Георгий Лосьев - Рассказы народного следователя

Я спросил:

– Так вы не уверены в сифилисе?

– Видите ли, на определенных этапах развития этой болезни внешние проявления ее иногда носят несколько неожиданный характер…

– Простите, доктор: мне просто нужно знать – был у этого вашего пациента сифилис или что-либо другое?

Врач обиделся.

– Странные вы люди, товарищи юристы! Всегда у вас какая-то категоричность! Ну, а если я вас спрошу: можно ли по наружному виду трупа человека, умершего от яда, сразу определить, что здесь – убийство или самоубийство?

– Нет, разумеется…

– Ну, слава богу' Так чего же вы от меня требуете? Вспоминаю еще, что у этого больного была подозрительная краснота на спине и в полости горла. И вообще какой-то очень неопрятный человек! Воняло от него потом, керосином, еще чем-то!.. Очень, очень неопрятный товарищ!

Когда я вернулся из города, Игорь ошеломил меня еще в дверях:

– Никодимова нашли! Вот, читайте!

Труп Никодимова обнаружили далеко, в другой сибирской реке, на месте слияния с нашим Картасом.

Милиция прислала сообщение:

« … Нами обнаружен утопленник, похожий на приметы, разосланные вами. Мужчина средних лет. Труп сильно обезображен рыбами и лесом-плавником. Лицо деформировано. Конечности уже перешли в состояние жировоска… Цвет волос – темный шатен, как вы пишете, и волос ы длинные. Усов и бороды нет. Поскольку у нас и в соседних РУМах нет заявлений об утопленниках, полагаем, что обнаруженный нами есть утонувший гражданин Никодимов А. И.

Начальник РАО Григорьев

Уполномоченный УГРО Васильцев »

– Заготовить постановление о прекращении дела за отсутствием состава преступления? – спросил Игорь.

– Постановление? Нет, подожди… Пиши телеграмму:

Корсаково РУМ Григорьеву срочно

есть ли трупе язва паховой области также немедленно шлите одежду трупа посылкой подпись.

Иди отнеси на почту…

– Сейчас. Да, вот тут еще вам телеграмма из Абастумана.

« Положение Ннкодимовой безнадежное выехать не может смерти мужа не сообщили главврач Тихонов ».

– Ну что ж поделать? Отправляйся на почту, а мне давай всю корреспонденцию и газеты.

Тысяча девятьсот двадцать восьмой год…

Гибнет экспедиция Нобиле – ледокол «Красин» спасает «гордость Италии». Растет ДнепроГЭС. Строятся другие гиганты индустрии. Колхозная сеть – все крепче. Середняк примеривается и взвешивает «чо к чему», его все больше «тянет» к коллективу.

Но… За границей лорды и магнаты капитала мечут громы и молнии против страны Советов. А дома «правые» путаются под ногами партии, выдвигают свои «тезисы», тащат страну от гигантов к ситчику… В деревне кулак все чаще лезет на сеновал за обрезом…

Ну, а теперь официальная почта. Начнем с этого пакета с семью замками, то бишь с пятью печатями.

В циркуляре говорилось, что в связи с резким поднятием уровня народного хозяйства, курсом на ликвидацию частновладельческого капитала, принудительным сокращением нэпманского торгового оборота и наступлением на кулака в сельской периферии, отмечается оживление классово враждебных элементов, повсеместно оказывающих упорное сопротивление. По краю зарегистрирован ряд террористических актов, направленных на совпартактив и маскируемых бытовыми обстоятельствами и обстановкой.

Прочитав, я пошел к Дьяконову.

– Здорово, Палыч! Получил циркуляр?

– Получил… А что. интересный?

– Таких еще не было…

– А нам, собственно говоря, не очень и нужно!.. Он у нас и в сердце и в партбилете давно отпечатан…

– Но все же! Я к тебе насчет дела Воеводина, ну, это убийство из ревности… Убитая-то – член сельсовета, делегатка… А муженек, сам знаешь – того! Как думаешь?

– Ничего он не «того»! Квалифицируй по сто тридцать седьмой. Допроси этого сукиного сына Козырева, которого Воеводин ранил… Он выздоравливает, к сожалению, кулацкий донжуан! Самая пошлая драма на почве ревности, и никакой тут политики нет! А что Воеводин пьет или, вернее, пил до убийства без просыпу – это уродство, конечно, но еще не… словом, понимаешь?.. Проснулись в человеке дикие инстинкты – и убил. Ну, убил и – получай по заслугам.

– Сто тридцать седьмую?

– Конечно. Для нас с тобой, после этого циркуляра, главная опасность – не впасть в крайность и не выискивать то, чего нет, насильно… Будут случаи и по циркуляру, но будет и бытовщина… А мы с тобой не страховое общество «Саламандра»… Это я тебе говорю как заместитель секретаря райкома. Петухов уехал в округ, и сейчас – я… Ну, что у тебя с делом Никодимова? Не прекратил еще?

– Да н-нет, знаешь… О трупе тебе Игорь сказал?

– Сказал. А дело все же подержи еще…

Через неделю из Корсаковской милиции пришла посылка с вещами. Несколько человек опознали в обрывках одежды, снятых с трупа, костюм Никодимова. Тот самый, в котором он был в момент самоубийства.

Касательно язвы, корсаковские написали, что в связи с разложением трупа ничего установить невозможно.

Я «приостановил дело производством» до прибытия свидетеля Никодимовой, находящейся на излечении.

Шли недели… Промелькнули июнь и июль. Дело Никодимова лежало в кучке «приостановленных». Впрочем, за это время в папку были подшиты две новых «бумажки»: извещение врача Абастуманского санатория о смерти больной Никодимовой и ответ начальника милиции далекого уральского городка:

«… На ваше отношение № … от… сообщается, что родители покойного Никодимова Аркадия Ильича были в 1919 году арестованы колчаковцами и погибли. Дом Никодимовых сгорел. Родственников нет. Поэтому оставшиеся после самоубийства личные вещ и Никодимова А. И. должны перейти в собственность государства » .

О самоубийстве Аркадия Ильича в районе стали забывать… Появился в Святском новый секретарь президиума РИКа – демобилизованный командир…

С золотыми и алыми красками осенней листвы пришел к нам сентябрь. Был он в этом году совсем по-летнему теплый, солнечный и тихий.

– Из Тупицына мужик приехал, – сказал как-то Игорь. – Рассказывает: косачей видимо-невидимо! Сейчас косачи, знаете, какие? Уже совсем взрослые. Треснешь из ружья – стукается об землю, как пудовая гиря! И, вообще, в такую погоду… Я даже не понимаю!..

И, по своему обыкновению, взволнованно шмыгнул носом.

Я вздохнул. Мне тоже страсть как хотелось стрельнуть по взматеревшему косачишке.

– Так, товарищ секретарь… Значит: незаконченных дел больше двух норм, а мы будем… развлекаться?.. А что скажет начальство?

– Начальство скажет вам спасибо, – заявил, появляясь в дверях, Дьяконов. – Собирайтесь в Тупицыно, деятели! Поедем вместе. Я тоже хочу поохотиться… Может быть, и перейду в вашу веру… Нате вам подарки.