Рита Тальвердиева - Близнец для президента. Роман с музыкой

– Арсений! – сокрушенно вздохнул Мармаров. – Не время же для фарса.

И мне кивнул:

– Наслышан я о славе Меломана, наслышан… Позвольте, я продолжу…

Я присел к столу. Включиться в разговор сумею позже.

– Итак… Тот, кто рожден в один час с Алексеем и жертвами из списка приговоренных, – Мармаров кивнул на лист с распечаткой, – и есть… «заказчик».

Фраза заморозила тишину до хрустального звона.

– Так просто! – прошептал, наконец, Арсений, глаза зажглись азартом.

Действительно, и губернатора из Южной области, и мэра из Забаровска, и ученого из Новосимбирска, и двух депутатов из двух разных партий и, наконец, местного журналиста из Семигорска связывает лишь… дата рождения – с разницей в несколько минут. Дата рождения, которая была оглашена в популярной российской телепередаче – в самый прайм-тайм.

– …Одно непонятно, – вновь вздохнул Михаил Данилович, – кто надоумил этого ирода поднять руку… на самого себя?

Мы непонимающе уставились.

– Неизвестный – пока еще, – поднял палец Мармаров, – «заказчик» – срубил сук, на котором и сидел. Энергетически! это приравнено самоубийству, – строго изрек он. – Рано или поздно (но не позднее года) заказчик уйдет следом. Добро бы понял – за что? как? почему? Но! Сейчас я не об этом. Все связаны мы крепко энергопуповиной с теми, кто рожден в одно и то же время с нами. Как близнецы: один поранит палец – у другого, даже если он за сотни километров, тот палец заболит. Ему б беречь своих астральных братьев пуще глаза, а он… – развел руки Мармаров, но, заметив нашу оторопь, продолжил:

– Итак, случился повод у «заказчика» – оставить след в истории. Возможно, пройти на будущих выборах в президенты. И вывод сделал скверный – убрать с дороги тех, кто вместе с ним заряжен звездами на славу и успех. Интерпретация моего телепрогноза – им вывернута наизнанку… Но мне урок – и тема власти, и политика для практикующего астролога должны стать табу. По крайней мере – в СМИ. Ведь главное, – сокрушенно качнул головой Мармаров, – главное в любом прогнозе – его интерпретация…

– А что с ней? – оборвал себя Мармаров, указывая на Веру.

Вера запрокинула голову на подголовник дивана. Если б не пугающая бледность, можно было подумать, что она заснула.

– Нашатырь! Быстро! – поднялся Мармаров и осторожно приподнял ей веко.

…Вера судорожно вздохнула и распахнула глаза. В них тотчас собрались слезы.

– Я сейчас корвалольчику накапаю, – бросился снова к аптечке Жека.

– Ну-ну, – попытался приободрить ее Арсений и взял ее руку в свою. – Леха – ее брат, – повернулся к Мармарову Арсений. – Один из того списка.

– Родной? – сочувственно вздохнул Мармаров.

– Близнец. – Слово выпорхнуло, но рот остался открытым.

– Близнец?.. – переспросил Мармаров и прищурился.

– Я не убива-а-ла! – вдруг выкрикнула Вера и слезы залили лицо. – Это – не я-а-а-а…

– ?!.

– Не я за-а-казчик, – уже не сдерживаясь, разрыдалась Вера.

Еще одна подвешенная пауза нас не удивила. То был день такой, сотканный из говорящих пауз, тихих признаний и гениальных озарений.

– Кто бегал там за корвалолом? – пришел в себя Мармаров. – Не видите – человеку плохо.

И протянул ей свой платок:

– Успокойтесь. Это – нервы… Реакция на стресс… Ну, успокойтесь, Вера. Мы с вами. И – за вас.

– О Боже! Вера, наша Вера, – пробормотал Арсений, – родилась в то самое же время – год, месяц, день и час, что ее брат, и те, кто славу способен принести России. Как не допетрили мы раньше? Уму не постижимо. Загадка!..

Меломан. Импровизации

Пятигорск, июль 2008 г.

Вот эта молодая, еще всхлипывающая от пережитого, женщина способна принести России славу?! – уже с иным интересом глянул я на Веру.

Впрочем, не только я…

А Жека припал к ее руке, едва не поперхнувшись поначалу от неожиданной развязки.

Никто об этом не просил. Меня сорвал порыв. Миг – и открыта крышка пианино. И пальцы – прильнули к клавишам. Мелодия раскрылась как бутон…

…Судьба моя кукушкой прокричала,

И эхо расплескалось позади

Опять стою с надеждой у причала

И парус алый вижу впереди…

Даже Арсений, перевернув лист с «черным списком» на чистую сторону, стал вертеть в предвкушении ручку, готовый записать для истории первую фразу женщины, которой только что сообщили, что быть ей в этой жизни президентом. Ну, пусть правителем, царицей ли России – не важен ранг. Здесь – суть важнее.

Арсению-то лучше всех известно: Мармаров на такие темы шутить не любит.

– Как в сказке, – осыпая ее пальцы поцелуями, зашептал в порыве Жека. – Про спящую красавицу.

На алтарь забвения

Возложили Веру,

Как спящую красавицу

Почти на сотню лет.

И все в том царстве замерло

И потеряло меру.

И лишь кривое зеркало

Дурачилось в ответ.

Припев:

Россия! Я вижу: скоро Вера очнется,

Вековое заклятье подходит к концу.

И народ обновленный,

С ней давно обрученный,

Как витязь из сказки

Ведет Веру к венцу…

После третьего куплета припев подхватили все, даже Мармаров:

Россия! Я вижу: скоро Вера очнется…

Мне зааплодировали стоя. А Арсений ехидненько бросил:

– «Добрынюшка» – это Жека?..

Обед был славный.

Но кофе мне отчего-то расхотелось. Некий импульс позвал к роялю. Я подчинился. Осторожно, но требовательно постучалась «Венгерская рапсодия». Впустил. Еще бы! Сам Ференц Лист – встречайте! Экспрессия, вихрь танца, звездопад, надрыв, кураж – все это – Ференц Лист. За ним я окунулся в море звуков, прибавил темп, настиг волну, стреножил. Нас понесло… Но вдруг задор мадьярский налетел на рифы. Треск, грохот, тишина и тень неяс-ная:

«заказчик»!.. С меткой Рока…

От страха стылого я оборвал игру. На полуфразе. Мелькнул лишь легкий абрис – лица не разглядеть.

Еще попытка. Вспорхнули пальцы и сами наиграли «Черного кота».

Арсений улыбнулся. Мармаров, это я «прочел» спиной, задумался и тут же вскинул голову: «кот» превратился вдруг в тореро. Задорная мелодия рассыпалась щелчками кастаньет, темп сбился: «Болеро»…

Но отчего ж так спотыкаются синкопы? Подсказку ловят? Или – хотят скрыть?..

И разлилась вдруг трепетная трель… За ней явилась классной дамой пауза с указкой длинной. Я… вдруг прозрел.