Светлана Алешина - Крах по собственному желанию (сборник)

На Минаеву и Родина было жалко смотреть. Испытать предательство близко знакомых людей всегда очень тяжело.

– Анна Викторовна, вы, конечно, понимаете, что я вынужден теперь заявить на вас в милицию, чтобы вы возвратили мне все деньги, – неожиданно сказал Михаил Владиславович. – Но, думаю, с этим торопиться не стоит. Попробуем сами отыскать этих мошенников.

– Каким образом? – заинтересовалась я. – Вы же сами говорите, что Виталий пропал, и Воробьева мы тоже не нашли.

– У Виталия в Тарасове есть еще один дружок, – сообщил Родин. – Я поеду к нему. Может быть, ему что-то известно.

– Вы нам обязательно сообщите, если что-то выясните, – попросила я и дала Родину номера своих телефонов.

– Часика через три я с вами свяжусь, – пообещал он.

Мелодичное треньканье сотового телефона Минаевой прервало процедуру прощания. Она посмотрела на дисплей и хмыкнула:

– Что-то я не знаю этого номера! Да, алло!.. Ирину Анатольевну?.. Да, да! Конечно!.. Это вас!

Анна Викторовна протянула мне трубку.

– Ирка, это я! – лаконично поприветствовал меня Гурьев, голос которого я сразу узнала. – Еле тебя разыскал. Ты где?

– Мы встретились с Родиным, – объяснила я. – Он нам кое-что рассказал.

– Приезжай на работу, – скомандовал Валерка. – Я тебе тоже кое-что расскажу.

– Что? – нетерпеливо поинтересовалась я.

– Не по телефону, – оборвал меня Гурьев. – Подъезжай!

Я отключила телефон и передала его Минаевой. Звонок Гурьева вселил в меня надежду, что Валерка раздобыл какие-то сведения о Воробьеве, которого мы вчера весь вечер разыскивали.

– Что там случилось? – поинтересовалась Анна Викторовна, заметив, что я не намерена распространяться об этом звонке.

– Сейчас узнаем, – ответила я. – Вы со мной?

– Да, да, конечно, – затараторила Минаева.

– Ну что ж, Михаил Владиславович, вы нам обязательно позвоните, как только отыщете хоть какие-то следы Покровского, – попросила я Родина. – Если нам что-то станет известно, я перезвоню вам.

Михаил Владиславович согласно кивнул. Из кафе мы вышли втроем, затем Родин попрощался с нами и сел в свою машину. Мы же поехали вместе с Минаевой к Гурьеву.

Гурьев нетерпеливо ерзал на стуле в ожидании нашего приезда, а потому и громко вскрикнул, как только увидел, как мы с Анной Викторовной вошли в кабинет. Пашки не было, зато Галина Сергеевна с Лерой сидели на своих местах и что-то увлеченно обсуждали.

– Я вас уже пятнадцать минут жду, – с укором сказал Валера, глядя на часы.

– Что новенького? – с тем же нетерпением, с каким он ожидал нас, спросила я у Гурьева.

– Я нашел ваши бабки! – выкрикнул Гурьев, вскакивая со своего места.

– Где? – от неожиданности теперь вскрикнула Анна Викторовна.

– В одном из банков, – спокойно ответил Гурьев. – Сегодня утром я подкатил к тому же самому кассиру, при помощи которого Воробьев умудрился снять все деньги. Подключил все свое обаяние, показал удостоверение журналиста, короче говоря, пошел на все, чтобы она рассказала мне подробности.

– Представляю, как ты ее уламывал, – многозначительно ухмыльнулась я.

– Это стоило мне больших трудов, но зато я выяснил кое-что важное, – гордо бросил Гурьев.

– Валерка, не тяни! – нетерпеливо поторопила Лера.

– Так вот, после того как Воробьев снял все деньги со счета, то есть обналичил всю сумму, – продолжал Гурьев, подмигнув Казариновой, – он тут же положил эти деньги на другой счет в этом же банке.

– Ты в этом уверен? Кассирша ничего не напутала? А почему она нам об этом ничего не сказала? – посыпались вопросы Минаевой.

– Точнее говоря, деньги положил на свой счет не сам Воробьев, – уточнил Валерка, не обращая внимания на восклицания Минаевой. – Он приходил в банк с каким-то мужчиной, как рассказала мне кассирша. Она его очень хорошо запомнила, так как Воробьев, перед тем как снять деньги, о чем-то долго разговаривал со своим спутником, а потом они вместе подошли к окошку.

– О чем же они, интересно, разговаривали? – задумчиво спросила Галина Сергеевна.

– Этого, к сожалению, мы не знаем, – вздохнув, ответил Гурьев. – Кассирша слышала только, как мужчина грубо сказал Воробьеву, чтобы тот сделал все, как он сказал. Судя по дальнейшим действиям Дмитрия Михайловича, он действовал по его рекомендациям. Воробьев обналичил всю сумму, а затем попросил открыть именной счет в том же банке, куда и перевел все эти деньги. Причем вел себя довольно странно…

– Конечно, странно, – подтвердила Лера. – Зачем нужно было обналичивать деньги, если он хотел их перевести на другой счет?

– Не перебивай, – грубо оборвал ее Валера и с благодарностью посмотрел на Анну Викторовну, которая уже сидела тише воды. – Так вот после того, как кассирша выдала всю сумму денег, Воробьев со своим спутником вышли из банка и вернулись только через полчаса опять же вдвоем. Кассирша запомнила их, несмотря на то, что второй раз они обратились не к ней, а к другому работнику банка, полагая, что она их не запомнила. На этот раз деньги на счет положил не сам Воробьев, а его спутник. Он открыл лицевой счет на имя Дадонова Василия Владимировича…

– Василий Владимирович… Что-то мне эти инициалы совершенно ни о чем не говорят, – заметила я задумчиво.

– Значит, спутника Воробьева зовут именно так, – сделала вывод Минаева, а затем поинтересовалась: – Он положил всю сумму на свой счет?

– Несколько тысяч все-таки где-то затерялось, – ответил Валера. – Затем Дадонов и Воробьев вышли из банка, и больше их никто не видел!

Как только Гурьев произнес последнюю фразу, он горделиво посмотрел на нас, чтобы мы по достоинству смогли оценить его старания. Честно говоря, я не думала, что Валерка так заинтересуется этим делом, что сам пойдет в банк и заговорит с кассиршей. Мало ли у него своих проблем, помимо всего этого!

– Я всю ночь практически не спал, – оправдывался тем временем Гурьев. – Сумма-то не шуточная. Жалко было терять такие деньги. Концов же не было совершенно никаких, не считая этой кассирши. Конечно, у меня была еще одна идейка, но я хотел сначала съездить в банк, а потом…

– Что потом? – заинтересовалась Лера.

– Эта любовница Воробьева мне показалась какой-то странной, – объяснил Гурьев. – Мать Дмитрия Михайловича была уверена, что сын находится у своей подруги, поэтому она нисколько не волновалась за него. А вот Татьяна и глазом не моргнула, когда мы сказали, что Воробьев пропал.

– По ее мнению, он уехал отдыхать, – напомнила я, считая подозрения Гурьева совершенно необоснованными. – Чего ей волноваться? Тем более что она нашла себе развлечение на это время. Видел того, на «девятке»?

– Распутная женщина, – заметил Валера. – Ну ладно, дело не в Балашовой. Теперь у нас есть ниточка, за которую только надо потянуть. А ниточка эта – Дадонов Василий Владимирович. Я уже и его адрес узнал через паспортный стол.