Наталья Андреева - И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

Жена бродила по дому безмолвно, как тень, а он ставил диск и слушал якобы ее голос:

— А сейчас в эфире я, Ева, и горячая русская двадцатка! На последнем, двадцатом месте — группа, которая…

Краснов с нетерпением ждал окончания передачи, которая частенько заканчивалась так:

— И наконец, сейчас мы узнаем, кто же возглавляет хит-парад, кто занимает первую строчку в рейтинге, кого вы больше всего хотели бы сегодня услышать! Да-да-да, я так же, как и вы, надеюсь, жду с нетерпением… Да-да-да! Это снова мой обожаемый Николай Краснов! Итак, смотрим клип!

«Обожаемый» супруг в этот момент пытался пообщаться с женой в режиме онлайн, а не посредством видеозаписи.

— Я на самом деле тебе не безразличен?

Она молча кивала.

— Ева, почему ты молчишь? У тебя горе какое-то случилось? Тяжелое детство? Да? Я прав? Стресс? С Фонариным было что-то не так? Ева? Но я же не могу все время идти на ощупь, ты хотя бы подскажи! Я-то не делаю тебе ничего плохого!

— Я…

— Ну, что?

— Нет, ничего. Где мои сигареты?

Она курила почти беспрерывно. Курила и молчала. Он выдержал год и восемь месяцев ее молчание и дым от сигарет с ментолом, который окутывал их спальню. И вот теперь она снова лежит на кровати безмолвно, курит и не хочет отдавать ключ.

Он догадывался, где Ева сейчас живет. У Фонарина, где же еще? В его роскошных апартаментах, в пентхаусе. Или он снял ей квартиру. Такую же роскошную, где фанаты не портят надписями стены в холле, где круглосуточная охрана и все прочие прелести жизни. Николаю Краснову не хотелось знать подробности. Хотелось только, чтобы она отдала ключ от его квартиры и перестала сюда ходить. Потому что это невыносимо!

— Ну хорошо. Хотя бы объясни, зачем ты приходишь? Ты же ни поесть не можешь приготовить, ни уборку никогда не делаешь. Ты ничего этого не умеешь. Да и не пыталась никогда научиться. А ведь сегодня у домработницы выходной. Неужели ты не видишь, что в квартире грязно? И холодильник пустой. А когда ты уйдешь, здесь повсюду будут окурки! Ты хотя бы за собой убери! Ева! Ну почему ты молчишь?! Если бы ты хоть готовить умела или как-нибудь по-другому выказывала заботу обо мне, я никогда не подал бы на развод. Но от тебя же совершенно нет никакого толку! Ты как мебель в этом доме! Но ты же не табуретка, не торшер. Ты — человек. Ева!

— Фонарин ждет, — нехотя сказала она. — Поехали.

— Как это ждет? Почему ты мне об этом говоришь?

Она не ответила и вытащила из пачки еще одну сигарету.

— Так. Значит, ты опять к нему вернулась. Я так и думал: вы живете вместе. Ева? Если будешь молчать, я никуда не поеду.

— Это сюрприз.

— Какой еще сюрприз? — вздрогнул он.

— Приятный.

Надо же! Сегодня бывшая жена на редкость общительна!

— А Лева? Лева знает?

Кивок. Он понял, что больше из нее не вытянуть ни слова. Ну что за женщина!

— Ладно, поехали, — сказал он нехотя. Потом тоскливо попросил, без всякой надежды на успех: — Отдай ключ, а?

Она отрицательно покачала головой: не отдам. Он давно уже догадался: Ева сумасшедшая. Фонарин, видимо от большой любви, изо всех сил пытается оживить эту сломанную куклу. Даже замуж ее выдал. Ничего не получилось. Она так и не ожила, не превратилась в нормального человека. Бесполезно. Ей бы лежать в четырех стенах, бессмысленно глядя в потолок, и молчать. Коля чувствовал, что здесь таится какая-то загадка, но разгадать ее за два года, увы, не смог. Ева ему никак не помогала, и он сдался.

