Светлана Алешина - Дешевле только даром (сборник)

Я не стала садиться, а последовала за Татьяной Петровной на кухню. Тут было так же чисто и так же аскетично, как в комнате. Наблюдая, как хозяйка укладывает в сумку продукты, я спросила:

– Простите, Татьяна Петровна, вы не замужем?

Не прерывая своего занятия, Чижова сказала будничным тоном:

– Мы развелись. Это было давно. Игорю было тогда шесть лет. – Она оглянулась по сторонам, опасаясь что-нибудь забыть.

– Муж поддерживает с вами отношения? – задала я следующий вопрос.

– Слава богу, нет, – сказала Чижова. – Я считаю, это ни к чему, да мы и живем довольно далеко друг от друга. Он остался в Горьком, то есть теперь в Нижнем Новгороде…

– Но он выплачивает сыну алименты? – уточнила я.

Татьяна Петровна пристально посмотрела на меня и ответила твердо:

– Ни алиментов, ни писем, ни открыток ко дню рождения! Мы расстались раз и навсегда. Если ты не хочешь делить с человеком невзгоды и радости, тем более некрасиво делить его деньги – я так считаю!

– Возможно, вы правы, – сказала я. – Просто я подумала: не могли ли последние события быть отражением вашего с мужем конфликта?

– Да что вы! – устало заметила Чижова. – Это сугубо мирный, безвольный человек. Инженер по измерительной аппаратуре. Рыбалка, пиво, футбол. Сейчас он, наверное, толстый, лысый и апатичный. Если, конечно, не спился. Это единственное, что он мог совершить в своей жизни эксцентричного…

– Вы, кажется, очень сердиты на мужа, Татьяна Петровна, – заметила я.

– Наверное, – хмуро кивнула Чижова. – Хотя правильнее сказать, что я сердита на саму себя. За совершенную ошибку…

– Мы не можем прожить жизнь без ошибок, – напомнила я.

– Это верно. Только некоторые даже не догадываются о своих ошибках, – с горечью произнесла Чижова. – Меня же, можно сказать, просто ткнули в нее носом… Но давайте не будем об этом. Все это уже быльем поросло… Вы не раздумали ехать со мной в больницу?

– Нет, конечно, – ответила я. – Только, к сожалению, я не сообразила позаботиться о гостинцах. Будет, пожалуй, неудобно…

– Не беспокойтесь! – махнула рукой Чижова. – Игорь терпеть не может подарков от чужих людей. Он максималист.

– Наверное, это ваша черта, – с улыбкой сказала я.

– Ну что вы! В моем положении основной чертой является искусство компромисса, – возразила Чижова. – Максимум – это привилегия юности. Только не подумайте, что я считаю это достоинством. Я вот заранее боюсь, что вы с Игорем не найдете общего языка…

– Ничего страшного, – сказала я. – Мне нужно задать ему всего лишь два-три вопроса. Надеюсь, он не будет возражать.

– Я постараюсь ему все объяснить, – пообещала Чижова. – А теперь, наверное, можно отправляться? Мы как раз успеем к концу тихого часа…

– Да, пожалуй, пора, – согласилась я. – Только еще один вопрос, Татьяна Петровна. Квартиру вашу, конечно, завидной не назовешь, но, возможно, все-таки кто-то имеет на нее виды?

– Ну, подумайте сами, кто позарится на эту халупу? – презрительно сказала Чижова. – Дом старый, крыша протекает, неделями не бывает воды… И потом, это же не комната в коммуналке, которую можно присоединить к своей жилплощади. Сын, разумеется, здесь прописан. Выходит, нужно убивать нас обоих? Нет, как хотите, это, по-моему, полный абсурд!

– Возможно, вы правы, – согласилась я. – Но, может быть, вы вспомнили что-нибудь о соседях? Какая-нибудь личная неприязнь?

– Исключено, – покачала головой Чижова, заметив со сдержанной гордостью: – Мы поддерживаем со всеми соседями ровные, дружеские отношения. Насколько я знаю, даже у Игоря ни с кем из них не было конфликтов, а это все-таки необычно в его возрасте. И соседи нас не обижают… Вот свежий пример: Валентин из квартиры напротив сразу же врезал нам замок и не взял никаких денег за это… Нет-нет, никакой личной вражды, можете быть уверены!..

На какое-то мгновенье она запнулась и обвела стены тревожным взглядом. Потом, вздохнув, произнесла с отчаяньем:

– Только подумать – они здесь были! И ждали нас ночью! Какой ужас!

– Почему вы думаете, что теперь это были они, а не он? – поинтересовалась я.

– Мне так кажется, – сказала Чижова. – Один с нами не справится. Но решил в ту же ночь поправить дело. Поэтому наверняка он прихватил с собой дружков. Они ждали нас обоих…

– Все-таки напрасно вы не обратились в милицию, – заметила я.

– Что она может, эта милиция? – сказала Татьяна Петровна. – Милиция теперь служит тем, у кого есть деньги. Мы, нищие, им не интересны. Может быть, когда на сцене появится труп…

– Тьфу-тьфу-тьфу! – сердито сказала я. – Что вы такое говорите!

– А что мне остается говорить? – безнадежно отозвалась Татьяна Петровна. – Конечно, я тоже надеюсь, что это какая-то ошибка… Но… – она только махнула рукой, – ладно, пойдемте! Все равно мы здесь ничего не высидим!

Покинув квартиру, мы вышли на улицу. Теперь в компании Чижовой я невольно обращала внимание на каждую мелочь: на приоткрытую дверь чужой квартиры, на одинокого прохожего, застывшего на краю тротуара, на вывернувшуюся из-за угла автомашину. Татьяна Петровна казалась ко всему равнодушной, мысли ее были где-то далеко, – возможно, она думала о сыне. Но для человека, которого намереваются убить, она выглядела чересчур рассеянной. Я не удержалась, чтобы не сообщить ей об этом.

– Вы думаете, они могут напасть вот так, среди бела дня? – удивилась Чижова. – Я как-то не задумывалась об этом… Наверное, вы правы, и мне следует быть осторожнее. Но только я ужасная трусиха! Если я каждую минуту буду ждать нападения – я и шагу не смогу ступить!

– Вы не производите впечатления ужасной трусихи, – заметила я. – Пожалуй, даже наоборот. В вашей ситуации следует быть внимательнее. Желательно бы подмечать каждую мелочь, каждое новое лицо, каждое подозрительное слово…

– Знаете, сейчас мне каждое слово кажется подозрительным, – невесело усмехнулась Чижова. – Собственно, я потому к вам и пришла – сыщик из меня никудышный!

– Я тоже не Шерлок Холмс, – заявила я. – Ваш случай слишком необычен. По тем фактам, что вы сообщили, трудно сделать какие-то выводы. Мне позарез нужна информация. Поэтому я и призываю вас не забывать про мелочи. Они могут оказаться решающими.

– Я понимаю, – покорно сказала Чижова. – Но что же делать? Я постаралась быть внимательнее.

Впрочем, и после этого обещания поведение ее мало изменилось. Пока мы добирались до остановки, а потом ехали в трамвае, Татьяна Петровна сосредоточенно молчала, погруженная в свои мысли. Я опять попыталась ее разговорить.

– Итак, насколько я поняла, вы приехали в Тарасов из Нижнего Новгорода, – сказала я. – Родственников у вас здесь нет, с соседями вы живете душа в душу. Может быть, что-то на работе?