Светлана Алешина - Без шума и пыли (сборник)

– Нет, Фима, причина осталась и, похоже, стала еще более насущной. Но мы же с вами встречаемся сегодня вечером, возможно, тогда и поговорим.

– Вы просто смеетесь надо мной, – убедительно произнес Фима. – Кто же вам даст, девушка, говорить о чем-то серьезном на несерьезном мероприятии?

– Тогда уговорили, юноша, – ответила я. – Назначаю вам встречу через час в «Арфе», как вам и хотелось. Устраивает?

– Хорошо, – ответил Фима. – Только приходи без своего спортсмена. Ладно?

– А ты без Нины, – парировала я. – Ладно?

– У меня с ней чисто деловые отношения, – почему-то заволновался Фима.

– Мне кажется, что и со мною тоже, – сказала я ему и закончила разговор.

Отставив телефон в сторону от себя, я снова взяла в руку чашку с кофе.

– Ты говорила, что знаешь о причине… – напомнила Маринка.

– Подозреваю скорее всего, а не знаю, – поправила я ее и попросила Сергея Ивановича подать мне мою сумочку. Она лежала недалеко от него.

– Вот вам вторая история прошедших суток, – начала я, вытаскивая конверт из сумочки. – Эти деньги и прилагаемую к ним фотографию я обнаружила вчера в своей сумке при выходе из театра. – Я положила пачку долларов на стол и фотографию рядом с нею. – Кто положил, когда – не знаю, можно только догадываться. А искали, как я подозреваю, те самые «документы», расписку на которые меня заставила написать Юлия Афанасьевна. Они же постоянно были со мною. А мою расписку, которую я дала в обмен на фотографии, она у меня на глазах положила в свой портфель, который у нее потом и вырвали из рук.

«Документы» мадам Николенко, тоже вынутые из сумки, легли рядом с долларами.

Сергей Иванович внимательно просмотрел их и вопросительно поднял брови.

– Марина говорила мне, что компромат, мягко говоря, никакой, но я этого сказать не могу. Тут есть за что зацепить как минимум двух человек. А возможно, и всех троих.

– Вы имеете в виду, – стала уточнять я, – если Владимир Иванович не знает про прошлое своей жены, то в сокрытии фотографий заинтересована она…

– Да-да, а если сам Карманов знает об этом – и скорее всего так оно и есть, – то они оба могут не хотеть, чтобы выплыли эти милые кадры, – сказал Сергей Иванович.

– А кто ж третий?

– А вы, Ольга Юрьевна, не думали, что это может быть их дочь?

Я эту мысль не приняла, потому что уже познакомилась с Ириной.

– Сергей Иванович, а как насчет политики? – спросила Маринка.

– И это возможно, – подтвердил Сергей Иванович, – если предположить, что нападение на Николенко не случайно, то одна из этих причин уже начала действовать.

– А доллары? – напомнила я. – Они у меня появились после концерта…

– Или во время него, – уточнил Сергей Иванович.

– А это важно? – спросила я его.

– Мы не знаем точного времени посещения нашей редакции незваными гостями. Если предположить, что это случилось во время концерта, то они, не обнаружив компромата, могли успеть доложить об этом, и в результате вы получили эту сумму.

– Сколько там всего? – наконец не выдержала и спросила Маринка.

– Ровно десять тысяч, – ответила я и возразила Сергею Ивановичу: – Кроме Маринки и Виктора никто не знал о том, что я иду в театр. Я и сама не знала приблизительно до трех часов дня. Так быстро организоваться, подготовить деньги, найти фотографию и быть уверенным, что обязательно удастся мне все это незаметно подложить… Ваша версия не проходит, Сергей Иванович. И при чем здесь портрет Карманова с его телефонами? Чтобы я не сомневалась, от кого деньги, и позвонила с целью выразить свою искреннюю благодарность? Нет, не получается. Просто ерунда какая-то.

– Да, – задумчиво проговорил Сергей Иванович, – портрет действительно озадачивает. А знаете, на что это больше всего похоже? На ориентировку для киллера. А деньги – на аванс для него же. – Кряжимский скупо улыбнулся и пошутил: – Вы, Ольга Юрьевна, случайно не подрабатываете на стороне?

– Не смешно, – сказала я.

– Вот именно, – подхватила Маринка, – Ольга не киллер…

– И не глава банды киллеров, – закончила я. – Этого даже самые упорные злопыхатели не смогут про меня сказать. Ладно, дело ясное, что дело темное. – Я поставила чашку на стол. – Пойду пообедаю с одним знакомым адвокатом. Может быть, узнаю что-то новое.

На деловую встречу с Фимой Резовским я немного опоздала, но не выходя за рамки приличий. На какие-то пятнадцать минут. Я считаю, что легкое опоздание для дамы как раз и является самым что ни на есть приличным поведением.

Кафе «Арфа» располагалось в самом начале нашего проспекта на первом этаже старого купеческого особняка. Мне нравилось это заведение. Оно имело свой стиль и свою особую атмосферу. Визитной карточкой кафе была постоянно играющая тихая музыка, в которой часто солировала арфа. Это придавало милое очарование всему заведению. Правда, кормили здесь средненько, как и в большинстве других кафешек. Поэтому в «Арфу» можно было ходить только для общения.

Фима терпеливо ждал меня, сидя в одиночестве за крайним столиком слева и читая газету.

– А вот и я, – доверительно сообщила я, присаживаясь напротив Фимы.

– Привет, – улыбнулся он, откладывая газету в сторону. Фимочкины руки нырнули под стол и через секунду вынырнули обратно, вынося на свет божий красную розу.

– Это тебе, – улыбнулся он, – от меня, – как истинный юрист конкретизировал Фима, не признавая двусмысленных формулировок.

– Спасибо, – поблагодарила я его, – это очень мило. А в честь чего такая галантность?

– Я ведь шел на свидание. – Фима скромно потупил свои масленые глазки, но тут же пришел в себя и помахал рукой официантке.

– На свидание… – уважительно протянула я. – А с кем?

Фима застыл с поднятой рукой, затем, вздохнув, посмотрел на меня с бесконечной усталостью.

– Уже не помню, – признался он и с сожалением посмотрел на розу. – Кофе с булочками будешь?

– Ты не настаивай сразу на всем, – сказала я, и густые Фимины брови поползли вверх, а нижняя губа вниз.

– Как это? – тихо спросил он.

– Сначала – просто кофе, а если все будет нормально, то можно и о булочках подумать. Но только потом, если расположишь к себе даму.

Фимочка еще раз вздохнул и повторил мой заказ подошедшей официантке.

– Ты о чем-то хотела поговорить? – попробовал догадаться Фима и на этот раз попал в яблочко.

– Да.

Я раскрыла сумочку и достала три фотографии танцовщицы.

– Посмотри, пожалуйста, и сделай заключение.

Фима взял фотографии, изобразил на лице профессиональный скепсис и внимательно изучил их.

– А ничего бабешка, – нехотя признался он. – Талия чуток поплывшая, зато мягкая, под лифчик, похоже, поролона напихала, зато форма приятная для глаз… Ну и перья, конечно, просто классные. Как ты думаешь, они настоящие? А волосы свои или парик?