Наталья Андреева - И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

«Стерва, — тут же подумал Коля. — В кои-то веки Шантель оказался прав». Он аккуратно прикрыл за собой дверь. Дама какое-то время металась по квартире и стенала. Наконец, обшарив все комнаты, кладовку, ванную и туалет, устав и запыхавшись, она буквально рухнула на диван в гостиной и зарыдала:

— Подлец! Он опять сбежал!

Коле вдруг стало ее жалко. Ведь она была замужем за Левой!

— Вы успокойтесь, пожалуйста, — посоветовал он. — Хотите воды?

— Виски, — всхлипнула она. — Или джин. Тоника и льда не надо.

— Сейчас будет.

Выпив граммов сто неразбавленного джина в два судорожных, жадных глотка, она в последний раз всхлипнула и начала успокаиваться. Потом подняла глаза на Колю, словно впервые его увидела. Он отметил, что глаза у нее зеленые, с поволокой, не глаза, а очи. Когда-то она была дивной красавицей.

— Я временно живу в этой квартире, — пояснил Коля. — Лев Антонович Шантель — мой продюсер.

— А! — выдохнула дама. — Он нашел себе очередную дойную корову! Мне знакомо твое лицо. Ну конечно! Николай Краснов! Как твое настоящее имя?

— Я не брал псевдонима. Это и есть мое настоящее имя.

— Как тебе повезло! Как мудро ты поступил! Так ему и надо! Этой сволочи! Хоть кто-то сможет его нагреть! Молодец!

— А вы, простите, кто?

— Вот. Меня уже никто не помнит! А ведь я Ирэн!

— Да ну! То есть простите.

Коля прекрасно помнил, как его мама буквально сходила по этой Ирэн с ума. Восхищалась тем, как она одевается, как хорошо поет, как понимает женскую душу! Лицо Ирэн мелькало по телевизору чуть ли не каждый день, ее приглашали в самые популярные передачи и на все юбилейные концерты. Ей сейчас лет тридцать пять — тридцать семь. Всего-то. Сорока еще нет, это точно. Но как же она располнела! И совсем исчезла с экрана телевизора.

— Что смотришь? И тебя это ждет! — усмехнулась Ирэн. — Да, я толстая! Меня уже никуда не приглашают, более того, я не могу выступать как Ирэн! Подлец Левка отсудил у меня псевдоним! Мол, это он его придумал!

— Простите, а как ваше настоящее имя?

— Ирина Васькина. По мужу Шантель.

— Ирэн Шантель — это же здорово!

— Но это не мое имя, а его. Когда мы встретились с Левкой, я была Васькиной. Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что я толстая жадная тетка, которая вышла замуж из-за славы и денег, а теперь расплачивается за это. Но у меня же от него ребенок! Он, мерзавец, нарисовал себе такую официальную зарплату, что я получаю копейки! Он жадный! — Ирэн подняла на Колю свои прекрасные глаза: — Еще джина налей.

«Сейчас напьется и начнет изливать душу», — подумал Коля и посмотрел на часы. Его время истекло, уже почти одиннадцать.

— Ирина, вы меня извините, но я опаздываю на поезд. Сейчас за мной приедет такси.

— Да-да, я понимаю, — она не тронулась с места.

— Я провожу вас, — решительно сказал Коля.

— Господи, как же мне не хватает общения! С тех пор как меня выписали из клиники, где пыталась лечиться от алкоголизма, я просто с ума схожу от тоски!

— Ирина, мне пора, — мягко напомнил Коля.

— Да-да, — она, нехотя поднялась с дивана. Пошла к дверям, не переставая при этом говорить: — Ты думаешь, куда же она дела деньги? Ведь Шантель ей так много оставил! Квартиру, машину, дачу. И все эти концерты, которые тоже принесли немало денег. Я собирала полные залы. Но у меня была такая жуткая депрессия после развода и суда, который я проиграла! Я была как помешанная! Мне надо было лечиться. В хорошей клинике за границей, где лечатся все нормальные люди. Я уже почти все потратила! Лечение такое дорогое. Это ведь Лева меня довел до такого состояния, почему бы ему не заплатить? Мою лучшую подругу до алкоголизма тоже довел муж…

Ирэн уже была в прихожей. Коле оставалось сделать последнее усилие.

