Джерри Сайкс - Лондон. Темная сторона (сборник)

— Нет, она не из наших. Она из Конго. — В голосе Ани была такая уверенность, что Хелдону в голову не пришло усомниться. — Там неспокойно. Но войны там теперь не будет. Она умерла, чтобы прекратить смуту. На какое-то время она удовлетворит Айагуну. Надолго ли, зависит от того, насколько хорошо его знают сангомы . Если они знают его хорошо, она должна была умереть с шестью пальцами на руках и шестью на ногах. С кожей, шесть раз рассеченной клинком и шесть раз обожженной пламенем.

— Если девочка умерла, чтобы предотвратить войну, почему ее убили здесь, а не на родине?

— Сангомы не любят войну. Она нарушает равновесие. Столько смерти влечет за собой сложности для всех. Здесь.

— Понятно. Я тоже не люблю смерть. Что ж, спасибо, Ани. Увидимся.

Хелдон вышел в ночь. Кошки исчезли.

Экспертиза показала, что Ани был прав. Исследование костей обнаружило несомненное конголезское происхождение девочки. Она проглотила или ее заставили проглотить смесь черного пороха, серебра, меди и глины. Ее связали и несколько раз ранили, а затем прижигали горящей веткой дерева ироко. Так как конечностей не нашли, не удалось сосчитать пальцы на ее руках и ногах, но Хелдон подозревал, что их оказалось бы по шесть.

Судя по африканским газетам, Конго находилось на грани очередного кровопролития, но в последние дни между враждующими кликами было достигнуто согласие. Учитывая три миллиона уже убитых, вполне можно было подумать, что люди просто устали от крови.

Происшествие едва ли затронуло граждан Соединенного Королевства; ситуация в Ираке осложнялась, хотя дела там не улучшались с тех пор, как полтора года назад были выведены союзные войска. Теперь же они занялись перегруппировкой, играя мускулами перед вызывающе недружелюбным иранским руководством. Отсидевшее полсрока правительство лицемерно заявляло, что ключи к миру находятся в руках иранцев, хотя объединенные войска сосредоточивались у границ.

Снова мертвые дети.

Вместо того чтобы выработать в Хелдоне невосприимчивость к смерти, работа обнажала перед ним самые ужасные свои стороны. Он знал, на что способна пуля, — растерзанная, обожженная плоть, раздробленные кости, пронзительный крик, запах крови. У него не было собственных детей, но он знал, что статистика войны — это не просто числа. Это тысячи адамов, тысячи ев. Взорванных, искалеченных, погребенных в реках, в грязных лужах, на руках родителей; пойманных объективами фотокамер.

Когда снова разгорелась неизбежная бойня, пышным цветом расцвели антивоенные протесты, исполненные ярости и отчаяния. Хелдон участвовал в них при каждой возможности. Он не рассказывал об этом своим коллегам, так же как не делился с ними тем, о чем поведал ему Ани. Так было проще.

Не рассказывал он им и о других своих изысканиях. В этом не было нужды. И с Ани он тоже не говорил. Зачем ему докучать? Вероятно, он и так уже все знает об этих убийствах. Год за годом они случаются и в Европе, и в Африке. Многие, как в случае Адама, ради могущества. Сами по себе ужасные, они больше не интересовали Хелдона. Его привлекали другие: такие, как убийство Евы. Они были особыми. И они действовали. Свидетельства общеизвестны — краткие передышки в долгой истории войн. Могущественное джу-джу .

Она — одна из них… другая… сильная .

Слова Ани гнали Хелдона через автостоянку позади торгового центра «Кингслэнд». Ровный, зажатый бетонными стенами пустырь между центральной улицей и железной дорогой. Редкие покупатели заходят в торговый центр таким окольным путем. Сразу за главным входом в супермаркет «Сейнзбериз» лавки предлагают лишь то, что и так доступно на Кингслэнд-стрит.

Серое утро, время школьных занятий. Кто-то из детей прогуливает урок.

Теперь вместе с ним скачет она .

Он обнаружил ее под пролетом внешней металлической лестницы. С поднятым капюшоном. Ничего не делающую.

Она одна из нас .

Этот момент он обдумывал снова и снова. Можно ли оправдать смерть? За одну ничтожную жизнь десять тысяч других? Если сработает, то да. Вдруг Хелдон точно понял, что делать.

— Привет. Почему ты не в школе?

— А вам-то что? Вы что, учитель?

Взмах удостоверением.

— Нет, я полицейский. И полагаю, тебе следует пойти со мной. Не волнуйся, никаких неприятностей. Я должен сделать одну очень важную вещь, и мне нужна твоя помощь. Не хочешь прокатиться на белой лошади?

Девочка без возражений последовала за ним.

(Joe McNally

South)

Джо Макнелли — журналист и фотограф, живет в Лондоне уже десять лет. Он работал в таких разных изданиях, как «Фортин Таймс» и «Тейк Э Брейк». Это его первое опубликованное художественное произведение.

Место действия — Элефант и Касл

Как новичок в Лондоне, я оказался сразу же очарован этим городом более чем в одном смысле слова, что почти неизбежно. Я с пылкой страстью метнул свою шляпу к головным уборам тех, кто ставит себе целью читать город — я выхватывал и выуживал повсюду загадочные фолианты, которые, как я надеялся, могли мне помочь вступить в гудящие эхом залы, торжественно произнося Священные Имена Утраченных Рек, и без конца устремлял руки к тайным сообщениям, на которых основывались вымыслы.

Большей частью мои исследовательские экспедиции ограничивались северными берегами, а также, в силу специфики слияния неких случайных географических пунктов и особенностей работы заправочных станций, я попал и на таинственные островки мертвых между Майда-Вэйл и Ледброук-Гроув — в страну призраков, на земли запада, где слишком безжизненно даже для Бэлларда. О Лондоне естественно думать как о Карте Мира. Богатство и уют на западе. Богатство и бесплодие на крайнем севере. Убожество и промышленность на востоке (теперь меньше — доки как наследие былого, церкви, обращенные в поп-клубы). А на юге трафаретное Сердце Тьмы. Несообразные полосы безупречной кирпичной кладки вдоль реки. Кипящее и бурлящее месиво, о котором лучше и не думать.

Есть и не нанесенная на карту местность. Наш маленький «третий мир», пожалуй, излишне дикий для домашнего психогеографа. Бедность здесь не просто наследие, как в Ист-Энде, она реальна и размахивает перед вашим лицом розочкой из бутыли, выпуская вам в лицо облако перегара, прежде чем сбить вас с ног и обобрать до нитки. Есть причина, по которой чародеи не могут перебраться через проточную воду. Здесь они в течение часа выторговали бы ваш магический кристалл в обмен на камушки.

Но вот что меня поражает, когда я выхожу из подземки у Элефанта, у пика дельты, Старой Кентской дороги, нового Нила, бетонированная площадка, и ее полоса тянется, пока не исчезает, ведя к неведомому источнику в таинственных землях, которые, как полагается, существуют с внешней стороны шоссе М25. И здесь на пике дельты проложены туннели.