Наталья Борохова - Избранные лучшие детективные истории

— Ах ты мерзавка! — кричала Марго, уперев руки в поручни. — Ты дождешься, я когда-нибудь сверну твою жирную шею.

— Пока я иду сзади, это у тебя вряд ли получится, — осклабилась в неприятной улыбке Рената.

— В этом ты права, — неожиданно согласилась Марго только для того, чтобы в следующий момент ехидно добавить: — Ты всегда будешь у меня на подтанцовке. Сольного номера тебе не видать как своих ушей! Думаешь, я не знаю, чьи пакостливые руки тиснули мой костюм? Вообразила себя Снегурочкой? Комплексы из детства?

— Проглоти лучше свое ощипанное боа! — зло отозвалась Рената. — Да следи лучше за своим красавчиком. Мне кажется, кое-кто положил на него глаз, а ты знаешь, молоденькие мальчики любят разнообразие.

— Да как ты смеешь говорить мне про Макса! — задохнулась от гнева Марго. — Ах ты бочонок сала! Держись от него подальше…

— Девочки! Девочки! — суетился сзади Анри, опасаясь, что словесная перепалка грозит перерасти в битву слонов. Вернее, слоних.

Если бы не охрана, состоящая из десяти дюжих молодцов, рукопашной было бы не избежать. Девушек растолкали по разным гримеркам и для верности закрыли на ключ…

Марго села перед зеркалом и устало стянула со своей головы парик. Под ним оказался ежик стриженых каштановых волос. Она начала снимать грим, освобождая свое лицо от маски вызывающей сексуальности. Несколько мазков специальным средством, и ее глаза, лишенные жирной подводки, стали привычными, насыщенно-карими, почти шоколадными. Исчез хищный прищур дикой кошки, зато во взгляде появились мягкость и теплота. Губы без алой помады стали нежно-розовыми, припухшими, как у ребенка. И вообще, сказать по правде, ее лицо, отмытое от косметики, только выигрывало, хотя и теряло агрессивную яркость, столь притягательную для многих ее поклонников.

Она закурила, глядя на свое отражение в зеркале. Интересно, что нашел в ней Макс, молодой двадцативосьмилетний мужчина, сотканный из сплошных достоинств? Марго взяла в руку небольшое фото в вычурной рамке, и в одно мгновение выражение ее лица изменилось. Черты смягчились, словно под рукой невидимого косметолога. Во взгляде появилась мечтательность, а на губах — нежная улыбка. Она смотрела на снимок так, как это могут делать только влюбленные женщины. Хотя кто бы мог оказаться равнодушным, разглядывая лицо этого писаного красавца? Темноволосый, синеглазый, его лицо могло показаться на первый взгляд слишком симпатичным, даже немужественным, если бы не твердый подбородок с крохотной ямочкой. Когда он только начал ухлестывать за ней, Марго даже и предположить не могла, что из этого флирта может вырасти настоящая любовь. Вокруг нее всегда крутились любители этакой «клубнички», и отшивать докучливых кавалеров стало для нее делом привычным. Макс же был терпелив и настойчив. Он дал ей понять, что она его интересует как личность и как яркая женщина, а вовсе не как глотательница шпаг и веревок или, еще того хлеще, секс-машина. Он не позволял себе сальных намеков и вместо привычных для нее приглашений в гости или на дачу, от которых ее воротило, он позвал ее на прогулку в парк, а потом в кино. В полумраке зала он не пытался запустить руку ей под юбку, а только смеялся, делясь с ней самыми интересными впечатлениями от комедии. Он ухаживал за ней красиво, неспешно, и, когда случилась близость, Марго восприняла это как самое долгожданное событие. Они стали жить вместе, и она впервые поняла, что может стать ему верной женой. И возблагодарила Бога за то, что он создал ее именно такой, какой была: большой, с необъятной грудью и широкой талией. Ведь благодаря этому все случайные в ее жизни мужчины прошли мимо, а остался он один, ее избранник. Ее Макс…

Он баловал ее, как ребенка. Обожал покупать ей шоколадные конфеты, и теперь каждый день Марго в гримерке дожидалась новая коробочка, перевязанная алым бантом. Даже бант он завязывал по-особому, как лепестки диковинного цветка, внутри поменьше, снаружи побольше и попышнее. Случалось, что он тайком пробирался в ее гримерку средь бела дня, чтобы оставить для нее конфеты, крупную голландскую розу или даже букетик полевых цветов.

«Ты меня балуешь», — смеялась Марго, отправляя в рот очередную конфету, а он целовал ее в губы, утверждая, что она сделана из чистого шоколада.

Макс никогда не делал ей глупых намеков на то, что неплохо бы ей сбросить вес. Напротив, он утверждал, что сразу же оставит ее, если она потеряет хотя бы один драгоценный килограмм. Цифра переваливала за сто, а он только смеялся, делая шутливые попытки поднять ее на руки. «Кому нужны эти суповые наборы?» — негодовал он, рассматривая фото модных манекенщиц. Он клал голову ей на грудь, как на большую мягкую подушку, и с наслаждением вдыхал ее запах. Конечно, это была любовь…

Марго взглянула на часы. Разумеется, все балерины уже разошлись по домам, включая отвратительную Ренату. Ключ в замке ее двери давно щелкнул, показывая, что арест снят и она может отправляться на все четыре стороны. Однако спешить не хотелось. Макс уже неделю был в деловой поездке, а пустая квартира действовала ей на нервы. Признаться честно, у нее давно появились какие-то неосознанные страхи. Марго стала бояться темноты, одиночества и еще одно ужасное ощущение — она чувствовала, что ее преследуют. Кажется, на языке психиатрии это так и называлось — «мания преследования». Но откуда это у нее? Марго ощущала себя совершенно здоровой и разумной женщиной. Тогда откуда взялась эта дрожь в пальцах, эти внезапные приливы первобытного страха, когда она просыпалась одна в своей постели и, вперив глаза в ночь, прислушивалась к звукам в своей квартире?

Стоило Максу появиться на пороге ее квартиры, и все сразу же становилось на свои места. Пугающие шорохи исчезали, и темнота переставала казаться враждебной. Конечно, глупо было привязывать к себе Макса и заставлять его находиться с ней круглыми сутками. Он был молодым преуспевающим юристом и имел полное право строить карьеру, а не сидеть, карауля покой истеричной женщины. Кроме того, Марго пугало то, что она может оказаться ему в тягость, стать гирей на его ногах. Было достаточно того, что она весила куда больше той штанги, которую он мог поднять в своем спортивном клубе. В общем, Марго старалась не говорить Максу о своих страхах. Поразмыслив на досуге, она сделала вывод, что причина ее болезненного состояния вполне банальна и легко объяснима. Она просто очень любила Макса и боялась его потерять. Темнота усиливала чувство одиночества и рождала ужас. Известно, от любви нет спасения и нет лекарства. Значит, ей оставалось одно — ждать любимого. Ведь все командировки рано или поздно заканчиваются…