— …Он занимался бизнесом, причем игорным, а это так опасно. Сплошной криминал! Там ведь такие сумасшедшие деньги крутятся! Само собой, он кому-то перешел дорогу, и вот вам, пожалуйста! У них украли ребенка. Девочку. Пригрозили, что, если он не выполнит все условия, девочку убьют. Представляете, что это такое для матери? У меня тоже растет дочь, и я прихожу в ужас, когда думаю, что было бы, если бы с ней это случилось?! Ведь они почти ровесницы. И мою дочь тоже зовут Аней. Ведь они выполнили все условия, но девочка… Ее так и не вернули. И вот бедная мать практически сошла с ума и совершенно спилась.

Коля уже отпер дверь. Ирэн шагнула за порог:

— Но Виктор Петрович Фонарин — это далеко не Лева. Он ведь не стал презирать бывшую жену за то, что она…

Коля втащил ее обратно в квартиру, задыхаясь от волнения.

— Ирина, хотите еще джина? — предложил он.

— Не откажусь, — слегка оторопела она.

— Видите ли, мне тоже не хватает общения. Мы, артисты, в сущности, одинокие люди. Несмотря на толпы фанатов.

Он решил, что лучше приехать к отправлению поезда, чем пропустить самое интересное. Набрал номер таксиста и сказал:

— Ждите. Я скоро.

Ирэн опять развалилась на диване. Коля щедро плеснул ей джина, сел рядом и направил разговор в нужное русло:

— Значит, вы впали в глубокую депрессию после развода…

— Нет, после полного краха моей артистической карьеры.

— Я понял. Вы впали в депрессию, стали выпивать и нашли хорошую клинику за границей, где вас взялись вылечить. В этой клинике вы познакомились с женщиной, которая тоже недавно развелась. С бизнесменом Виктором Петровичем Фонариным. После того как в их семье случилась трагедия, она запила. Это и стало причиной развода. У них украли ребенка, и девочку так и не вернули.

— Да, она погибла! Такая трагедия!

— Девочку звали Аней.

— Как и мою дочь. Она умерла. То есть дочь Маши Фонариной умерла. Нет, что я такое говорю! Он Фонарин, а она — Преображенская. Мария Преображенская. Понятно, она не захотела взять фамилию мужа! Более того, девочка тоже носила фамилию матери. Виктор Петрович на это согласился. Потому что это звучало так благородно…

«Анна Викторовна Преображенская», — Коля тут же вспомнил, как он открыл паспорт жены при подаче заявления в ЗАГС.

— Кажется, у вас ложные сведения. Девочка не умерла.

— Что ты говоришь?! Тогда где же она? — удивилась Ирэн Шантель.

— У папы. — Значит, он ей не любовник и никогда им не был. Он ее отец. Но почему не сказать мне правду? Мне и всем.

Он вскочил с дивана и забегал по комнате. Представил вдруг, что пришлось пережить Еве, то есть маленькой Ане Преображенской. Девочка родилась в роскоши, ее холили и лелеяли, и вдруг упасть на самое дно! К проституткам и геям! Попасть в руки педофилов! Понятно, что с ее психикой произошли необратимые изменения. Хорошо еще, что жива осталась! Фонарин не готов предъявить свою полубезумную дочь публике. Не дай бог, эта история просочится в прессу. Тогда у Евы случится нервный срыв. Она ведь пытается все забыть. А Фонарин опять занимается криминальным бизнесом. Он не хочет повторения истории, потому и выдает свою дочь за любовницу. Исчезла и исчезла. Он один как перст. Ни семьи, ни детей. Следовательно, неуязвим.