии, без далеко идущих последствий. Федор мог бы договориться с ней, а вечерком заехать на часок-другой… Служба службой, а женщины – по мере поступления…

Порядок во дворе. Трава на газоне скошена, дорожки подметены, щебень вокруг клумбы аккуратно уложен, осталось только цветы посадить, вернее, закончить начатое. Гипсовая беседка во дворе – шестиколонная, с круглой крышей и ограждением из фигурных столбиков. Но это сооружение возведено было уже давно, в период общего строительства. Скамейка здесь деревянная, мраморный столик, бутылка минеральной воды на нем, стакан. Один-единственный стакан. Губы у Голиковой накрашены, но помада из тех, что не оставляет следы на посуде. И все-таки жирные следы от губ на стакане заметны.

– Водички выпьете? – спросила она, заметив его интерес к стакану.

– Ну, можно.

– Я сейчас.

Она сняла перчатку, на ходу бросила ее на пустой пластиковый горшок от цветка, зашла в дом. За чистым стаканом отправилась. Старостин не стал терять время зря – обошел передний двор. Вдруг где-то на садовой, мощенной гранитом дорожке обнаружатся следы крови?.. Но не было ничего такого. Гараж под домом большой, минимум на три машины, но ворота закрыты, и не видно, сколько там чего. «Порше» у Голиковой и спортивный «Мерседес». Про эти машины Федор знал. Но, может, есть еще и третий автомобиль, на котором приехал к ней мужчина, чей труп сторожит сейчас Ольгин?

Неплохо было бы обследовать задний двор, спуститься вниз к реке, осмотреть пристань, но на это уже не было времени. Надежда Максимовна принесла стакан, поставила его на стол, села на дубовую скамью с кованым основанием.

– Хорошая у вас беседка, удобная, – произнес Старостин, усаживаясь по другую сторону стола.

– Отдыхать очень хорошо, – кивнула она, думая о чем-то своем.

– Ну, вид у вас не уставший.

– Я и не устаю. Для удовольствия работаю.

– Я так и понял… Значит, Катерины и Нины нет?

– Нина уже не работает, а Катерину я отпустила.

– Вы же сказали, что дорожку вокруг клумбы помощницы ваши делали. Помощницы, а не помощница.

– Когда они ее делали? Недели три назад. Нина уже успела уволиться. Новую помощницу буду искать.

– Но пока работаете сами.

– Я же сказала, для удовольствия, – начала раздражаться Голикова.

Не нравилось ей любопытство участкового, но ведь она сама пригласила его к себе во двор. Зачем? Почему? Что ее тревожит?..

– А Катерину давно отпустили?

– Позавчера. Она с простудой пришла, я решила не рисковать. Вдруг это грипп?

– Ну, пик этого дела давно уже миновал.

– Заболеть и у подножья можно. А мне это ни к чему.

– Значит, Катерины нет, и в доме вы одна?

– Одна. А что?

– Да скучно одной, наверное?

– Компанию хотите составить? – насмешливо спросила Надежда Максимовна.

– Ну, я бы не отказался, – прямо, без всякой иронии посмотрел на нее Старостин. – Женщина вы интересная. Даже более чем… Красивая женщина, и одна.

– Почему одна? У меня есть муж.

– В паспорте, да. А как там на самом деле – это не мое дело.

– Вы абсолютно правы, это не ваше дело. Но муж в основном по паспорту. У него другая женщина, он с ней живет в Москве, а я здесь, на выселках… Ваше любопытство удовлетворено?

– А я показался вам любопытным?

– Но вы же не зря сюда пришли.

– Может, я пришел из личного интереса?

– Так я для вашего личного интереса и говорю, – как-то не очень убедительно сказала она.

Голос у нее звучал ровно, без перепадов напряжения, не дрожал, как это бывает от волнения. Но все-таки угадывалась в нем какая-то тревога.

– И давно к вам приезжал муж?

– Приезжал, – внутренне напряглась Голикова.

– Когда?

– В субботу приезжал.

– В эту?

– В эту.

Беспокойство ее усиливалось, но при этом она старалась держать себя в руках, и у нее это неплохо получалось. Но у Федора особый взгляд, ментовской: чуткий, проницательный, от него трудно скрыть чувства. С ним или правду говорить надо, или актерским талантом обладать.

– И где он сейчас?

– В Москве. Вчера утром уехал.

– В субботу приехал, а в воскресенье утром уехал, так получается?

– Да, так и получается. А что здесь такого? – непонимающе нахмурилась Надежда Максимовна.

– Да нет, ничего… Он один приезжал, без своей женщины?

– Вам какое до этого дело?

– Ну, я же здесь участковый, мне все интересно. Может, у вашего мужа возникли проблемы с законом, и поэтому он решил спрятаться здесь? Места у нас красивые, но глухие. Ну, по сравнению с Москвой…