— Ну, хорошо, — сдался он и на этот раз. — Тебе когда-нибудь это надоест, и ты перестанешь сюда приходить… Я поеду к Фонарину, только поем по-быстрому и переоденусь. Что? Еды нет? Я позвоню и закажу пиццу. Времени нет? Там накормят? Ева, там эти… На улице… Ты не боишься? А я боюсь. Каждый день хожу и боюсь, что какой-нибудь сумасшедший воткнет мне нож в спину. Хотя бы для того, чтобы прославиться.

Он был сегодня на удивление разговорчив. Словно предчувствовал, что в недалеком будущем жизнь изменится, изменится к худшему, и спешил поделиться с человеком, которому явно был небезразличен. Иначе зачем бы ей сюда приходить после развода? Странно, почти два года прожили вместе и не поругались ни разу! Как всякая нормальная супружеская пара. Если это любовь с ее стороны, то тоже какая-то странная. Но он ей небезразличен.

— Они должны меня ревновать, — не унимался он. — К тебе. Ева? Ты разве не боишься? Похоже, ты ничего не боишься. Ладно, я готов.

Он говорил все это, снимая с себя свитер, потом джинсы, носки, трусы, потому что вспотел и хотел надеть чистое белье. Решил было пойти в душ, но она сделала отрицательный жест: опоздаем. Он подчинился. Ева курила и безразлично смотрела, как он раздевается догола. Просто лежала и смотрела. Он вдруг вспомнил, что тело у самой Евы идеальное, но вспомнил также, что пользовался им только в крайних случаях. Когда уже было все равно — или она, или резиновая надувная кукла.

— Ты не хочешь? — спросил вдруг он.

Она удивленно подняла брови: «Чего?»

— Ну, этого. — Сказать «любви» язык не повернулся, какая же это любовь?

Она подумала секунд пять, потом сделала знакомый жест рукой: медленно начала вытаскивать из пышной прически шпильки, одну за другой. Значит, не так уж все срочно. Можно и в душ заглянуть.

— Не надо, — поморщился он. — Сама же сказала: опоздаем. Ну что, поехали? Я готов.

Она так же безразлично стала втыкать шпильки обратно.

И снова он ехал в лифте в окружении собственных цитат и готовился пройти сквозь строй. Выйти из подъезда значило далеко не то же самое, что войти в него. Если вошел, значит, все в порядке, птичка в клетке. Они спокойны, потому что местоположение кумира определено. Выход же означает побег, поэтому они становятся особенно агрессивны. Куда поехал, зачем? Скоро кумир станет совсем недоступен, а вдруг именно там и произойдет все самое интересное?

— Ева…

Она поняла и легонько сжала его руку: ничего не бойся, мы вместе. И вышла из подъезда с улыбкой первой.

— Жена-а… — разочарованно выдохнула одна из поклонниц.

— Бывшая!

— А чего она тогда здесь делает?

— Она же ведущая «Музпрогноза»! Пришла на передачу пригласить! Они в Останкино едут! На запись!

— А когда это покажут?

— Прямой эфир или нет?

— Коля, когда?

Ева молча кивнула на свою машину: Коля, садись.

— А обратно? — с опаской спросил он. — Ты меня привезешь? Или мне закажут такси? Кто вообще отвечает за организацию этого мероприятия?

Бывшая жена практически не пила, и Коля очень ценил это ее качество. Всегда мог рассчитывать, что после тусовки, которые заканчиваются далеко за полночь, он без проблем доберется домой. И на этот раз Ева кивнула: все будет в порядке.

Фанатки достали заранее приготовленные коробки с компакт-дисками и его фото и кинулись к машине. Он, почти не глядя, махнул пару раз ручкой, оставил автографы, потом торопливо полез в салон. Ева предусмотрительно распахнула дверцу.